— Господин Кон, вам помочь с облачением?
— Да, буду признателен…
— Постараюсь отстирать от крови и заштопать ваше прежнее кимоно, — проговорила служанка. — Пока наденем с вами запасное…
Я внимательно следил за последовательностью действий. Халат кимоно и штаны, походившие на хакама, крепились с помощью миллиона тесемок и завязок. Сзади, спереди, с боков. Почти все присоединялось к поясу хитрым образом. Я старался запомнить последовательность, чтобы в дальнейшем одеваться самостоятельно. Это тебе не спортивный костюм: надел и пошел. Целый ритуал практически. Но, в целом, одежды движения совершенно не стесняли и даже скрывали их от потенциального противника. Удобно, хоть и надеваются небыстро. На этот раз на мне было надето серое кимоно с темно-зелеными штанами. Носки напоминали таби — имели раздельный большой палец. В гардеробе Кона наличествовали и походные сапоги, но в повседневной жизни в теплые периоды носили сандалии на деревянной основе с кожаной стелькой.
— У Ли Кона ведь были сбережения? — спросил я у Мо-Шэн.
В шкафах и комоде я уже смотрел, но там в основном валялись шмотки и разные бытовые принадлежности. Порой совершенно непонятного назначения.
— Ох, я и забыла, что прежнего господина больше нет… Не подумайте чего лишнего… Я случайно наткнулась, когда проводила уборку…
Служанка прошла в угол комнаты, опустилась на колени и ловко поддела одну из дощечек, открыв узкий паз. Я пошарил внутри рукой и достал небольшую деревянную шкатулку. Раз служанка знала о тайнике, то вполне могла забрать оттуда что-то ценное. Но сейчас я никак не мог узнать об этом. Перепись имущества Ли Кон не вел.
Тем не менее, светить своими сбережениями было бы неуместно. Мо-Шэн хоть и выглядела доброй тетушкой, но, что у нее на уме на самом деле, неизвестно. Я отвернулся и заглянул в шкатулку. Внутри лежало несколько смятых писем, конвертик с надписью «Довольствие манора Шейчжоу» и россыпь монеток разного типа. На деньгах была грубо изображена та же самая змея, что и на амулете, который носил Ли Кон.
— Медь и серебро? — предположил я. — Какой курс?
— Одну серебряную можно обменять на сто медных. Хотя все зависит от менялы. Золотой равняется сотне серебряных, — пояснила Мо-Шэн. — Мешок коричневого риса в двенадцать кило стоит половину серебра.
Хоть единицы веса в этом мире отличались от привычных, но я мог примерно переводить на земные величины. С системой оплаты, грубо говоря, разобрались. Выходит, я торчу Толстяку Чену около семи тонн риса, если переводить в съестной эквивалент. Интуиция мне подсказывала, что это дофига.
— Раз я теперь вынужден играть роль наследника правящего рода, расскажи мне, что за человек Ли Кон? Каких девушек любит, какое саке предпочитает?
— Любое! — хихикнула Мо-Шэн. — Господин Кон пил все, что можно пить, и любил разных девиц щупать за мягкие места.
— Хоть в чем-то я с ним солидарен, — усмехнулся я. — Прекрасные девушки и изысканная выпивка могут украсить любой вечер.
— Выпивши, молодой господин становился несдержан. Лез в драку, оскорблял людей, устраивал дуэли. Да и девушки из дома красных фонарей жаловались, что после вас тело все в синяках.
— Э-э, до такого доводить я не собираюсь.
С супругой, к счастью, я развелся несколько лет назад. Не сошлись характерами, как говорят. Да и вместе пробыли мы недолго. Ехать со мной на север она не пожелала. Детей завести не успели. Было бы неплохо оставить после себя потомство на Земле, но с другой стороны оставлять ребенка без отца в таком раннем возрасте — тоже не дело.
— Вчера вы вернулись из города в скверном расположении духа, молодой господин, с кувшинчиком Утренних Слез, — показала она на валяющуюся в углу емкость. На распечатанном керамическом кувшине было нарисовано деревце с листьями. — Лучшее сливовое саке во всем Чайфу!
Если это тара для лучшего в стране пойла, то с промышленностью дела обстоят крайне неважно.
— Значит, после него мне стало худо? — протянул я задумчиво. — Где я его раздобыл?
— Сие мне неведомо, господин Кон, — покачала головой служанка.
Наверное, надо поспрашивать в городе, обойти кабаки. Узнать, кто вздумал травить меня непонятной гадостью. Нет, в какой-то степени я благодарен за то, что оболочка освободилась для новой души. Но этот негодяй являлся врагом Ли Кона, а я унаследовал всех друзей и врагов предыдущего владельца. Жаль, что вторых, судя по всему, больше, чем первых.
— Отрыжка хургла — таково ваше любимое выражение, — пояснила Мо-Шэн. — Зверек это такой крайне вредный.
— Вот отрыжка хургла! — воскликнул я в качестве тренировки.
— И не отличить, милорд! Главное, чтобы не прознали про вашу истинную суть. А до тех пор сможете пользоваться всеми благами гун-наня, наследника правящего рода Чай, — торжественно произнесла Мо-Шэн.
Гун означало нечто вроде герцога, но с местной спецификой, ближе к азиатской. Поэтому называть моего отца герцогом не совсем правильно. Нань же соответствовало баронету. Гун-нань — наследник герцога. Поскольку Триумвират считался чем-то вроде равноправного союза, никто из правителей не брал себе официально титул короля, императора или сегуна. Поэтому к ним обращались, как к гуну.
— Подожди, — закрались у меня смутные подозрения. — Правящий род Чай?
— Да, милорд. Правящий род провинции Чайфу с достоинством носит приставку Чай.
— Ты хочешь сказать, что я — Ли Кон Чай?!
— Именно так, господин, — кивнула служанка, не понимая, что меня так удивило.
Не выдержав, я расхохотался. Смеялся я так усердно, что аж слезы выступили из глаз. Абсурдное имя словно бы снесло плотину благоразумия, которую я старательно воздвигал у себя в голове. Все тревоги и печали, сожаления по поводу смерти, разлуки с родственниками и друзьями — все это одномоментно смыло высоким напором. Больше нет никакого Михаила. Есть лишь благородный герой по имени Ли Кон Чай! И данное имя будет греметь на весь мир!
Том первый. Глава 7
Финансов в запасе у наследника гуна было мало. Пока что я убрал шкатулку в тайник и прикрыл доской. Придется как следует поработать, чтобы вернуть долг в три золотых. Впрочем, кочегары работы не боятся, даже если она грубая, тяжелая и непрестижная. Чистка котлов — то еще адское занятие. Не слишком понятно, на чем в этом мире можно заработать, тем более однорукому калеке. Но со временем освоюсь.
Быстро узнал от служанки особенности календаря и деления времени. День примерно равнялся земному, а вот в году было триста тридцать три дня. Вместо недель здесь использовались декады по десять дней, а месяц состоял из четырех декад. В году же было восемь полных месяцев и один добавочный праздничный месяц из тринадцати-четырнадцати дней. Весну и осень в Фанши не знали. Времена года делили по два месяца на первое лето, первую зиму, второе лето и вторую зиму. Не знаю, как это может работать, с точки зрения движения планет и наклона оси, но служанка уверяла, что холода действительно наступают дважды в год.
