Долгий миг глаза в глаза. Я вижу боль, которую больше никто и никогда у него не видел, могу поклясться в этом. Потому что… это нужно уметь видеть.
— Ты меня поняла?
Лгу — киваю.
Тушит сигарету прямо о столешницу и мягко подталкивает меня, подсказывая встать. Но я сижу. Отвожу взгляд, вдох-выдох, не успокаивающий тяжести груза на душе. И тихо рассказываю про аварию. Зорин медленно и ритмично постукивает зажигалкой по столешнице. На словах о сумме ритм сбивается. Я замолкаю и напряженно смотрю в его глаза.
— Ну, ты понимаешь, да? — натянуто усмехается, чуть прищурено глядя на меня. — Он тебя наебал. Я все думаю, откуда у него бабло на хмурый, если со счетов не снимал… Сученыш. Корвет черный был, с красной полосой на бочине?
Медленно киваю, все так же напряженно глядя в его глаза.
— Это тачка его девушки. Одной из. Морда у него смазливая и он нещадно этим пользуется. Тварина. — Зажигалка стукнула о столешницу особенно сильно. — Деньги я тебе завтра на счет переведу, хорошо? Реквизитов под рукой нет…
— Саш…
Он вынуждает меня встать.
— Сегодня… проведи эту ночь со мной. — Подхватывает ром со столешницы и переплетает мои пальцы со своими и идет на выход. Едва-едва слышный и такой горький шепот, с расчетом на то что я не уловлю этих слов, — и эту жизнь…
Сердце ошибается, боль по венам. Слезы пытаются затуманить мой взгляд в его широкую, ровную спину.
Останавливаю, толкаю к стене и впиваюсь в губы с привкусом горечи никотина и сладости рома. Снова грань…
Глава 9
Зорин определил Игоря в психушку — это все что я знала и вопросов не задавала. Ибо видно было, что говорить он об этом не желает вообще. С того дня, когда Сашу подкосило миновало две недели. Две упоительных недели, проскочивших как один день.
Зорин ежедневно появлялся в моей жизни, хотя работал как ишак и иногда просто смертельно уставал. В кино два раза уснул. Однако ночи мы неизменно проводили вместе. Пару дней назад поехали в парк развлечений взяв с собой Лану, и я снова испытала какое-то просто непередаваемое чувство, когда видела, как Лана его воспринимает, как смеется над его иногда откровенной чушью, как смотрит на него и совсем его не боится. А он к ней относился… не знаю, с нежностью такой, что сознание просто будоражило видение того, насколько он может быть… идеальным.
Я влюбилась. Окончательно, бесповоротно, до грани безумия. И мне это очень нравилось. Сегодня была пятница, утро, и он попросил заехать к нему в офис сказав, что нужно решить какой-то вопрос. Голос вроде бы ровный по телефону, но настороженность во мне все равно пробудил, которая держалась ровно до того момента, пока я не переступила порог его кабинета в сопровождении Арсения, и не увидела его в окружении нескольких человек, что-то громко и со страстью обсуждающих, пока он прищурившись и прикусив губу, быстро читал сразу несколько документов, разложенных стопками на своем столе.
— Да нихрена так не выйдет, Ирина Юрьевна, — метает взгляд на хмурящуюся красивую женщину, стоящую по правую руку от его кресла, которая вежливо ему возражает и обводит строчки в одном из документов которые он только что читал. — Нет, это я понял, за это я вас еще материально простимулирую, ибо ход действительно гениальный, но списать сейчас все равно не получится, потому что Артем… кстати, где эта тупорылая свинья? Где, блять, финдиректор? — Зорин поднимает злой взгляд на еще троих человек перед его столом, тревожно переглядывающихся и его взгляд натыкается на меня. — Упс. Господа, отложим наш милый междусобойчик. Я вас позову чуть позже. Найдите свинью пока, и скажите, что я его освежую перед совещанием а на совещание займусь его изнасилованием, пусть подготовится.
Заметно, что персонал едва сдерживает смех (скорее всего не добрый) и покидает кабинет вместе с Арсением.
— Пардон, Ольк, рабочие моменты. — Зорин аккуратно складывает стопки документов в одну на край стола и устало откидывается на кресле, прикрывая глаза и поманив меня пальцем к себе. — Подожди, пожалуйста, еще пару минут. Мне необходимо сделать несколько безотлагательных звонков.
Усмехаюсь и опускаюсь на его колени, покорно ожидая, пока он не закончит свои телефонные переговоры, и, не удержавшись, обвиваю его руками за шею, теснее прижимаясь и чувствуя пальцы, аккуратно забравшиеся под топ и оглаживающие поясницу.
Разговаривает Зорин довольно долго и крайне серьезным голосом, при этом весьма шкодно мне улыбаясь. Контраст его голоса и улыбки почему-то заводит меня нереально. Едва сдерживаюсь, чтобы не опустить руку с его шеи на пах. Там и без этого все однозначно говорит, что тело его думает в другом направлении, пока мозг ведет переговоры. Аж сидеть неудобно. Впрочем, сработавшее на моем телефоне оповещение о скидках и акциях в сети гипермаркетов, довольно быстро приводит меня в себя и заставляет торопливо прикинуть остаток алкоголя в кафе.
Зорин отключает телефон и заинтересованный моим задумчивым видом, пальцем наклоняет экран моего телефона так, чтобы ему было видно, над чем я там подвисла.
— Это чего?
— Винишко по акции. Как раз хотела купить… — довольно улыбаюсь я, прикидывая в уме удобный маршрут до молла, где располагался гипермаркет и откладывая телефон на его стол. Чтобы натолкнуться на внимательный такой взгляд Зорина. — Что?
— Винишко. По. Акции.
— А то все раскупят, да? Свои процентики не поимеешь на перепродаже. — Улыбается мне в губы, чуть касаясь языком и дразняще уводя голову когда я, не выдержав, подаюсь вперед, обвивая руками его голову. — Сейчас весь город слетится за твоим винишком по акции, а ты… м-м-м… протрахаешь момент. И бизнес прогорит.
— Ты хотел сказать проебешь момент, да? — глумливо поправляю его я, зная, что он всегда этим восторгается.
Зорин ржет и согласно кивает.
— Да, но это грубо. А я буду нежен. Но нежного аналога тому слову не подобрал. Скудный словарный запас у меня.
— Да не нужен тот аналог. — Усмехаюсь и скольжу пальцами по его шее, останавливаясь и сжимая его горло, перед тем как расстегнуть верхние пуговицы рубашки. — Я не против не озвученного варианта.
— Уверена? — в его глазах метаются горячие тени, вызывая свое подобие в моей голове.
Лукаво улыбаюсь глядя в такие затягивающие глаза.
— А ты? — низ живота начал ныть.
— Я давно хочу грубого секса. Особенно сильно, когда ты вот такая… искушающая…
Кончики пальцев похолодели. В горле пересохло.
— Приступай. Сейчас же.
Глаза прищурились, на губах довольная полуулыбка. Подталкивает меня, чтобы поднялась с его колен. Подчиняюсь. Зорин встает, придвигается ко мне вплотную, жестко целует, почти кусает. Сжимает грудь до боли. Коленом раздвигает мои ноги в которых оседает свинцовая тяжесть, льющаяся по горячим сосудам из низа живота. Обвиваю его шею руками, прильнув теснее и получив усмешку в рот.
