Корпус насчитывал всего 6 тысяч сабель и 3 тысячи штыков при 12 орудиях. Но казаки Мамантова как нож сквозь масло прошли через боевые порядки красноармейцев. Была наголову разбита 40-я дивизия, а остальные части были обращены в бегство. Казаки, прорвав фронт, ушли гулять по тылам Красной армии. Фактически рейд четвёртого Донского конного корпуса, начатый ограниченными силами с локальными задачами, привёл к распаду Южного фронта красных. К тому же по железной дороге на север рванули ещё и несколько бронепоездов белых. Красная армия в панике отступала.
Этот рейд имел ещё и огромное пропагандистское значение. В ходе рейда войска Мамантова уничтожали гарнизоны и части противника, разрушали связь, громя пункты военного снабжения. Но главное – белогвардейцы распускали насильно мобилизованных большевиками солдат по домам. Ведь Деникин пока что мобилизацию не объявлял. Добровольческая армия потому и называлась добровольческой, что никого в ней не принуждали воевать. Впрочем, не все желали сидеть дома – обозлённые продразверстками и репрессиями красных, к Мамантову стекались добровольцы из местных крестьян. Из них и пленных красноармейцев, которые пожелали служить у белых, была создана Тульская добровольческая пехотная дивизия под командованием полковника Дьяконова.
Рейд казачьего корпуса подтвердил правоту Деникина о том, что при должной концентрации сил армии ВСЮР в состоянии дойти до Москвы. Мамантов 18 августа взял город Тамбов, 23 августа – Козлов, 28 августа – Лебедянь, 31 августа – Елец и вплотную приблизился к Воронежу. Вместе с тем Кавказская армия генерала Врангеля разбила наступающие войска большевиков и отстояла Царицын. Одновременно донцы переправились через Дон и потеснили большевиков к Хопру. Разъезды отрядов генерала Драценко подходили к Астрахани. До города оставалось всего каких-то 10-15 километров.
Тем временем были достигнуты успехи на западном и юго-западном направлениях. 31 июля войсками ВСЮР была взята Полтава. На юго-западе в Северной Таврии и западнее Екатеринослава силы красных потерпели очередное поражение, и войска Добровольческой армии вышли к концу июля на линию Верхнеднепровск – Никополь и продвигались дальше по Днепру. 11 августа они достигли линии Гадяч – Кременчуг – Знаменка – Елизаветград. Неожиданный фактический развал Южного фронта РККА потребовал от командующего ВСЮР скорректировать задачи Московской директивы.
12 августа Деникин отдал новую директиву, предусматривавшую немедленный переход Добровольческой армии и 3-го отдельного корпуса в общее наступление на запад, независимо от ситуации на других участках фронта. Была создана Киевская группа войск генерала Бредова для наступления на Киев.
18 августа фронт большевиков в Новороссии рухнул. 12-я армия красных оказалась окружена. 24 августа войска ВСЮР взяли Одессу, 31 августа Добровольческая армия под командованием генерал-лейтенанта Май-Маевского вошла в Киев.
…Антон Иванович Деникин был в прекрасном настроении. Взят Киев, мать городов русских. Не Москва, конечно, но дайте срок! Блестящий рейд казаков Мамантова фактически развалил Южный фронт красных. А после взятия Киева и Одессы наконец-то ликвидирован этот огромный Южный выступ. Теперь надо навести порядок в тылах и перебросить освободившиеся резервы в помощь генералу Сидорину. Потому что если не поддержать Мамантова, который вот-вот возьмёт Воронеж, то его надо отзывать. Он и так со своими казаками сделал невозможное – не просто прорвал фронт, но и ликвидировал Советскую власть на огромной территории. Теперь красным неоткуда брать подкрепления, мобилизация провалена, а мужички повсюду устанавливают свои порядки, изгоняют комиссаров, а продотряды бьют смертным боем.
Вошёл адъютант командующего капитан Дружинин.
– Ваше высокопревосходительство, осмелюсь доложить, к вам прапорщик Юрьевский.
– Пусть войдёт.
Саша не вошёл, а стремительно влетел в распахнувшуюся дверь. Видно было, что он очень взволнован. Деникин подошёл к юноше и приобнял его.
– Успокойтесь, голубчик, экий вы взвинченный. Что стряслось? Яков Александрович на вас повлиял? Как его здоровье? Он вчера был у меня с докладом, выглядел всё ещё неважно. А ведь ему и вам предстоит решить очень важную задачу…
– Вот и я к вам по этому поводу, Антон Иванович. Вернее, поводов много, но этот – наиболее важный. И время не терпит, нужно действовать без промедления.
Деникин встревожился. Этот мальчик если что-то говорит, то за его словами стоит сам Господь.
– Присаживайтесь, голубчик, рассказывайте, что вызвало у вас такую тревогу?
Саша сел, но затем снова вскочил и заходил по комнате.
– Вы уже знаете, я вам докладывал, что Нестор Махно лично застрелил атамана Григорьева. Который, кстати, собирался присоединиться к нашим войскам. Впрочем, потеря невелика – у него осталось всего тысяча бойцов, да и те – банда. Но вот у меня есть сведения, что Махно собрался вести переговоры с Петлюрой и с красными. Вы понимаете, что это означает?
Деникин нахмурился.
– Я понимаю. Вы хотите сказать, что теперь Махно направит своих головорезов в наши тылы?
– Именно. Он повторит то же самое, что сделал генерал Мамантов в тылу у войск Южного фронта красных. И направленные в тот район наши восемь дивизий просто не смогут его зажать – Махно пройдёт к Умани на соединение с Петлюрой. Поэтому у нас два варианта: или разбить Петлюру и не дать Махно соединиться с его частями, или же дать Махно карт-бланш и пообещать ему не мешать созданию его так называемой Гуляйпольской республики.
Деникин покачал головой.
– Нет, как так можно? В нашем тылу оставить эту бандитскую вольницу? Огромная территория от Екатеринослава и Александровска до Никополя и Херсона – это бомба замедленного действия. В самый неожиданный момент она рванет, и Махно ударит нам в спину. Нет, об этом не может быть и речи!
Саша подошел к карте, висевшей на стене, и отдёрнул шторки, которые её закрывали.
– Смотрите, ваше высокопревосходительство. Сейчас Махно столкнулся с частями Добровольческой армии у Елизаветграда. Восемнадцатого августа девятнадцатого года у красных этот город отбила пятая дивизия добровольцев. Двадцать первого августа махновцы на день отбили город у наших частей. По моему совету генерал-майор Слащёв приказал добровольцам оставить город. Я вам об этом докладывал.
Деникин подошёл к карте поближе, внимательно посмотрел и кивнул:
– Да, я помню. Вы мне сказали, Александр, что у вас есть план.
– Так точно, ваше высокопревосходительство. Махно пока не решил, куда и с кем ему идти. Если он договорится с Петлюрой, то будет действовать против нас. И пойдёт к Умани. А потом – в своё Гуляй-Поле. Через наши тылы. Так должно случиться в будущем. Но мы, зная об этом, можем всё изменить. Махно в любом случае создаст свою так называемую анархистскую республику, и мы помешать ему никак не сможем. Так пусть создаёт. С ним можно договориться. Этот предводитель крестьян держит своё слово. И как раз сейчас мне и Якову Слащёву нужно лететь в Елизаветград. Но предварительно надо решить вопрос с Петлюрой, который, кстати, пообещает Махно полную автономию не только его армии, но и его республики.
