Даже Страус, обычно сохранявший невозмутимость, был в шоке.
Если русские смогли их опередить, если они вычислили Нигбура раньше, чем на
него вышли американцы, значит, операцию можно было считать законченной. Страус
не знал подробностей, но сообщение о смерти Нигбура перечеркнуло все их планы.
По его приказу Данери поехал в больницу к Барлаху, чтобы выяснить, что именно
им следовало предпринять. Барлах уже чувствовал себя гораздо лучше. Врачи
обещали, что через две недели он сможет выйти. Данери, белый от волнения,
подошел к постели Барлаха. Увидев знакомое лицо, Барлах кивнул ему, но не
произнес ни слова.
— Герр Барлах, — нервно начал Данери, оглядываясь по
сторонам, — у нас для вас весьма печальные новости…
Барлах равнодушно посмотрел на американца, не понимая,
почему тот так нервничает.
— Сегодня утром разбился в автомобильной аварии бывший
сотрудник «Штази» офицер Нигбур. — Данери смотрел на безмятежно-спокойное лицо
Барлаха, не понимая, почему тот не реагирует на его слова.
— Вы меня понимаете, герр Барлах? — не выдержал Данери. — Вы
меня слышите?
— Да, — кивнул он, — ну и что?
— Погиб Нигбур, — растерянно повторил Данери, которому
впервые пришло в голову, что они могли ошибаться.
— Кто это такой? — спросил Барлах, окончательно сбивший с
толка своего гостя.
— Нигбур, — повторил Данери. — Вы не помните его?
— Нет. — Барлах уставился в потолок. — Не помню, — повторил
он равнодушно.
— Мы хотим забрать вас в наше посольство, — предложил
Данери, оглядываясь на двух сотрудников ЦРУ. — Мы получим разрешение у врачей и
перевезем вас в американский госпиталь. Вы меня слышите? Мы сделаем это в ваших
интересах, чтобы гарантировать вашу безопасность и не допустить других
террористических актов.
Барлах молчал. Затем вдруг сказал:
— Я вспомнил. Нигбур был одним из офицеров, с которыми я
встречался. Кто его убил?
Данери снова оглянулся на стоявших рядом с ним сотрудников
ЦРУ.
— Мы не знаем, — соврал он, — мы пока ничего не знаем. Вы
согласны переехать в наш военный госпиталь?
— Как хотите, — равнодушно ответил Барлах, — если так нужно,
перевозите. Его, наверно, убрали из-за меня, — снова вспомнил он о погибшем.
— Мы его забираем, — громко сказал Данери, обращаясь к
сопровождавшим его сотрудникам ЦРУ.
Они приехали сюда открыто, на двух машинах, чтобы забрать
раненого. Данери не мог знать, что сотрудники БНД, следившие за их
перемещениями, уже передали сообщение Юргену Халлеру о том, что американцы
поехали в больницу к раненому четыре дня назад Дитриху Барлаху. Немцы легко
установили, что Барлах был бывшим сотрудником полиции и бывшим осведомителем
«Штази». К тому же они записали и утренний разговор Данери с Кардиганом. Не
составляло труда выяснить, что сегодня в автомобильной катастрофе погиб Нигбур,
бывший офицер группы полковника Хеелиха. Когда Халлер получил эти данные, он
все понял. «Русские их опередили, — ошеломленно подумал он. — Американцы хотели
перекупить Барлаха и Нигбура, чтобы получить от них нужные им сведения. И
видимо, в Москве намерения американцев не понравились, и она решила принять
собственные меры».
— Мы выезжаем в госпиталь, — приказал Халлер своим
сотрудникам.
Однако на все запросы и ответы, даже несмотря на хваленую
немецкую педантичность и аккуратность, ушло довольно много времени. Когда
Халлер прибыл за Барлахом в госпиталь, выяснилось, что представители ЦРУ
отправили раненого в госпиталь, находившийся на территории американской военной
части, дислоцированной в Берлине.
Халлер, не раздумывая, отправился к Давиду Страусу и попросил
о срочной встрече. Страус принял его в своем кабинете, приказав Кардигану и
Данери оставаться в соседней комнате и прослушивать их разговор. Халлер приехал
в девятом часу вечера.
Встреча началась с обмена приветствиями, после чего Страус
предложил гостю сигары и коньяк. От сигар немец отказался, а коньяка выпил и он
ему понравился. И лишь после того как было выпито несколько рюмок, Халлер начал
разговор.
— Мы несколько разочарованы в наших отношениях, мистер
Страус, — сказал Халлер. Разговор шел на английском.
— Я не понимаю, о чем речь? — пыхнул сигарой Страус. — Мне
казалось, мы стратегические союзники и намерены ими оставаться еще много лет.
— Да, — сказал Халлер, — но мы до сих пор не получили копии
документов, которые ваши сотрудники нашли в архивах «Штази».
— Мы отдали все, о чем вы просили, — возразил Страус. —
Возможно, осталось несколько дел, которые мы просто не успели передать. Ваши
претензии абсолютно не имеют никаких серьезных оснований, мистер Халлер.
— Я дам вам список документов, которые до сих пор вы нам не
передали, — предложил Халлер и, не дожидаясь ответа, добавил. — Кроме того, нам
стало известно, что вы по-прежнему проводите собственные операции с бывшими
сотрудниками «Штази».
— Это неправда, — возразил Страус. — Мы соблюдаем наши
договоренности.
— Не совсем, — улыбнулся Халлер. Он ненавидел этого
самоуверенного американца с сигарой в руках. Он олицетворял все то, что так не
любил Халлер. Высокомерный, надменный, равнодушный, презирающий людей, сибарит
Страус и педантичный, аккуратный, рационалист и прагматик Халлер. Они не могли
нравиться друг другу.
— Сегодня вечером ваши сотрудники перевезли гражданина
Германии Дитриха Барлаха в американский военный госпиталь, — сообщил Халлер.
— Ну и что? — спросил Страус. — С каких пор это запрещено
вашими законами? Я не совсем понимаю суть ваших претензий.
— Барлах — бывший осведомитель «Штази», — сообщил Халлер. —
Я думаю, вам это известно.
— В этой части страны каждый третий немец был осведомителем
«Штази», а каждый второй работал на эту организацию, — усмехнулся Страус, — и
вы это прекрасно знаете. При чем тут его прежняя работа? «Штази» не существует
уже много лет.
«Сукин сын, — с ненавистью подумал Халлер, — ведь прекрасно
знает, что я имею в виду».
— Барлах был не только «осведомителем», — продолжал Халлер,
— он был еще и сотрудником восточногерманской полиции. Но самое интересное, что
четыре дня назад кто-то подложил бомбу в его квартиру. По счастливой
случайности Барлах не погиб. Однако сегодня утром под Гамбургом попал в
автомобильную катастрофу бывший офицер «Штази» Нигбур, когда-то работавший с
Барлахом. Я думаю, мы оба понимаем, что подобных совпадений не бывает. Утром
погиб Нигбур, а через несколько часов вы забираете Барлаха из нашей больницы в
свой госпиталь. Разумеется, нам интересно знать, что происходит. Мы имеем на
это право. И раненый Барлах, и погибший Нигбур — граждане нашей страны.
