— Ты… — с трудом сглотнув, с неверием глядя в его глаза, одним выдохом произнесла. — Откуда знаешь это обо мне? Ты знал, кто я? Ты вчера это знал? Сука, этот секс вчера и запись… все было спланированно, что ли? Ты это спланировал?
— Ну что ты, до такого я бы не додумался. Судьба интересно поворачивается иногда, моя задача эти все повороты обыграть себе на пользу. — Чуть склоняет голову, замораживая меня взглядом. — Да прямо на переговорах узнал кто ты. В наше время информацию собрать — дело пары минут и одной смс. А дальше… ну, знаешь, пресловутый поворот судьбы и мое к этому отношение. Так что еще раз с днем рождения, удачи тебе, здоровья и оставайся всегда такой же щедрой на подарки незнакомым людям.
Он сел в машину и уехал, оставляя меня, разбитую, раздавленную посреди парковки.
Подгон папа сделал. Роскошный подгон, о котором я лет пять ему намекала — пурпурная купешечка Мазерати Гран Туризмо. Ну как, намекала… Слезливо плакала, целуя при нем распечатанные фотографии и говоря, что Беловой папа такую подарил, и какая она вся хорошая. Машина в смысле. Вот и у меня теперь есть. Только я никак не могла обрадоваться долгожданному подарку, все мои мысли принадлежали уроду, укатившему на Леванте час назад. Красивому подлому уроду с хорошим вкусом. Но уроду.
Я качественно изображала безмерное счастье, захлебываясь слезами и соплями, порхая вокруг долгожданной машины и восхищенно попискивая. Только вот кроме стягивающего напряжения и, мать твою, страха, я мало что ощущала внутри. Сука, такое событие испортил.
Даже рыдая в папино плечо и неистово благодаря его, никак не могла избавиться от липкой паутины ожидания пиздеца. Вселенских масштабов. Но довольные папа с Киром охотно верили моему умелому спектаклю и говорили, что знатно постарались, чтобы я этот юбилей запомнила. Запомнила, ребят. Вы даже не представляете, как подробно я его запомнила. В деталях.
Вечером, находясь в окружении своей свиты я угрюмо накидывалась вином, почти не замечая смуглые телеса трущегося об мой стул стриптизера. Друзья у меня так себе, мою морду лица замечали, фальшиво улыбались и неискренне подбадривали, глупо шутя, что двадцать пять это только четверть века и не стоит так сильно переживать из-за грядущей старости. Я натянуто улыбалась и совсем без интереса оглядывала жеребца, стоит отметить, честно старающегося. Не вставляло. Вообще.
Еще днем пытая папиных хакеров, работающих в ай-ти отделе, я убедилась, что к Лисовскому с нашей порнухой мне не подобраться. Этот козел ничего не сохранял в облако и чтобы пробраться в его телефон незаметно, мне стоит обратиться в совсем другие структуры, всемогущие и очень опасные. Идти к фейсерам чтобы они удалили порнуху вообще не представлялось возможным. И я, обозвав программистов бездарными сволочами, громко хлопнула за собой дверью, очевидно, заслужив к себе неприязнь, которая быстро распространится на весь остальной коллектив. Ладно еще не сказала, что именно мне нужно в телефоне Лисовского, а то вообще ахтунг…
Безразлично смотря на импланты кубиков пресса, которые стриптизер демонстративно напрягал перед моим носом, едва не лопаясь от натуги я поморщилась и едва сдержала мрачное «смотри не высри», отпихнув знатно старающегося мужика, встала и пошла глотнуть свежего воздуха.
Сев на парапет и наблюдая длинную очередь, безжалостно урезаемую охранниками, я пригорюнилась. Такую свинью себе подложила, а! Сука, вот правильно Кирилл говорил, что мое распутство еще мне аукнется. Он всегда это говорил, когда дергал меня из полной задницы. Например такой, как вторая статья за хулиганство, при непогашенной условке за первую. Дергал, плевался ядом, отстегивая нехилые суммы и божился, что еще раз и он точно расскажет отцу. А потом я забирала его из обезьянника, ехидничая и убирая в подлокотник поредевший кошелек, уточняла, точно ли папа должен обо всем знать. Косячные мы с Киром. Благо папа не знает, насколько…
Может, Кириллу все-таки набрать? Рассказать я о произошедшем не смогу, ибо Кирилл сразу впадет в панику и побежит докладывать папе, на ходу вереща, что все это очень высокий риск и папа обязан об этом знать. И что я дура. С последним трудно не согласиться. Явку с повинной я тоже отметала, реакцию отца мне очень сложно представить. Очень сложно.
Но если Лисовский начнет меня прижимать, то просто выбора не оставит и моя жизнь рухнет к хуям… Вот это пиздец…
Нужно нас обезопасить. Как это сделать-то?.. Как, блядь?
Стрельнув сигарету у охранника, и облокотившись плечом о угол здания я прищурено разглядывала свою пурпурную купешечку. Как символ того, что думала вообще не о том. Точнее ни о чем. На поверхности, сука, плавала. Еще пару дней назад моей радости не было бы предела, ведь пару дней назад я не подвела себя и свою семью под такой удар. Подвела сама — разгребай сама, дебилка. Мрачно сплюнула под ноги.
Вернулась в клуб, сказала «друзьям» что скоро вернусь, забрала свои вещи и ушла. Села в Мазерати и откинулась на сидение. Нужно с чего-то начинать. Сука, столько лет юридического универа позади, а я тупая, как пробка. Горько усмехнулась, запуская утробно мурлыкнувший двигатель и прикидывая варианты.
Хочешь поиграть, Лисовский? Давай поиграем.
Глава 3
«Лисовский Роман Вадимович»
Придирчиво оглядев вышедшие из-под перьевой ручки буквы, раздраженно дописала:
Дождалась, когда взгляд серых глаз упадет на меня, пока шло совещание «Тримекса», открытого три недели назад под моим учредительством, и подняла край листа.
Его глаза сверкнули металлом, но за три адских недели я выработала стойкий иммунитет к замораживанию этими взглядами. Стойкий, очень стойкий. В отличие от остального штата сотрудников, замирающих и торопливо разбегающихся, когда Лисовский изъявлял волю притащить свою задницу в бизнес-центр, где «Тримекс» арендовал хороший такой офис.
Притаскивался он в основном для того, чтобы подействовать мне на нервы своим присутствием и гребанными вопросами с подковырками ко мне «как к соучредителю», ответы на которые я не знала, заслуживая холодный насмешливый взгляд. Не знала, но торопливо исправляла, как только дверь моего кабинета за ним захлопывалась. База знаний в моем девственно чистом мозгу полнилась достаточно быстро (а то ж. Столько ведь пространства свободного). Я уже вполне себе сносно, хоть и поверхностно ориентировалась, морально готовясь к грядущему аду — участию в тендере на строительство торгового центра. Разумеется, он достанется «Тримексу». Это даже не вызывало сомнений — папа и Легроимовское зверье под предводительством своего ублюдочного вожака уже подсуетились и я тихо, но верно скатывалась в панику.
Потому что боялась одного — папа может дать мне команду, согласно которой, мне что-то надо будет сделать, о чем Лисовский знать не должен. Это первое и единственное, что заставляло меня насиловать свой бедный мозг большим объемом ужасающе непонятной информации, на разбор которой я тратила почти все ночи, потому что я боялась. Боялась не подчиниться отцу и боялась обмануть Лисовского. Мне нужно было знать наиболее безболезненные варианты выхода из возможной ситуации и все равно я лелеяла надежду, что «Тримекс» не возьмет тендер, папа ничего не придумает, а этот козел не будет иметь повода подергать меня за ниточки. Лелеяла и понимала, что это все из разряда утопии, и нужно быть готовой. И листала бесчисленные статьи в интернете, о устройстве организаций, правах и обязанностях, структурах работы и прочем…
