Джейн вздохнула.
– Да. Вы не представляете, как я удивилась, узнав, что я унаследовала старый дом от совершенно незнакомого человека.
– Хотите – верьте, хотите – нет, но я представляю. – Я поспешно закрыла рот, не желая делиться личными чувствами к старым домам, чьи стены, казалось, постоянно шептались. – Возможно, ваша мать, отец или другой член семьи захотят посмотреть дом, прежде чем вы примете какое-либо решение. Наверняка они догадаются, почему мисс Пинкни завещала вам этот дом.
Джейн замерла.
– У меня никого нет. – Она медленно подняла на меня глаза. – У меня нет родных. Я выросла в приемной семье, и меня так и не удочерили.
– Извините, – сказала я.
Колебание воздуха позади нее заставило комнату замерцать, как при изменении атмосферного давления перед грозой. Я присмотрелась, пытаясь разглядеть, что это было, но ничего не увидела. Однако я точно знала: что бы это ни было, оно наблюдало за нами. Подслушивало. Желало быть увиденным, хотя и было лишено возможности показать себя. Я встретилась с Джейн взглядом. Она смотрела на меня не мигая, и мне вновь показалось, что мы встречались раньше.
– Я больше не переживаю по этому поводу, – продолжила она. – Это было давно. Возможно, это наследство – просто воздаяние за неприкаянное детство, и я не должна терзаться вопросами.
Она ослепительно улыбнулась, и я почти поверила ей.
– Адвокат дал понять, почему мисс Пинкни выбрала именно вас?
– Я поинтересовалась, но он сказал, что она не делилась какими-либо подробностями или дополнительной информацией, хотя он неоднократно ее спрашивал, ожидая, что у меня наверняка возникнут вопросы. По его словам, он провел небольшое самостоятельное расследование, но так и не смог ничего обнаружить.
Было в этой женщине что-то такое, что мне нравилось, отчего мне захотелось помочь ей. Может, потому, что я хорошо помнила то время в своей жизни, когда я ощущала себя брошенной сиротой, одиноко бредущей по жизни.
– Мой муж – писатель. Он пишет книги об этой части штата и знает в Чарльстоне всех, живых или мертвых. У него настоящий талант находить, так сказать, неперевернутые камни. Если хотите, я попрошу его помочь.
– Спасибо, я подумаю, – ответила Джейн. – Не знаю, насколько это красиво – копаться в прошлом. Не будет ли это сродни тому, чтобы смотреть в зубы дареному коню?
Я кивнула, понимая ее положение лучше, чем она могла себе представить.
– И вы уверены, что хотите его продать?
– Абсолютно. Мне совсем не нравятся старые дома. Они все… неприятно пахнут. Гнилью, плесенью, пылью. Вот почему я хочу выручить деньги от продажи дома и найти что-то посовременнее и посвежее. Желательно, построенное в течение последних пяти лет.
Я кивнула, вспомнив свою старую квартиру в Mаунт-Плезант, с ее простыми белыми стенами и блестящими, хромированными и стеклянными поверхностями, где я жила, пока на меня не свалилось неожиданное наследство, и о которой до сих пор время от времени вспоминаю с нежностью. Обычно сразу после выписки очередного чека Ричу Кобилту за ремонт.
– Ну хорошо. Но нам придется посетить дом, чтобы произвести его оценку. Чтобы увидеть, в каком он состоянии, требует ли он ремонта перед выпуском на рынок. К сожалению, большинство из них требуют. – Я подумала о мистере Вандерхорсте и его грустной улыбке. – Это как кусок истории, который можно подержать в руках. – Я с оптимизмом улыбнулась Джейн. – Моя хорошая подруга – доктор Софи Уоллен-Араси, она преподает курс сохранения исторического наследия в Чарльстонском колледже. Думаю, она с радостью придет, чтобы поделиться с нами своим профессиональным мнением.
Я почти услышала, как она сглотнула.
– Вы ведь можете сделать это самостоятельно? Чтобы мне не входить внутрь?
– Это необязательно, – ответила я, пристально глядя на нее. – Но было бы неплохо, если бы вы взглянули сами. Кто знает? Может, вы передумаете продавать. Такое случалось не раз.
– Я не передумаю, – быстро сказала она. – Итак, как вы думаете, сколько примерно может стоить дом? Я не гонюсь за большими деньгами. Просто мне нужно знать, сколько я могу потратить на новую квартиру. Я понятия не имею, сколько времени у меня уйдет на поиски работы здесь, поэтому поначалу не смогу рассчитывать на зарплату.
– Честно говоря, прежде чем принять какое-либо решение, я должна взглянуть на дом изнутри. На той же улице есть несколько домов, которые за последние несколько лет были проданы за семизначные суммы, но есть и такие, которые стоили гораздо дешевле, в основном из-за своего состояния. Покупатели получают их за бесценок, но в конечном итоге тратят на их реставрацию в три или четыре раза больше покупной цены. В ваших интересах получить максимально возможную цену, что может означать выполнение некоторых ремонтных работ до того, как дом будет выставлен на продажу.
Она медленно кивнула.
– В любом случае, это начало. И я уже договорилась о собеседованиях в нескольких агентствах, чтобы начать поиск работы. Это долгий процесс, с проверкой личных данных и всем прочим, и я действительно хотела бы продать дом прежде, чем начну работать полный рабочий день. Но я не могу купить себе новый, пока этот не будет продан.
Я была занята, делая в блокноте пометки, в том числе и о том, что мне следует поговорить с Джеком и матерью о Баттон Пинкни и ее семье, а также о ее связи с Джейн Смит.
– А какая у вас профессия? – рассеянно спросила я.
– Я – сертифицированная няня.
Грифель моего механического карандаша треснул.
– Няня? Для маленьких детей?
Она рассмеялась.
– Разве есть какие-то другие? Да, няня для маленьких детей, да и для детей постарше. Некоторым людям кажется странным, что кто-то, выросший без братьев и сестер, решил стать няней, но, по-моему, я стала ею именно поэтому. Я жила во многих приемных семьях и всегда брала на себя заботу о младших детях. Думаю, даже тогда я знала: это мой единственный шанс иметь братьев и сестер… пусть даже на короткое время.
Я положила карандаш на стол и откинулась на спинку стула.
– Как вы относитесь к строгому режиму сна и кормления для младенцев?
– Без него нельзя. Режим невероятно важен для растущих детей. Им требуется регулярное кормление и регулярный сон.
– Семейная кровать?
– Плохая идея.
– Бутылочки в кроватке?
– Никогда. От этого портятся зубы.
– А шлепки по попе?
– Стул позора более эффективен.
– Пеленки тканые или одноразовые?
– Одноразовые.
– Уроки французского для младенцев?
– Смешно.
– Конкурсы красоты для грудничков?
Джейн искоса взглянула на меня.
