– Да уж, гребаные соко… – Скрива сплюнул в окно. – В общем, когда настает твоя очередь, люди Кайтемпи приезжают в тюрьму, предъявляют официальную бумагу и забирают к себе в штаб для допроса. Некоторых потом даже возвращают… правда, не всегда целыми. Но большинство увозят с концами, присылают только документы из суда со смертным приговором. Задним числом – так, для отчетности…
– Дальше.
– В общем, этот мой приятель, тюремщик, готов сообщить, в какой камере сидит Гурд. Расскажет, в какое время обычно приезжают агенты, что говорят и как себя ведут. И даже раздобудет официальный бланк ордера на выдачу заключенного. – Скрива выдержал небольшую паузу. – За это он просит сто тысяч.
Моури тихонько присвистнул.
– Хочешь рискнуть и вытащить братца?
– Ага.
– Не думал, что ты к нему так привязан.
– Как по мне, пусть хоть заживо сгниет, – буркнул Скрива. – Сам виноват, тупой слишком.
– Ну и хрен с ним. А мы сэкономим сто тысяч.
– Ага, – согласился Скрива. – Вот только…
– Что только?
– Этот придурок мне бы пригодился, а еще те двое, что сидят вместе с ним. Да и тебе их помощь была бы кстати, если хочешь и дальше сотрудничать. Кроме того, Гурд много знает, а расколют его в два счета. Так у тебя есть сто тысяч?
– Это слишком большая сумма, чтобы взять и выбросить ее на ветер, – прямо сказал Моури. – Я не вижу в деле своей выгоды. Да и где доказательства, что Гурд и впрямь за решеткой?
– Ты что, не веришь мне?! – Скрива потемнел от гнева.
– Нужны доказательства, – упрямо повторил Моури.
– Может, тебе устроить персональную экскурсию по тюрьме, организовать очную ставку с Гурдом?!
– Не кипятись понапрасну. Ты, наверное, забыл, что это про тебя Гурд запоет соловьем, а обо мне он ничего не знает. Пусть орет хоть до посинения – сказать-то ему нечего.
– То есть денег ты не дашь?!
– Этого я не говорил. Я сказал, что не готов выбрасывать их на ветер. А вот за результат – это всегда пожалуйста.
– В смысле?
– Скажи своему приятелю, что он получит двадцать тысяч за бланк ордера – после того как выдаст его нам на руки. Остальные восемьдесят – когда Гурд с приятелями окажется на свободе.
На безобразном лице Скривы отразилась целая гамма чувств: удивление, радость, сомнение, замешательство…
– А если он откажет?
– Его проблемы.
– А если согласится, но не поверит, что у меня есть нужная сумма? Как его убедить?
– Даже не пытайся, – посоветовал Моури. – Если хочет разбогатеть, пусть сам ломает голову, что к чему. А если не может, пусть и дальше гребет тюремное дерьмо.
– А вдруг он решит, что риск того не стоит?
– Так он ничем и не рискует – и ему прекрасно это известно. Разве только вздумает нас кинуть, но вряд ли он такой дурак.
– Как это не рискует?!
– Сам посмотри. Допустим, мы приезжаем за заключенными, а там нас поджидают агенты Кайтемпи – вяжут и под белы ручки в соседнюю камеру. Тогда у него остаются наши двадцать тысяч за бланк – плюс еще по легальной десятке за каждого в качестве награды. Верно?
– Да, – нервно буркнул Скрива.
– Зато он теряет восемьдесят тысяч. Ощутимая разница. Это гарантирует, что парень будет на нашей стороне ровно до того момента, пока не получит бабло.
– А-а…
– И нам сразу надо будет рвать когти. Потому что этот лысый черт тут же побежит в Кайтемпи сдавать нас со всеми потрохами, – добавил Моури.
– Что еще за «лысый черт»? – удивленно переспросил Скрива. – Это ж спакумский жаргон!
Моури покрылся испариной, но ответил как можно спокойнее:
– Наверное. Каких только ругательств не подцепишь во время войны, особенно на Диракте…
– А, да, ты ведь нездешний, – успокоился Скрива. – Ладно, пойду встречусь с тюремщиком. Перезвони мне завтра, хорошо?
– Хорошо.
Моури дождался, когда тот уедет, завел двигатель и направил машину в Пертан.
Глава девятая
На следующий день Моури ждало простое и абсолютно безопасное занятие – поболтать с местными сплетниками, причем строго по методике, которой его обучили в школе разведчиков.
Прежде всего надо создать внутреннюю оппозицию. Не важно, будет ли она существовать на самом деле, – нужно, чтобы противник в нее поверил.
Готово.
Во-вторых, необходимо посеять перед ней страх и заставить врага с нею бороться.
Есть.
В-третьих, отвечать на каждый выпад – пусть борьба ведется открыто и люди видят, что оппозиционеры уверены в своих силах.
С этим Моури тоже справился.
Четвертый шаг зависит не от вас. Мы нанесем несколько мощных ударов сверху, чтобы развеять миф о неуязвимости местной обороны и подорвать доверие граждан.
Хватило одной бомбы, сброшенной на Шугрум.
И тогда в дело снова вступаете вы. Пятый этап – распустить слухи, чтобы они разлетелись по всей планете и обросли всяческими подробностями. Правильная сплетня посеет среди жителей тревогу и страх. Однако будьте осторожны при выборе собеседников! Нарветесь на фанатика-патриота – и вам конец.
В любом городе, в каком бы уголке вселенной он ни находился, лучшее место для сборища бездельников и сплетников – парк. Туда-то Моури и отправился. На скамьях сидели в основном старики. Молодые предпочитали кучковаться в других местах, чтобы полиция не цеплялась лишний раз с глупыми вопросами: чего это, мол, вы не на работе?
Сев рядом с громко сопящим стариком, Моури принялся разглядывать лохматую клумбу перед ними, пока сосед сам не повернулся, начиная разговор:
– Ну вот, еще двоих садовников забрали…
– Куда забрали-то?
– В армию, конечно. Скоро и остальных заберут. Не знаю тогда, что станет с парком. Надо же за ним ухаживать…
– Да, работы здесь немало, – согласился Моури. – Только и на фронте ведь нужны люди.
– Война прежде всего, – с легким неодобрением протянул старик. – Пора бы ее закончить. Все воюют и воюют… Когда только конец настанет, а?
– Хороший вопрос, – дружески поддакнул Моури.
– Наверное, дело обстоит не так радужно, как пишут в газетах, – ворчливо продолжил старик.
– Ну, лично я думаю, что все гораздо хуже. Точнее, не думаю, а знаю, – перешел на шепот Моури.
– Неужели? Откуда?!
– Не стоит, наверно, об этом рассказывать… Хотя рано или поздно все само выйдет наружу.
