– Конечно, дорогая, как скажешь. Я прикажу немедленно готовить отъезд. Думаю, через пару дней мы сможем выехать, – король был готов выполнить любое её желание.
– Ваше высочество, – Нэвил учтиво поцеловал тонкие пальчики, – напомните, я говорил вам, что вы удивительная девушка?
Как и обещал король, сборы не заняли много времени. Через три дня король и свита покинули суетливую столицу.
21. Тоска
Тревоги дня не облегчает ночь,
А ночь, как день, томит меня тоскою.
У. Шекспир
Во дворце жизнь Флер изменилась. В ней появилось слишком много короля. После отравления молодой монарх отчётливо понял, как много в его жизни значит Флер. Теперь каждое утро ей приносили свежие белые лилии. Фернан потребовал, чтобы она не только ужинала, но и обедала с ним. Он хотел её присутствия на всех мало-мальски значимых мероприятиях рядом с ним и открыто демонстрировал свои чувства к принцессе.
Альберт прекрасно понимал, что делает его величество. Он приучал непокорную Флер к себе. Становился необходимым ей. Заполнял все уголки её хрупкой души. Это бесило опекуна. Но ещё больше бесило, что он ничего не мог сделать. Ему ничего не оставалось, как с головой погрузился в работу посольства и лишь изредка навещать Флер.
А она скучала. Она видела, как сильно изменился Альберт. Он мрачнел день ото дня. Сегодня она и вовсе целый день не видела своего кузена. Она уже поужинала с королём, посидела в своей комнате, читая письма от братьев и свод новостей из Лирании. Вот и ночь уже окутала дворец, заложив глубокие тени в коридорах. А он так ни разу и не пришёл.
Герцог Берский сидел перед камином и смотрел в бушующее пламя. Он лениво покручивал изящной рукой бокал с красным терпким вином, полностью погрузившись в мысли. Густые шоколадные локоны красиво лежали на расслабленных широких плечах, полные губы плотно сжались в одну резкую линию. Казалось, он даже не обратил внимания на тихо открывшуюся дверь и девушку, по-хозяйски грациозно скользнувшую внутрь.
– Что-то случилось, дорогой? – подойдя к креслу сзади, Флер положила руки на плечи кузена.
Альберт чуть вздрогнул и покачал головой:
– Нет. Все так, как должно быть… – его губы тронула грустная улыбка.
– Пояснишь? – не отставала принцесса.
– Да, что тут пояснять, милая? Ты поддаёшься очарованию короля. Надо сказать, он старается, – в голосе герцога зазвучал сарказм, – На что только не пойдешь, чтобы заполучить внимание красивой девушки.
– Альберт, мне кажется, ты не справедлив… – начала было Флер.
– Ах, вот как… – хмыкнул герцог, – Тебе кажется… Флер, согласись, ты ведь уже по-другому смотришь на своего будущего мужа. Он больше тебе не противен. И это ведь неплохо, цветочек. Правда, неплохо. Это просто мне мерзко. С каждым днём всё ближе час, когда ты станешь его женой. А я ухожу с твоего жизненного пути. Уступаю ему дорогу… Становлюсь всего лишь твоим прошлым…
У Флер сбилось дыхание – столько тоски звучало в голосе её красивого мальчика. Она кожей ощущала отчаяние молодого мужчины.
– Альберт…
– Перестань, – он резко перебил её, – Это нормально. Король ухаживает за тобой, что, само по себе, для него несвойственно. Ты тоже меняешь его к лучшему. Это хорошо для тебя.
Вдруг Альберт резко протянул руку и обхватил запястье Флер. Дернув девушку вперёд и на себя, он заставил принцессу совсем не грациозно шлёпнуться к нему на колени. Флер ойкнула, но не предприняла попытки встать. Вместо этого она обняла его могучую шею хрупкими руками, с удовольствием ощущая мягкий шёлк его волос.
Герцог обхватил её подбородок рукой, заставляя принцессу смотреть прямо в его необыкновенные ореховые глаза:
– Скажи, цветочек, ты уже любишь его? – почти прошептал Альберт прямо в её губы, так опасно близко оказавшиеся напротив его губ.
Флер замялась на миг, опустив глаза. Этого хватило. Опекун впился болезненным поцелуем, сминая и терзая её губы, наказывая девушку за чувства к другому мужчине. По щеке Флер покатилась одинокая слеза. Альберт резко прервал поцелуй и буквально столкнул её с колен:
– Уходи, Флер! Сейчас же! – он не просил – приказывал.
– Альберт… – сделала слабую попытку принцесса.
– Убирайся, я сказал! Мне самому вытолкать тебя из покоев? – прорычав, герцог красиво выгнул одну бровь. Его глаза, ставшие абсолютно черными, метали молнии.
Её высочество громко всхлипнула, прижала к чуть вспухшим губам руку, отвернулась от кузена и бросилась прочь. Уже у самой двери она нашла в себе силы обернуться и чуть слышно пошептать:
– Прости меня, дорогой…
Герцог Берский уже отвернулся и сидел каменным изваянием. Он не повернулся, не кивнул. Казалось, он опять полностью ушёл в себя, глядя в пламя, плясавшее в смертельном танце перед его необычными глазами. Так же, как огонь, лаская, пожирал поленья, превращая их в пепел, так и его душу, разрушая, пожирала ревность и понимание того, что на этот раз всё действительно безвозвратно кончено. Больше нет его малышки Флер. Есть прекрасная девушка, принцесса, которая уходит из его жизни. И совсем скоро, она станет чужой. Чужой женщиной, принадлежащей другому мужчине…
22. Свадьба
Время неумолимо бежало. Когда до свадьбы оставалось несколько дней, король вошёл в покои её высочества в особенно хорошем расположении духа.
– Флер, у меня есть для тебя подарок, – Фернан держал в руках довольно большую бархатную коробочку, – Прошу, возьми. Это сделали по моему личному эскизу.
Принцесса неуверенно взяла футляр.
– Открой, пожалуйста. Я хочу услышать, понравится ли тебе, – с улыбкой сказал король.
Её высочество открыла коробочку и замерла. Внутри сияла удивительной красоты роскошная диадема из бриллиантов и нежно-розовых рубинов. Это была необычайно тонкая работа. Казалось, диадема соткана из тончайшего, сверкающего, искусно переплетенного кружева. Страшно было подумать, во сколько обошлось это украшение королю.
Флер поставила коробочку на стол и аккуратно достала диадему. Её глаза засияли подобно украшению… Нет, не от осознания его стоимости. Каких их только не было у Флер! От того, что Фернан заказал её лично, думая о ней.
– Ваше величество, это очень красиво... Мне безумно нравится. Она великолепна! – в восхищении прошептала будущая королева, поднимая на короля свои тёмные чарующие глаза.
– Ты достойна всех украшений, и ни одно не затмит твоей красоты, – голос мужчины вдруг стал хриплым, – Позволишь?
Он взял из рук Флер диадему и надел на услужливо склонённую голову.
– Она тебе очень идёт, дорогая, – король обхватил ладонями её скулы и, глядя на пухлые губы, опять спросил, – Позволишь?
