– Совершенно согласен с Владимиром Ильичом, – вклинился Врангель. – Я всегда выступал за то, чтобы собрать конницу в единый кулак и ударить в одном месте. А рейд по тылам красных – то, что нам сейчас и надо. Пока большевики будут пытаться преодолеть панику и наводить порядок в своих тылах, мы подготовимся к наступлению на Москву. К тому же там мужички, наверное, уже натерпелись от большевистского режима; реквизиции и мобилизации им головы прочистили, так что поддержат казачков.
Поэтому я, как командующий Кавказской армией, считаю, что мы должны взять Астрахань, вступить во взаимодействие с Уральской армией Верховного правителя России адмирала Колчака на востоке, дать возможность Каспийской флотилии войти в Волгу и нанести удар по направлению Саратов – Самара. А это может привести к крушению всего южного фланга Восточного фронта красных. Армии Колчака сейчас, как я понимаю, не в состоянии перейти к активным боевым действиям, но Верховный сможет поддержать наше наступление.
– Простите меня, господа, но позвольте мне сказать несколько слов в защиту плана Главнокомандующего.
Все обернулись на эти слова, сказанные тихим, но твёрдым и решительным голосом. Генерал-майор Кутепов, поставив бокал с недопитым шампанским на стол, подошёл к карте и указал направление на Москву своими новенькими погонами генерал-лейтенанта.
– На сегодняшний день после взятия нашей армией Харькова и Екатеринослава линия фронта с красными получила на левом фланге огромный выступ. При этом части Добровольческой армии вплотную подошли к Курску, а части Донской армии – к Воронежу и Тамбову… – Кутепов показал своими погонами на карте этот выступ.
– И как только его высокопревосходительство генерал Май-Маевский возьмёт Киев, фронт выровняется, и наши армии смогут наступать единым фронтом на территории между Днепром и Волгой. Я думаю, это будет нетрудно, так как на Украине идут постоянные смены власти, там сейчас воцарился Петлюра, и наши войска при продвижении на запад не встречают сильного сопротивления. Поэтому план его высокопревосходительства Главнокомандующего Антона Ивановича Деникина кажется мне здравым и стратегически выверенным. Просто вначале нужно взять Киев и выровнять линию фронта до Житомира. К тому же его высокопревосходительство генерал Врангель совершенно прав: взяв Астрахань, части Кавказской армии смогут выйти к Гурьеву, соединившись с частями Уральской армии Верховного правителя России адмирала Колчака. И мы всем фронтом сомнём красных и возьмём Москву. Генерал-майор… прошу прощения, генерал-лейтенант Кутепов доклад закончил.
Деникин изобразил аплодисменты.
– Браво-браво, Александр Павлович. Вы не только прекрасный командир и смелый воин, вы ещё, оказывается, и стратег. Благодарю вас за поддержку.
Деникин немного помолчал и снова обратился к своим генералам:
– Кто ещё желает высказаться, господа?
– Разрешите, господин главнокомандующий?
Слащёв понял, что наступил его черёд. И если он сейчас не предоставит важные доказательства того, что наступать на Москву сейчас рано и губительно не только для армии, но и для всего белого движения, всё случится так, как предсказывал его таинственный гость.
Деникин с интересом посмотрел на Слащёва. Смелые и неординарные решения этого молодого генерала не раз приводили руководимые им части к успеху. Главнокомандующий ещё в январе 1918 года, когда командовал только дивизией, отметил для себя полковника Слащёва, который был послан генералом Алексеевым на Северный Кавказ для создания офицерских организаций и пополнения кадрами Добровольческой армии. Затем в отряде полковника Шкуро Слащёв исполнял должность начальника его штаба. И все операции, которые он планировал, увенчались успехом, несмотря на исключительную их дерзость. Деникин знал, на что способен этот офицер, недаром он поручил именно Слащёву взятие Крыма. И он справился блестяще.
– Слушаем вас, Яков Александрович, очень внимательно слушаем.
Слащёв вышел вперёд и подошёл к карте.
– Как говорил один мудрец, истина всегда посередине. В данном случае правы и неправы все. Антон Иванович прав в том, что надо наносить удар по Москве. Петр Николаевич и Владимир Ильич правы в том, что необходимо взять Астрахань, вступить во взаимодействие с Уральской армией Верховного правителя России адмирала Колчака на востоке. Александр Павлович, – Слащёв кивком головы изобразил поклон в сторону Кутепова, – прав в том, что надо выровнять линию фронта до Житомира. И всё же каждый из здесь присутствующих в чём-то не прав. И я сейчас объясню, в чём именно.
Итак, первый минус, о котором здесь уже упоминал генерал Юзефович: малый мобилизационный ресурс наших армий и небольшая численность Вооруженных Сил Юга России. Мы, господа генералы, начинали создавать Добровольческую армию из офицерских частей. Это была наша основная ударная сила. Высокий дух офицерских полков – марковцев, корниловцев, алексеевцев, дроздовцев – позволял нам одерживать замечательные победы. А сейчас мы вынуждены будем объявить мобилизацию. Добровольцев нам явно не хватает. Мы действительно сегодня неспособны контролировать растянутые коммуникации и удерживать протяжённый фронт. Мобилизация означает снижение мотивации наступающих войск, а также падение уровня дисциплины. Второй наш минус: при наступлении на Москву мы оставляем у себя в тылу довольно большую армию некоего батьки Махно.
– Простите меня, Яков Александрович, но разве можем мы беспокоиться о какой-то там банде, пусть и довольно многочисленной? Генерал Шкуро наголову разбил Махно и отбросил его банду в херсонские степи, – Деникин перебил Слащёва и подошёл к карте, указав, куда именно Шкуро отбросил махновцев.
Слащёв улыбнулся.
– Ваше высокопревосходительство, это не совсем так. Махновцы – это те же украинские крестьяне. Они ведут партизанскую войну с нашими войсками. Днём они с оружием в руках нападают на наши части, а вечером это уже мирные жители. Они мгновенно рассыпаются и так же быстро вновь собираются в свои отряды. Они нападают из засад, и всюду их поддерживает население. И когда мы пойдём на Москву, эти банды моментально начнут громить наши тылы, мешать подвозу продовольствия, фуража и боеприпасов, мы вынуждены будем отвлекать на противодействие Махно целые дивизии с фронта. Те самые дивизии, которых нам не хватит для окончательной победы над большевиками.
Далее, на нашем левом фланге – украинские части Петлюры. Кстати, его мы почему-то атаманом не называем, хотя он такой же бандит, как и Махно. И Махно постоянно громил петлюровские части. Так вот, мы сейчас вроде бы заручились поддержкой Петлюры. Почему бы не заручиться точно такой же поддержкой Махно? Мне стало известно, что он поссорился с красными.
– Вот как? – удивился Деникин. – Откуда такие сведения, голубчик?
– Да, это крайне интересно, – подтвердил Сидорин. – Насколько мне известно, этот Махно доставил нашей армии много неприятностей, находясь в подчинении большевиков.
Слащёв сделал жест рукой, как бы призывая всех успокоиться.
– Господа, немного позже я вам представлю свои источники информации. Но вначале прошу дать мне договорить.
