По общему итогу выходило, что мне придется-таки навестить их острова. Иначе выбор невелик — либо сидеть на этом бережку до конца своих дней, либо идти вместе со всеми и желательно молча. То есть и нет его, выбора этого, если хорошенько подумать.
Хотя бережок оказался очень даже ничего. Уютный такой, симпатичный, малозаметный со стороны. Потому, видно, мы тут и задержались. Я впервые огляделась действительно внимательно. Итак, что у нас здесь имелось в плане природных красот? Ручей. Или даже маленькая речка. Чистый. Вода довольно приятная — наглоталась, пока ныряла в высокородной компании. Течет по дну неглубокого овражка, склоны заросли травой, а кое-где и негустым кустарником.
Дальше виднелся лес, большой и явно старый. Лиственный. Похоже, липы, березки, дубы и еще что-то. Снизу все это подбито кустарником, из которого и поднимались мощные стволы деревьев: ежевика — вон та колючая подушка с белыми цветочками; орешник — просвечивающий сквозь листву тонкими красноватыми стволами; и еще какой-то невысокий куст с колючими листьями — как звать не знаю, ну да ботаник из меня тот еще. Значит, средняя полоса, тут никаких сомнений. То есть по широте мы если и сдвинулись, то ненамного, и, скорее всего, к югу. Для севера больше характерны леса хвойные, если ничего не путаю.
А прямо рядом со мной оказалась земляника, тоже с цветочками, да еще и с первыми ягодками. Спелыми. Я радостно потянула к ним руку, да так и замерла на полдороге.
Ягодки! В конце августа!!! Ммать!
Даже мне, горожанке, было известно, когда созревает эта самая земляника. Июнь. Никак не сейчас!
Вот именно тут до меня, наконец, и дошло. Окончательно и бесповоротно. Раньше события воспринимались как-то отдельно: вся эта чертовщина сама по себе, а я сама по себе. И вот только теперь, как обухом по голове — это происходит. Со мной. Сейчас.
Пробрало так, что мороз не по коже даже, а прямо по костям. Шуточки кончились. Да их, собственно, и не было никогда — все смертельно серьезно. Смертельно прежде всего для меня, потому как в центре авантюры оказалась я. Понаблюдать со стороны — любимое мое амплуа, не выйдет. Хошь-нехошь, а прыгать придется. Заставят. И научат. И еще как-нибудь помогут. Вот ведь не сиделось кому-то на месте! Ну зачем, зачем они это все затеяли? И почему именно я? За что?!!
Настроение мигом скакнуло от холодящего ужаса к ярости. Нужно было что-то сделать. Срочно. Иначе взорвусь. Но увы, в этой ситуации лучше всего взять себя руки и дробной рысью нестись к данам общаться. Позитивно! Вот только переоденусь по-быстрому…
Я в темпе закончила с волосами, связав высокий хвост и заплетя его в косу, достала из сумки джинсы и футболку, более уместные здесь, чем шелковый костюм, но пристально глянув на колючие кусты, вытащила еще и замшевую куртку. Непрактичная, зараза, но выбора нет. После чего в сумку отправились босоножки на каблуках, а взамен появились не новые и очень удобные мокасины. Мне крупно повезло, что во всей этой кутерьме вещи не потерялись. Хороша бы я была на десятисантиметровых шпильках и в лиловых шелках посреди дикого леса. С колючками.
Сумка после такой рокировки стала значительно легче, хотя тяжелой она не была с самого начала. Ненавижу таскать за собой лишнее, тем более поездка была всего на две недели…
Вессаэль неслышно подкрался сзади, когда я стояла над все еще раскрытой торбой и прикидывала, что из нее выбросить. Первыми кандидатами на это казались те самые босоножки, пара нарядных костюмов и косметика.
— Не хочешь избавиться от ненужных вещей? Идти будем пешком и неизвестно как долго. — От неожиданности я вздрогнула и обернулась.
И, разумеется, опять разозлилась:
— А я-то думала, меня повезут в карете. Цугом, — буркнула ему в ответ. — Нет у меня там ничего ненужного! В дорогу я ненужное не беру.
И рывком закрыла молнию, сломав ноготь на мизинце.
«Ну, все… Теперь точно ничего не выкину! Понесу хоть к чертям в бездну, чего бы мне это не стоило. Раскомандовался тут! Сама знаю, что мне делать со своими шмотками!»
— Как хочешь, — мне в очередной раз преподали урок идеального владения лицом. — Но нести ее ты будешь сама. У нас будут другие проблемы.
— Угу, кто бы сомневался, у вас да не будут, — последнее слово я все-таки оставила за собой.
Вессаэль молча развернулся и ушел.
Ну вот и пообщались, да. Позитивно. Нет, упрямство меня определенно в гроб загонит, это даже не вопрос. Вопрос лишь насколько быстро… А, кстати, чего он вообще явился? Точно не из-за сумки, ее он увидел уже здесь. Ладно, сейчас разберемся.
И я пошла к данам — разбираться. Вот только стоило мне замаячить на горизонте, как все, за исключением Вессаэля, опять дружно на меня вытаращились. Ну и чего? Косу ни разу не видели? Тоже мне, экзотика.
— Вессаэль, а можно задать вопрос? — я очень старалась, изображая позитив. — Возвращение меня обратно в Тронхейм откладывается, так?
Дан кивнул. Вполне равнодушно. Еще бы, оно и ежикам понятно, что откладывается.
— До тех пор, вероятно, — я продолжала гнуть свое, — пока мы не посетим ваши острова, и ты не прояснишь там ситуацию?
А вот такой сообразительности от психованной дуры здесь уже не ждали, и второй кивок получился гораздо менее холодным.
— Придется, видно, мне их все-таки посетить, деваться некуда, — я закончила мысль и наткнулась на очередной пронзительный взгляд.
Да что ж такое, а? Почему его выражение глаз бесит меня со столь удручающим постоянством? Хотя чего непонятного? Не привыкла я к тому, чтобы меня разглядывали как… как… Короче, так смотрели бы на домашнюю кошку, которая вдруг перестала спать, зевнула и выдала таблицу умножения на два. Неожиданно, конечно. Интересно. Смешно даже. Но совершенно бесполезно. Кому они, нахрен, нужны, подсказки всяких там кошек? Ничего-ничего, это мы еще посмотрим, кто здесь бесполезный. Пара козырей в рукаве у меня еще есть, и сейчас я их буду доставать.
Подходя к этой компании, я расслышала кое-что из слов Тавеля. Что-то вроде: «… да нам даже воды набрать некуда»… Ну и чем не повод блеснуть умом и сообразительностью?
— Кстати, у меня тут есть кое-что, — я демонстративно расстегнула прихваченную сумку, и на свет появились: большая пластиковая бутыль с минералкой, правда, уже полупустая; внушительный пакет сухого печенья, выданный мне Лелькой, чтобы не скучать в дороге; маленький жестяной термос с удобным стаканом вместо крышки, тоже попавший ко мне заботами подруги. — Вот. Надеюсь, это не «лишние вещи».
Разумеется, шпилька была в адрес Вессаэля. И, разумеется, все это поняли. Ситуацию разрядил, как ни странно, Суинни:
— Спасибо, не лишние, конечно. — И он, прихватив бутылку, деловито «утек» к ручью.
У него, как и у Тавеля, тоже оказался красивый голос. Но если у разведчика тот казался бархатным, то у Суинни он был словно шелк. Мягкий и тающий, как сливочное мороженое. М-м… точно, пломбир. Но стоило подумать о еде, как по ассоциации тут же захотелось выяснить, что же там так вкусно пахло на костре. К сожалению, стрессы не всегда отбивают девочкам аппетит, иначе проблем у девочек стало бы гораздо меньше…
