Я обняла его крепкую спину и тихо пролепетала:
— Спасибо, что все понимаешь без слов. Пойдем к отцу…
Вивьян перехватил мою руку и потянул по коридору, но на первом повороте нас встретила замковая стража и злющий до красных пятен на скулах дядя Ленни.
— Мне уже лучше, — виновато улыбнулась я. — Можно к папе?
— Король ждет, Ваше Высочество, — строго сказал страж и указал рукой направление. — Лилиан, я больше глаз с тебя не спущу.
Приподняв, пропахшее могильной сыростью темниц, платье, я тяжелой поступью пошла вперед. С каждым шагом ноги все больше наливались свинцом, а в груди горело и давило. Я больше не плакала и понимала, на что иду, потому сжимала ткань до скрипа и про себя молилась Эстриер. Умоляла великую богиню дать мне силу и разум убедить отца.
Остановившись у кабинета, набрала полные легкие воздуха и опустила ручку двери. Вошла внутрь и ступила на алую ковровую дорожку, что вела к овальному массивному столу.
Папа стоял у окна спиной и повернулся, когда дверь за мной захлопнулась.
— Как ты себя чувствуешь, родная? — спросил довольно мягким голосом, но легкая хрипотца выдавала его волнение. Король приблизился и, посмотрев в мое лицо, с подозрением прищурился. — Откуда кровь? — указал взглядом на мои запястья.
Я поспешно спрятала руки за спиной. Это Арман испачкал их, когда прикасался.
— Перестаралась с тренировкой, — и вытянулась привычно по струнке. Отец никогда не терпел, когда сутулюсь или проявляю слабость.
— Тебя не было в тренировочной, Лилиан, перестань мне врать! — король повысил тон, но тут же осекся, сел напротив и сложил перед собой ладони, одну на другую. — Мы многое пережили за эти дни, милая, и я хочу тебя защитить. Понимаешь?
— Не понимаю, — я покачала головой и, наконец, присела в кресло напротив. — Когда защищают и пытаются помочь, прислушиваются, а ты не пытаешься даже…
— Я обещал выслушать и готов к диалогу, — папа откинулся на спинку и скрестил руки на груди.
Я хмыкнула. Все он уже решил, а этот разговор — формальность. Чтобы мне не обидно было, так сказать.
— Что будет с Арманом? — я подняла на отца прямой взгляд.
— Он будет сидеть в темнице, — в его посеребряных льдом глазах отчетливо читалась ярость, но он держался спокойно, ни единой черточкой лица не выдал эмоций. — Пока ты привязана к оборотню, я вынужден и его жизнь хранить, как твою.
— Избивая до полусмерти? А если его сердце не выдержит? Покаешься Айшуру, что случайно получилось?
Папа стиснул губы и отвернулся в окно.
— Ничего с ним не случится, а тебе я запретил к нему приближаться и накажу за непослушание.
— Я давно совершеннолетняя и могу сама принимать решения.
Папа дернулся, но не встал.
— Договоришься, Лилиан…
— А дальше… — я перебила его. — Что ты планируешь дальше?
— Ты выйдешь замуж за Рэйдена, сделаешь выбор.
— О, как? — до боли сжала кулаки на коленях. — То есть, эртинский союз тебя уже не смущает?
— Еще как, но я не знаю, как еще тебя спасти! — король грохнул ладонью по столу, а я даже не дернулась. Лишь глаза прикрыла на мгновение, чтобы перевести дух. — Такие метки невозможно разорвать — они слишком сильны, и выход один — ты должна за одного из них выйти замуж, но за насильника и ублюдка-бастарда я не позволю! — папа ударил по столу снова, на этот раз кулаком, и дерево пошло трещинами.
— И что будет с Арманом после? — тихо спросила я, вогнув от страха плечи.
— Он понесет заслуженное наказание. Аллан Грей подписал распоряжение о казни своего сына, — отчеканил отец в докладном тоне и, не сводя от меня серьёзного взгляда, добавил: — Если бы эртинский король этого не сделал, документ подписал бы я.
— Что?! — я подскочила с кресла и, зацепив кружевным рукавом перо, перевернула чернильницу на столе. Особые королевские краски растеклись по документам и столешнице кровавым пятном. — Отец Армана подписал сыну приговор? Мир сошел с ума!
Я дышала часто, справлялась с яростью, но не получалось.
— Одного не понимаю, папа… — заскрипела зубами. — Ты согласен выдать дочь за того, кто напал на тебя и пытался меня украсть? Я тебя не узнаю!
— Я хочу отвязать тебя от бастарда! Хочу, чтобы ты жила! И выдам тебя замуж за эртинского принца! Потому что из этих двоих ублюдков только он проявил уважение и не опорочил твою честь! — он ударил кулаком по столу снова, и чернила брызнули во все стороны, орошая нас алыми каплями.
И я взорвалась:
— Не трахнул он меня, только потому что я не дала! Я дам согласие на брак, если ты защитишь Армана. Только так! Не будет других договоров, услышь меня! Или можешь убить его сейчас, вместе со мной, папочка.
Родные глаза расширились до предела, в их серебре забесновался лёд. Подскочив с места, отец в два шага настиг меня и, схватив за руку, вздернул, будто хотел, чтобы я очнулась.
— Ты не в себе, дочь, — прижал меня к груди, сдавил в объятиях. — Как ты можешь так говорить? Сама себя слышишь?
— И слышу, и прекрасно знаю, что чувствую. А еще, — оттолкнула его и отошла к окну. — Знаешь, почему фанатики хотели меня убить?
— Хочу услышать от тебя, — тихо бросил отец в спину. От его низкого голоса по коже пошли холодные мурашки.
— Потому что, если я стану альеной, я уничтожу эртинского короля и всю его звериную семейку, — выплюнула в сторону, повернулась к отцу, чтобы видел, что не шучу, и на сжатых кулаках неосознанно вспыхнуло пламя. Впервые за много лет я не удержала магию в узде. Она сорвалась крупными сгустками магмы на пол и пропалила несколько черных дыр в деревянном полу.
Я испуганно отступила, вызвала мамину умиротворяющую магию, чтобы все потушить, но она воспротивилась и не откликнулась.
— Никто меня не заставит выйти за Рэя, слышишь?! Я не люблю его и никогда не лягу с ним. Папа… неужели тебе все равно, что я чувствую? — вытянула перед собой руки и раскрыла полыхающие ладони.
— Рэйден все рассказал мне о Шиинах и о том, что именно от них он хотел тебя защитить, — король не отводил взора от моих рук. — Сейчас в тебе говорят ложные чувства, но пройдёт время и ты поймёшь, что я принял это решение, потому что люблю тебя и вижу на шаг вперёд. Мы выберем меньшее из зол. И это Рэйден. Так будет лучше для наших королевств. Я всегда учил тебя думать головой, Лили. И если взамен мне надо пообещать, что Арман не умрёт, я сделаю это ради тебя.
Я замерла в надежде, но пламя не успокаивалось, перебежало по запястьям на локти, сжирая тонкую ткань платья.
— Даешь слово? — прошептала трогательно, заглядывая отцу в серебристые глаза.
— Даю слово, Лилиан. Как только ты выйдешь замуж, я помилую этого урода, хотя мне будет тяжело это сделать, — он поднял руку и, раскрыв пальцы, вытянул из меня магическое пламя. Дар Айшура освободил меня от беснующегося жара.
