Елене Кирилл категорически не нравился. Он ей чем-то напоминал отца и деда. Может, еще и поэтому с содроганием думала о том, чтобы связать жизнь с таким мужчиной. Но ее неприступность Кирилла, казалось, только распаляла. Так что Елена решила, что хоть какой-то плюс в изгнании все же найти можно. Из ее жизни исчезнет не только семья, но и Порицкий. Как же сильно она заблуждалась!
От воспоминаний меня отвлек приход доктора Быстровой:
— Доброе утро, Леночка. Как ты сегодня?
— Спасибо, уже лучше. И многое вспомнила, — обрадовала я добрую женщину.
— Это хорошо, — улыбнулась она, но тут же посерьезнела: — К тебе посетители. Готова принять? Они пока решают кое-какие вопросы с главврачом. Похоже, твой отец намерен сам оплатить остаток лечения и другие процедуры, что тебе могут понадобиться.
— Не стоило ему так беспокоиться! — скривилась я. — Он один пришел?
— С твоей матерью и керном Порицким.
При упоминании мамы я оживилась так, словно речь действительно шла о родном человеке. Но потом еще больше помрачнела. Сказать в лицо отцу, что не намерена возвращаться — одно, а вот матери — совершенно другое. Еще и этот лысый идиот будет торчать рядом, что тоже не добавляло хорошего настроения! Но выбора нет. Рано или поздно этот тяжелый разговор все равно бы состоялся. Постараюсь выдержать.
ГЛАВА 6
Это произошло на третьи сутки после восемнадцатого дня рождения Елены. Утром за завтраком отец сообщил, что сегодня она должна покинуть их дом навсегда. И пусть все уже морально готовились к этому, удар от этого легче не стал. Глаза мамы и Лады наполнились слезами. Ольга Бакеева даже впервые на памяти дочерей осмелилась возразить мужу:
— Анатолий, неужели нельзя ничего придумать, чтобы Леночка осталась? Можно ведь сделать ее сотрудницей одной из наших компаний или…
Отец резко ударил кулаком по столу, обрывая ее робкую просьбу.
— Все уже решено! Помоги Лене собраться. Через час она должна быть готова. Ее будет ждать машина. Я сам провожу Лену туда, где сможет пожить первое время. И не беспокойся, на улицу я ее выгонять не собираюсь, — едко добавил он. — Не считай меня таким уж тираном! Сама знаешь, иного выхода нет.
В глазах Ольги, Лады и Лены отчетливо читалось несогласие с этим заявлением. Выход, безусловно, был. Вот только идти на возможный урон репутации семьи Анатолий Бакеев не желал. Ни ради дочери, ни ради кого-либо еще.
Как ни странно, в отличие от мамы и сестры, по щекам которых катились слезы, Лена не плакала. Держалась со сдержанным достоинством, как и подобает девушке из благородной семьи. Что бы ни творилось внутри, внешне эмоции никак не проявлялись. Сразу после завтрака Лена последовала всем распоряжениям отца и отправилась в свою комнату.
Держалась она и во время прощания, когда мать и Лада вцепились в нее, как клещ, рыдали и не желали никуда отпускать. Брат скомкано пробормотал нечто невразумительное, хотя и по его виду было понятно, что равнодушным не остался. Единственным, кто, как и Лена, сохранял внешнюю невозмутимость, оставался отец.
Они сели в автоход марки «Змей» — статусный и роскошный, производства одной из компаний Марицких, сильно напоминающий лимузин из моего родного мира. Лена знала, что, скорее всего, это последний раз, когда она сможет окунуться в атмосферу привычной для нее жизни. Мягкий просторный салон, негромкая музыка, личный водитель. Отец сидел с ней рядом на заднем сиденье и почти всю дорогу молчал. Только когда они, покинув пригород, где находилась усадьба Бакеевых, покатили по улицам Меданы, заговорил:
— Я снял для тебя квартиру в приличном районе. Стоимость аренды, конечно, немного кусается, но о том, как станешь оплачивать жилье, поговорим чуть позже. А на первое время на открытый для тебя счет в банке я положил пять тысяч ранов.
Лена вежливо поблагодарила, пусть сейчас находилась в какой-то прострации. Толком даже не осознавала смысла сказанного, будто все еще не верила, что это на самом деле с ней происходит. Как будет жить абсолютно одна и заботиться о себе сама, попросту не представляла. С малых лет ей никогда не приходилось думать о таких вещах. Все бытовые вопросы решали родители и слуги. Единственное, что требовалось от Лены — быть хорошей и послушной дочерью. Даже в отношении учебы никто многого не требовал. Но тут уж она сама старалась изо всех сил, желая добиться одобрения родителей.
Что греха таить, Лена и о реальной жизни знала лишь то, что видела в кино и сериалах. Девочек всегда оберегали, как бы ни столкнулись с чем-то неприглядным. Лена и усадьбу покидала лишь в сопровождении кого-то из взрослых. Обычно ее с Ладой визиты в столицу ограничивались посещением домов кого-то из знакомых или дорогих магазинов и ресторанов. Не во всех аристократических семьях дочерей воспитывали так строго. Многие пользовались куда большей свободой, посещали клубы и другие развлекательные заведения Меданы. Но только не Бакеевы! Патриархальные взгляды Анатолия заставляли его строго следить за дочерьми. Не приведи Артан, опозорят семью добрачными отношениями с мужчинами! Предполагалось, что даже мужей Анатолий подберет им сам. И мнение Лены и Лады его не интересовало.
И вот теперь девочка неожиданно осознала, что отныне становится полностью независимой. Сама будет решать свою судьбу. Привыкнув к иному, Лена панически этого боялась. Правда, изо всех сил пыталась скрыть свои чувства и настраивала себя на то, что сможет со всем справиться. Хотя, по большому счету, втайне надеялась, что отец на самом деле не бросит и будет и дальше помогать. Не зря ведь он обронил фразу, что о том, как она будет себя обеспечивать, они поговорят позже. Лена уцепилась за эти слова, как за соломинку. Они дарили хоть какую-то надежду.
Автоход плавно остановился у одного из многоэтажных домов на тихой и чистой улице. Видимо, район и правда был респектабельный. Из сериалов, где иногда гипертрофировано показывали и иную сторону жизни, Лена знала, что есть и районы, где живут неблагополучные слои населения. И что туда порядочным девушкам лучше не соваться. На каждом шагу могут ограбить или сделать нечто еще более страшное.
Вместе с отцом они поднялись на лифте на восьмой этаж к квартире под номером «шестьдесят три». После большой и просторной усадьбы здесь показалось тесно и неуютно. Всего две комнаты, небольшая кухня и уборная. Но ремонт неплохой и имелась хорошая техника. Когда Лена закончила осмотр квартиры, отец махнул рукой в сторону кухни.
— Пойдем чаю выпьем и поговорим.
Как оказалось, кто-то озаботился и тем, чтобы в холодильнике и кухонных шкафчиках имелось все необходимое на первое время. Лена это оценила и даже испытала благодарность. Представить себе, как стала бы сама закупать продукты, могла с трудом. Обычно этим занимались слуги. А вот готовить девушка умела. Это входило в перечень того, что обязана знать будущая хозяйка, даже если ей самой не придется палец об палец ударить.
Разумеется, чай для себя и отца Елена принялась готовить сама — ни один мужчина семьи Бакеевых в присутствии женщины не стал бы этого делать. Разграничение обязанностей в их роду было четким. За домашними хлопотами Лена немного расслабилась, и случившееся перестало казаться настолько ужасным. Вполне может быть, что изгнание — лишь видимость. И сейчас отец скажет, что втайне будет не только ее поддерживать, но и позволит иногда видеться с мамой и сестрой.
