Махно недоверчиво посмотрел на Сашу:
– Так все помещики и согласились? А откуда деньги на кредиты взять? И куда вообще деть помещиков и заводчиков? Они шо, вот так от своей собственности, от своего имущества откажутся?
Саша улыбнулся:
– Во-первых, имущество у них никто не отбирал, их имения им и вернутся. Но землю купит у них государство или же проведёт национализацию. Возможно, и так, и так будет. Кроме того, лучше получить хоть что-то, нежели потерять всё. Сейчас большевики отбирают у них всё, включая жизнь. Так что, думаю, власть Деникина им понравится больше. А во-вторых, деньги есть и ещё будут. Но не сразу.
Махно иронично усмехнулся:
– Антанта даст? Взамен земельку им? Пол Украины?
Вмешался Сергей:
– Нестор Иванович, как раз об этом и речи не может быть. Вот как раз ваш типа «союзник», – юноша специально выделил это слово, скорчив скорбную физиономию, – ваш Петлюра, к которому вы хотели податься, так вот, он отдал Украину полякам. А до этого гетман Скоропадский отдал всю Украину немцам. Вы же помните, как они старательно в восемнадцатом вывозили в Германию скот, хлеб, лес. Да и людей хотели к себе угонять, вот вы и другие атаманы помешали. И большевики готовы были немцам пол-Украины отдать, лишь бы те не воевали с ними.
Саша тут же поддержал брата.
– Вот-вот! А Колчак отказался от помощи армии финского барона Маннергейма, хотя тот обещал помочь генералу Юденичу взять Питер. А почему отказался? Да потому, что не стал обещать не только независимость Финляндии, но и присоединения к ней Олонецкой губернии и Карелии. Финны раскатали губёнки на российские земли, хотя сами пока что являются частью Российской империи. Кроме того, Деникин отказался удовлетворить претензии стран Антанты, которые уже сейчас хотят откусить от России кусок. Те же французы не прочь были воцариться в Одессе и в Крыму, вот Яков Александрович их оттуда и выгнал к чёртовой матери. Так что не большевики, а именно Деникин, Юденич и Колчак – истинные патриоты своей страны.
– Да, Нестор Иванович, это правда. Пока мы с тобой рубались, поляки требовали у Деникина отдать им часть Украины. Антон Иванович их вежливо послал подальше, – вставил свои пять копеек Слащёв.
– Именно. Кстати, Пилсудский предаст Деникина и заключит союз с большевиками, – добавил внезапно Саша Юрьевский.
Махно повернулся к нему:
– А откуда ты, хлопец, об этом можешь знать? Ты ж с поляками не встречался. Ты у Деникина ведь служишь?
Саша хотел ответить, но его перебил Сергей:
– А я вот у вас, Нестор Иванович, служу. И что? Зато знаю, что большевики предпримут, и знаю это совершенно точно. Вот, к примеру, вам картина на полгода вперёд. Допустим, мы не договоримся. Вам придется скакать на Умань и замириться с Петлюрой. Допустим, вы это сделаете. Хотя как раз Петлюра полякам Украину и отдаст. Но идём дальше. Вам, Нестор Иванович, надо будет пройти к Гуляй-Полю. А как? Только по тылам Добровольческой армии. То есть с боями. Под Перегоновкой вот Яков Александрович вас встретит, и вам, чтобы вырваться из кольца, придётся лично вести ваших хлопцев в атаку. Вы прорвётесь, но потеряете много своих бойцов. Но дальше начнётся самое отвратительное: вы помиритесь с большевиками, и они бросят вас в самое пекло – отвоёвывать у генерала Врангеля Крым. У вас снова будут большие потери, но белых вы разобьете. А потом всех вас, кто останется в живых, окружат части Красной армии и станут выкашивать пулемётами. Вырвется только около двух сотен ваших хлопцев. Красные будут вас преследовать, и в конце лета двадцатого года только семьдесят восемь человек во главе с вами, Нестор Иванович, и вашей женой Галиной Кузьменко вынуждены будут уйти за границу к румынам. Вы будете жить в Румынии, потом в Польше, потом переедете во Францию и в тридцать четвертом умрёте от костного туберкулёза.
Махно с каждым словом бледнел, но молчал. Но когда Сергей внезапно сказал о том, что он умрёт во Франции, батька не выдержал. Он отошёл от окна, подошёл к столу, опёрся на него руками и, глядя на братьев, процедил:
– Да кто вы, чёрт вас возьми, такие? Откуда ты можешь знать, где и когда я умру и шо вообще завтра со мной будет?
И тогда Сергей так же тихо ответил:
– Мы, Нестор Иванович, из будущего!
Глава двадцать седьмая. Точка бифуркации
Братья сидели на завалинке и молчали. А что говорить? Уже рассказали друг другу свои истории, поспорили насчёт будущего и даже обсудили план действий в этом самом будущем. Но как-то неспокойно было на душе и у одного, и у второго.
– Знаешь, Саня, я вот вспоминаю нашу жизнь там, в прошлом. Нет, понятно, что с точки зрения комфорта и прочего не сравнить… Но как-то слишком однообразно всё было. Рутина… Университет, потом работа… Карьера. Хотя какая, к чёрту, у нас карьера сейчас? Страна вымирает, экономика сдохла, нацики страну развалили… А кому у нас сейчас нужна история? Настоящая история? Вятрович придумал новую, перекроил, скотина, всю нашу историю. И таких вот национально свидомых идиотов полно… Но дело даже не в этом. У нас жизнь какая-то пресная была. Я ведь потому и в спорт подался, что там всё поживее. Поинтереснее. Адреналин и всё такое. И честнее в спорте всё. Потому что если ты что-то из себя представляешь, то доказывай в поединке. Соревнуйся. Борись. И сразу видно, кто есть кто. А в жизни часто человек – какое-то ничтожество, а благодаря папе-маме-дяде-тёте оно уже на авто дорогом разъезжает, деньгами сорит, и будущее у него на сто лет вперёд проплачено. Мерзко…
Саша усмехнулся:
– Так тебя что не устраивает – спокойная размеренная жизнь или те, кто тебя в ней окружает?
Сергей вздохнул:
– Да всё меня не устраивает. Конечно, страну загубили – это факт. Но и сама жизнь меня не устраивала. Интернет везде рулит, всё просто, жопу можно не отрывать от дивана, в интернете карьеру строить… Знания наши – кому они нужны? Зачем мы учились, вот лично я зачем в раскопах пропадал? Потом искал архивы… А наши солдаты, которые за Родину умирали, что с ними теперь сделали? Памятники героям Великой Отечественной разрушают, скоты! Вот как подумаю, что те, кто здесь сейчас с нами, за свою страну, за свои идеи, за народ погибают – а их потом оболгут, ошельмуют… Из того же Махно пугало сделали. Вот кому теперь докажешь, что все эти книги и фильмы, в которых батьку ублюдком психованным выставляют, полное враньё? Тошно делается…
Саша положил руку брату на плечо и ответил:
– Вот это и главное. То, что жизнь наша в целом спокойная и размеренная – это одно. Сам понимать должен: прогресс, наука и всё такое. Мне как раз всё это по душе было, возможностей больше. Ну и комфорт, конечно. Я ведь иногда тоскую по интернету, по музыке нашей… Ты же знаешь, какой я меломан. Джаза здесь и в помине нет, какие-то дурацкие вальсы да романсы. «На сопках Маньчжурии», блин! «Тихо вокруг, только не спит барсук…» – внезапно пропел он и рассмеялся. Потом продолжил: – В общем, с одной стороны, жизнь меня устраивала. Но вот то, что ты сказал по поводу перспектив и будущего – здесь, конечно, была полная жопа. И война Гражданская – это, конечно, ужасно. Когда мы внезапно сюда попали, я ещё удивился: вот, думаю, тебе настоящая Гражданская война. И снова на Украине. Снова брат на брата, а отец против сына. Классика. Только когда огляделся, когда понял, куда мы попали и что происходит, я даже обрадовался. Ведь мы с тобой можем сейчас поменять историю. И если всё получится, не будет у нас ни майданов, ни развала страны, ни воен. Да, может, и Советского Союза не будет. Мне лично он никогда не нравился. Если бы тогда царя не скинули, если бы не было той вакханалии, когда внезапно всё рухнуло, неизвестно, какая бы была Россия. И Украина, кстати, тоже. И остальные союзные республики. Империя ведь была сильной! Не зря англичане так злобствовали. Это же они Германию всё время науськивали…
