И сейчас, сидя в своем кабинете, я делала то, чего просто из принципа не должна была бы, будь на эмоциях. Однако их не было и моим миром правил автоматизм и логика, поэтому сейчас я исправляла папину ошибку. Лгать отцу по телефону было на удивление легко. Лгать голосом и интонацией, играть тот свой образ, что давно и прочно за мной закрепился. Чувствовала себя хорошей такой мертвой внутри актрисой, которая сыграть может что угодно, ибо тело живо, а душа ничему вообще не препятствует и подчиняется холодному разуму, диктующему слова роли:
— Нет, пап, ну вот же я своими глазами смотрю. — Очень честным голосом сказала я, едва удерживаясь от того, чтобы не зевнуть, тупо глядя в окно. — Вот его фамилия и подпись, все стоит… Может подстраховался кто, штат-то он набирал… Ой, и не говори, он такая сук… в смысле козел, пап, ты не представляешь! Постоянно ко мне приходит и издевается!.. Да нет же, вот стоит здесь все. Да, двадцать второго числа… Да, пап, в месяце я тоже уверена. Да, согласна, не стоило ему давать право набирать сотрудников. Ой, конечно уверена, они все, что мне на подпись дают тут же в тридцать три экземпляра копируют, я сама слышала, как Лисовский им такой приказ отдавал, так что нет, эту бумажку потерять не получится, да и это всего лишь копия… И не говори, Лисовский та еще тварь… — А вот это я сказала прямо с чувством, но ничего не ощутила внутри. Просто так нужно было сказать в этот момент. Неслышно усмехнулась и продолжила, — не представляешь, как он мне тут нервы мотает, глумится постоянно, я же ничего не понимаю, папа!
Фальшиво горестно шмыгнув носом, я равнодушно посмотрела на оригинал протокола совещаний, где фамилии Лисовского не было и перевела взгляд в монитор, наводя курсор мышки на вкладку «распечатать». В этом фальшивом протоколе его фамилия уже есть. План был элементарен до безобразия — на крайний случай, если папа затребует подтверждения, все подписи подделаю, а потом перед отправкой копировать очень и очень херовенько.
— Что? А, нет. Конечно, папа, я постоянно советуюсь с Киром. Угум, да, держу его в курсе всего, сама ничего не решаю, сразу у него спрашиваю, и у твоего штата, и у тебя, ты же знаешь… Да, пап, да… И чего получается, эта бумажка с иском не нужна тогда, да? А почему бесполезна? Может, все-таки можно что-то сделать? Фальшивку без его фамилии? А как это? Папа, это же он штат набирал, они тут за каждым моим шагом следят и ему обо всем докладывают, не подпишутся они на фальшивке без его фамилии… Ты знаешь, мне кажется, если мы их подписи на фальшивке подделаем, они нам встречный иск двинут… Ага, да, сейчас пришлю, — и отправила данные в печать. — Пока пап.
— Тимур Сергеевич! — громко позвала я, откатываясь на кресле к принтеру, чтобы взять распечатанный протокол. — А нет, не надо…
Секретарь только вошел в кабинет и тут же развернувшись на пятках вышел, заставив меня ухмыльнуться. Нельзя его ни о чем просить, он сразу доложит Лисовскому, как пить дать. Сама все сделаю.
Сделала. Раза с четвертого получилась все-таки очень плохая копия, которую я еще на всякий случай помяла. Разбила камеру своего телефона. Хуже получившихся фото сложно было представить. Оглядев результат своих трудов, я отправила их папе со слезными извинениями, что это все, что мне удалось раздобыть в стане врагов, и я еще вчера телефон в клубе уронила, камера разбилась, а за новым мобильным заехать не успела. Папа прислал мне в ответ смайлик пистолета и посоветовал им воспользоваться. Не от врагов.
— отправила на Лисовской номер и сердце неожиданно дрогнуло надеждой, на мгновение пошатнув апатию.
Но в ответ ожидаемо — дерьмовая тишина. Да и похуй.
Меня немного тряхнуло, когда я его все же увидела, хотя внутри я к этому готова была, и тщательно себя в этом уговаривала, когда ехала на акт приемки выполненных работ от субподряда.
Правая рука в гипсе, рукав натянут почти до основания ладони и он постоянно отводит ее за распахнутое полупальто… не то чтобы прячет, но и внимание на этом акцентировать не дает. Меня еще раз почему-то тряхнуло. Заботливый Кир, списавший эту мою реакцию на порыв холодного ветра, посоветовал застегнуть пальто и отдал свои перчатки, видя как неверны мои пальцы, пытающиеся справиться с пуговицами. Сволочной кусок льда, в окружении избранного зверья о чем-то переговаривался с заказчиками, махнув Киру рукой, не глядя на меня, подозвал брата для сверки документации.
Акт шел достаточно долго. Мои нервы напрягались с каждой секундой, но он на меня не смотрел. Кир подавал документы, которые я подписывала, демонстративно не читая. Знаю, что видел, но зачем такая моя показательность, я себе объяснить не могла, чувствуя себя тупой школьницей с тупыми провокациями. А внутри опять херово.
Когда все закончилось и мы шли к стоянке, Кир что-то говорил мне, а я в смс набирала призыв своим «друзьям» оторваться сегодня в «Блейзе». Не могу больше бухать в одиночестве. Половина начала отнекиваться, пришлось уточнить, что за все плачу я. Разумеется, сразу же согласились.
Подняла взгляд, чтобы заметить, как сволочь садится в новый, еще без номеров, внедорожник Мерина, припаркованный в некотором отдалении от наших и Легроимовских машин. Почему-то мрачно усмехнулась, что не осталось незамеченным для брата.
— Я, конечно, понимаю, что этот вопрос не должен от меня прозвучать, и поверь, меня вообще блевать тянет, когда я об этом думаю, — Негромко начал Кир, замирая у моей машины и тронув за локоть вынудив сделать то же самое. — Но, Ксю… у вас… блять, — Кир скривился, стрельнув взглядом за мое плечо, на выезжающий с парковки Мерин, — нормально все?
Я, знала, что должна была бы здесь выразить насмешку, поэтому прыснула, глядя в такие похожие глаза. Разблокировала машину, и открыв водительскую дверь, облокотилась о арку, саркастично глядя на брата.
— Нормально. Рассказать подробности?
— Н.Е.Т. — Кира аж перекосило всего. — Просто он ведет себя еще ублюдочнее, чем обычно, да и у тебя морда угрюмая, хотя и скрываешь.
— Ну, хочешь, я ему звякну, он вернется и я его засосу, чтобы развеять твои сомнения и еще десяток людей в курс наших отношений ввести?
Кир насмешливо фыркнул, но как-то все равно нехорошо позеленел, что даже повеселило.
— О чем вы разговаривали тогда, Кир? — я вытянула из его кармана пачку сигарет и огляделась, чтобы убедиться, что уехали все Радоновские, которые могли доложить папе о моем маленьком грехе. — Почему ты так терпимо отнесся? Почему папе не сказал?
— А ты его реакцию представь, Ксю. — Брат приподнял бровь, с нажимом глядя мне в глаза и щелкая зажигалкой, чтобы мне прикурить. — Он Лисовскому башку пробьет без суда и следствия, а эта тварь… Блядь, я не знаю, что ты творишь и до сих пор в ахуе. — Раздраженно сплюнул в сторону и тоже закурил, глядя в замершую лужу в отдалении. — Вот серьезно, Ксю. Хоть бомжа и наркомана тащи с помойки, можешь сразу обоих, но не Лисовского же… Сука.
— Вот это-то и странно. — Негромко произнесла я, задумчиво глядя в четкий профиль брата. — Вот что странно, Кир. Я уверена, что ни бомжа ни нарика в моих любовниках ты бы не сдал, но здесь… почему ты промолчал?
