Я моргнула, и мои глаза защипало от слез.
– Я толстая?
– Что? – Мать даже отпрянула от меня, как будто я грязно выругалась.
– Скажи, я толстая? Только, пожалуйста, ответь мне честно.
Она глубоко вздохнула и вернулась на свое место рядом со мной.
– Нет, Мелли. Ты вовсе не толстая. Ты определенно набрала немного после беременности, но это тебе идет. Раньше ты была худовата, хотя я понятия не имею, как это тебе удавалось, поскольку я никогда не видела, чтобы человек ел столько нездоровой пищи и не был размером с дом, но с парой-тройкой фунтов у тебя во всех нужных местах появились женские округлости.
– То есть ты хочешь сказать, что я разжирела?
– Милая, твое тело произвело на свет двух самых драгоценных детей, и ты должна его уважать, обожать и хорошо к нему относиться. Самое главное, ты должна понимать, что размер платья – это всего лишь цифра. Женщина может быть красивой при любом размере, если она держится уверенно. Одно это стоит всей косметики и дорогой одежды в мире.
Я прижалась к ней.
– Где ты была, когда мне было шестнадцать и мне действительно нужно было это услышать?
– Да, боюсь, что это часть твоей проблемы. Но мы разберемся с этим вместе, хорошо?
Я кивнула и шмыгнула носом.
– У Джейн есть тело, которое когда-то было у меня, да?
– Тоже верно. Кроме бюста. У тебя никогда не было такого, как у нее. Но ты не Джейн. И Джек выбрал тебя. Никогда этого не забывай.
– Спасибо, – сказала я. – Если это что-то для тебя значит, я бы сказала, что ты более чем наверстала упущенное. Жаль только, что вся твоя мудрость тратится на одного ребенка.
По ее лицу пробежала тень. Я подняла глаза и с удивлением обнаружила ярко-голубое, безоблачное небо. Мать улыбнулась, отгоняя любой намек на тучи или тени.
– Да, вот для чего и нужны внуки. И благодаря тебе у меня теперь трое детей, которых я обожаю. По большому счету, я должна поблагодарить тебя за то, что моя старость не так уныла, как я когда-то ее себе представляла.
За неимением бумажного платочка, я вытерла нос тыльной стороной ладони, а мать сделала вид, будто ничего не замечает.
– Итак, – сказал я, вставая, – ты готова сразиться с призраками?
Мать тоже встала, осторожно отряхнула свои брюки, и мы повернулись и посмотрели на дом.
– Готова, как всегда. Я хорошо выспалась, выпила нужное количество воды и готова к тому, что нас ждет. Думаю, это стало проблемой, когда мы встретились с Вероникой. Я была совершенно застигнута врасплох. Это тоже будет нелегко и, вероятно, ослабит меня, но я к этому готова. И ты будешь держать меня за руку, чтобы вместе мы были сильнее.
– Договорились, – сказала я, отпирая дверь и входя в фойе. – Почему ты предложила прийти сюда в середине дня? По-моему, ты говорила, что духи всегда более активны по ночам.
– Так и есть. Ночью меньше электрических помех, поэтому у них больше энергии. Я подумала, что лучше всего встретиться с ними в первый раз, не будучи в невыгодном положении.
– Разумно, – сказала я, закрывая за собой дверь. В доме царил еще больший беспорядок, чем в прошлый раз, а все из-за нежелания Джейн решить, что делать со всей мебелью. В результате в ходе ремонтных работ вещи передвигали и складывали в других комнатах Единственные комнаты, куда Софи никого не пускала, – это чердак и комната Баттон из-за их личного характера. Но, по ее словам, ремонт крыши не заставит себя долго ждать, и рано или поздно со всем этим нужно будет что-то делать. Лично мне было все равно, какая судьба ждет этот хлам. Главное, Софи пообещала не перемещать ничего из него на хранение в мой дом, пока Джейн не примет окончательное решение.
Мать убрала волосы с затылка, ее лицо блестело капельками пота.
– На улице прохладно, но мое тело как будто не может регулировать свою температуру, и меня все время бросает то в жар, то в холод. Думаю, это возрастное.
– Наверху прохладнее, потому что там есть окно… при условии, что они не забывали держать дверь в комнату Баттон открытой.
– Я думаю, скоро станет намного холоднее. – Она посмотрела мне в глаза. – Ты это чувствуешь?
Ее голос был едва ли громче шепота.
Я кивнула.
– Я слышу много голосов, но, по-моему, это потому, что мы обе здесь и служим своего рода порталом для заблудших духов. И есть два сильных присутствия, хотя их может быть и больше. Просто их заслоняют эти два.
Мать кивнула и посмотрела на лестницу, где в углу площадки промелькнуло что-то белое, а затем донесся слабый топот бегущих ног. Медленно, палец за пальцем, Джинетт начала снимать перчатки.
– Я их чувствую. Одно нежное, почти приятное… – Мать повернулась ко мне, ее зрачки расширились. – Она хочет нам кое-что показать. Она – та, кому нужна наша помощь.
Я кивнула.
– Думаю, я только что ее видела. Она бежала по лестнице.
– Теперь ты их видишь?
– Да, – с некоторым облегчением сказала я. – Вернее, то да, то нет. Но теперь меня ничто не блокирует.
Ее губы сжались в хмурую линию.
– Баттон так любила этот дом. Так грустно видеть его таким. – Она обернулась, глядя на дыры в штукатурке и покоробленные доски пола. – Думаю, с возрастом ей было все труднее поддерживать в нем порядок. – Мать наморщила лоб. – Интересно, почему она вместо этой махины не оставила Джейн дом у озера?
– Дом у озера? Амелия говорила, что у семьи Баттон был такой, но я предположила, что он был продан или что-то в этом роде, потому что, насколько мне известно, он не входил в состав наследства.
Мать кивнула и, запрокинув голову, посмотрела на зияющую в потолке дыру, откуда была снята хрустальная люстра, которая теперь, накрытая клеенкой, стояла в углу.
– У семьи Пинкни был еще дом на озере, недалеко от Бирмингема, Джейн ведь оттуда, верно? Озеро Джаспер, если не ошибаюсь. В Алабаме. Летом я проводила там недели с Баттон и ее семьей. Дом был спроектирован и построен компанией отца Анны. Думаю, именно так и познакомились их семьи. – Мать задумчиво улыбнулась, ее взгляд затуманился воспоминаниями. – Должно быть, в какой-то момент Пинкни решили продать его. А жаль. Он был не таким грандиозным, как этот, зато красив и уютен. И стоял прямо на берегу озера. Мы провели там немало счастливых дней. Думаю, Джейн там понравилось бы гораздо больше, чем здесь.
– Если только он не такой же старый, как этот, – шутливо сказала я. – Я спрошу Джейн, может, ее адвокаты упоминали о нем. В противном случае, нам просто придется предположить, что он был продан много лет назад.
Я зашагала вверх по лестнице, чувствуя, как кто-то наблюдает за нами, как кто-то ждет. Вот только чего? Я знала только одно: это нечто догадывалось, что мы его чувствуем, что мы знаем, что оно свернулось и ждет, чтобы прыгнуть на нас. Наверно, оно догадывалось, что я скована ужасом, а мои нервы напряжены, как струна. На миг мне подумалось, что зря я считала потерю своих экстрасенсорных способностей такой уж плохой вещью.
