Ладно, повалялась и поразмышляла я уже вполне достаточно, пора было и вставать. Проделать это оказалось настолько легко, что мою просветленную голову до кучи посетила еще одна светлая мысль. Дошло, наконец, в чем же заключается секрет грации данов — вот от этого самого избытка сил, что переполняет сейчас меня. Да так, что приходится сдерживаться, чтобы действительно не начать передвигаться пятиметровыми скачками, трогая по пути потолок.
За размышлениями я переоделась. Стащила через голову местный аналог длинной ночной рубахи, сделанной из чего-то вроде шелка, только не тканого, а свалянного как сукно, но при этом тонкого и блестящего, влезла в привычные джинсы. Пошурудив в сумке извлекла на свет новую футболку взамен безвозвратно загубленной, натянула ее, все еще поражаясь своей новоприобретенной гибкости, и… Вот тут-то и накатила волной дикая слабость, комната дрогнула, а пол неожиданно оказался прямо возле лица, неласково заехав мне по скуле.
На грохот в комнату влетел Вессаэль:
— Зачем встала? — возмутился он, вздергивая меня обратно на кровать. — Тебе еще рано. Надо лежать как минимум дня два, пока не освоишься.
— А кто мне об этом сказал? — слабость отступила так же неожиданно, как и пожаловала, и я, снова оказавшись в сидячем положении, уже полностью пришла в себя.
— А кто сказал, что можно? — ловко парировал дан.
— Так я, выходит, теперь обязана спрашивать у тебя предварительного разрешения на каждый свой шаг? В письменном виде? Или сойдет и устная форма? — раздражения добавила мысль о туалете — как же быть с этим?
Мысль, похоже, прочитали:
— Да, в уборную можешь сходить, только не делай резких движений, — тон совершенно естественный, прямо как у доктора, — давай провожу.
Сьеррин помог мне встать и дойти до двери в углу комнаты. За ней оказался маленький бассейн с водой, не слишком холодной и вроде даже проточной. И конструкция, с которой мне тут же объяснили, как обращаться. Удобства в сиде были вполне на высоте, чем я немедленно и воспользовалась, благо у дана хватило такта оставить меня одну.
Выбравшись обратно после водных процедур, обнаружила Вессаэля сидящим в кресле с какой-то доской размером примерно в альбомный лист на коленях и поднос с завтраком на маленьком столике возле кровати. Болезных в лице меня немедленно загнали обратно в постель, и первый в своей жизни истинно данский завтрак я вкушала по-королевски — лежа на подушках.
Из меню моему вниманию оказались представлены сок, фрукты и… еще фрукты, только запеченные, что ли? Опознала я не все, но трезво рассудив, что травить меня здесь вряд ли станут, принялась с аппетитом их пробовать, благо оказалось очень вкусно.
Сьеррин, пока я дегустировала местные деликатесы, развлекался светской беседой на тему питания данов в естественных условиях. Оказалось, что ели они в основном как раз фрукты. Причем их практически не готовили, употребляли по назначению либо совсем сырыми, либо слегка запеченными. С помощью магии, вестимо. Что ж, мило — парочка каких-нибудь файерболов и, вуаля, кушать подано! Весьма практично. Особенно кстати фрукты пришлись после вынужденной мясной диеты, на которой мы сидели последние три дня.
ЧуднАя доска у Вессаэля на коленях оказалась нириэ, таким… ээ… магическим устройством для чтения записей в кристаллах. Они их здесь нашли, пока я спала. В смысле, и кристаллы — много, и нириэ — в количестве четырех штук. И теперь все даны были плотно заняты делом — в местной библиотеке оказалось много чего интересного. Но об этом он мне потом расскажет, пока еще говорить особо не о чем, они только начали с этим разбираться…
А вот после завтрака настал черед серьезного разговора. Дождавшись, пока я допью последний глоток сока и дожую последнюю сливку, Вессаэль резко изменил тон беседы:
— Это твое кольцо, ну да, с гранатами, почему ты его купила?
— Что? — подобного вопроса я ожидала сейчас меньше всего, хорошо хоть не подавилась. — Не поняла. То есть как почему? Да просто захотелось и все. Понравилось оно мне, деньги были, вот и купила. Какое-то странное у тебя любопытство, не?
Но поскольку дан не обратил на этот лепет ни малейшего внимания, а продолжал в упор глядеть на меня, явно ожидая другого ответа, пришлось все-таки подумать. Помогло, видимо. И даже самой вдруг стало интересно — а действительно, почему?
Начнем с последнего аргумента — деньги были. Чушь, не было их тогда у меня. Вернее, быть-то они были, только зарплату получила, но выложить пришлось почти все, и как потом весь месяц концы с концами сводила, даже вспоминать не хочется. Так что пункт последний отпадает. Не могла я его себе тогда позволить, а позволила. Почему? Да потому что элементарно не смогла с ним расстаться. Причем понравилось — не то слово. Я просто с первого же взгляда почувствовала, что оно мое и дожидается только меня. И даже секунды лишней не позволила ему лежать там, за стеклом. Мне без него было буквально плохо. В физическом смысле. Вот ведь как. А я уже подзабыла это.
Ладно, раз вспомнила — пришлось поделиться с даном. Все-таки в чем-то он прав: нетипично это для меня, обычно я на вещи так не бросаюсь. Кстати, а он-то как догадался?.. В общем, поделилась.
Вессаэль заинтересовался. Даже сквозь его пресловутое спокойствие было видно насколько. Но следующая реплика поразила меня еще больше:
— Один из гранатов в твоем перстне — наш.
— ?!!
— Это кристалл с записью, поврежденный немного при огранке, но не сильно. Полагаю, он вполне читаем, судя по размеру, там какая-то песня. Можно будет потом взглянуть на нириэ. Не знаю, как он попал к вам, но ты его почувствовала, и именно поэтому тебе так нужно было это кольцо.
— Подожди, — голова заработала со скоростью хорошего компьютера, — так ты знал это уже там, на площадке, когда мемекал это свое «да… нет…»?
— Разумеется.
— А почему мне говоришь об этом только сейчас?
— Потому что со вчерашнего дня ты больше не чужак.
— А меня спро…
— Даже если тебя не спросили, — у Вессаэля, похоже, все-таки кончилось терпение, — это ничего не меняет. Ты. Теперь. Не чужак.
Не сказать чтобы я сильно растерялась от этой новости. Отношение ко мне изменилось, это было понятно сразу после утреннего появления Вессаэля — черта с два он стал бы со мной так носиться еще вчера. Просто обдумать все как следует не было времени. Собственно, не было его и сейчас. Гораздо больше занимал и злил вопрос, почему я здесь все узнаю в последнюю очередь? Даже то, что касается меня непосредственно.
— Поверь, причина для этого была, — опять он понял все без слов. — Я объясню.
— Да уж хотелось бы, — распалялась я все больше, — причем постарайся сделать это в доступной для тупой дикарки форме.
— Что ты все время дергаешься, как гном в лодке? — в голосе дана прорезалась неожиданная ирония, — На самом деле я все сказал тебе там же, сразу: «нет» — значит, кольца не видел, «да» — камень мне знаком.
