— Против! То есть, нет, против. То есть, да, не против.
Уголки губ Дэймара дернулись вверх. Он опустил руку, провел ладонью по моему боку сверху вниз, натягивая ткань ночной сорочки. Сердце замерло от осознания: Лэнс все видит. Но почему-то, наоборот, стало волнительнее от этого, появилось желание, чтобы он прикоснулся к груди, как в том видении. Откуда такие мысли?
— Нет, надо уходить, — покачал головой мужчина. — Иначе одним поцелуем дело не закончится.
Дыхание сперло. Я захлопала ресницами и опустила ладони к животу мужчины. А что там ниже? Изначально планировалось тоже обнять, но теперь хотелось проверить, прикоснуться туда, куда даже смотреть не разрешалось.
— Мне в жены попалась развратная девица, — убрал мои руки Дэймар и отступил на шаг.
— Но мы не… — во рту окончательно пересохло, а в ладонях чуть ли не кололо от желания снова прикоснуться к жениху.
— Женаты, Айлин. Я говорил тебе это. По документам мы с тобой с самого отъезда из Тонвера — муж и жена. И если ты намерена покинуть мой дом, как говорила уже много раз, то придется сперва обращаться к императору с просьбой. Подумай, хочешь ли на самом деле, — поправил мои волосы мужчина и наклонился для короткого поцелуя.
Как только Лэнс направился к двери, мне стало холодно и одиноко. И хоть плед до сих пор прикрывал плечи, он не согревал так же, как это делали объятия жениха.
— А вы? — обернулась я. — Сами-то хотите? Брак ведь вас не прельщает.
— Еще я говорил, что все изменилось, — подмигнул на прощание Дэймар и прикрыл за собой дверь.
Как-то с уходом мужчины стало неуютно. Мне словно показали вкусное лакомство, но запретили его попробовать. Любопытство снедало изнутри, хотя я никогда не считала себя таковой, но именно с Лэнсом хотелось большего, запретного, недосягаемого.
Свечи по-прежнему отбрасывали дрожавшие тени. Их пришлось одну за другой погасить, оставив гореть только несколько из них. Я неторопливо шагала по комнате, а в голове прокручивался недавний разговор, который мог оказаться длиннее и информативнее. Но разве можно что-то внимательно слушать, если к тебе так приятно прикасаются, вызывают неведомые ранее желания и наталкивают на мысли, прежде не посещавшие и вообще непозволительные для девушки?
Я прикоснулась подушечками пальцев к губам, ощущая в них пульсацию. Мне снова пришло на ум сравнение с Эваином. С ним ничего подобного не случалось, даже поцелуи не вызывали столько трепета и напряженной расслабленности в теле. В чем разница? Они ведь оба мужчины, хоть и полностью разные. От чего это зависит?
Я ложилась в постель с желанием погрузиться в глубокий сон, чтобы поскорее встретиться с Лэнсом и уже поговорить при свете дня, без развратных мыслей, вот только кто знал, что с ним придется встретиться и во сне.
Щелчок дверного замка привлек мое внимание. Я с трудом устояла на месте и не направилась навстречу Дэймару. На губах еще жил вкус поцелуя, тело помнило теплые объятия, а в ушах звучал волнующий шепот. Я хотела бы пуститься в размышления по поводу своего возмутительного поведения, однако желание продолжить словно не позволяло мыслить здраво. Ну и пусть!
Мужские ладони легли на мою талию и неторопливо переместились к животу. От прикосновения губ к шее я задрожала подобно лепестку на ветру.
— Посмотрите на меня, — зашептал на ухо жених, и по телу побежали мурашки.
Мне вдруг стало холодно. И хоть спиной ощущалось тепло от мужской груди, казалось, будто одновременно к каждому участку кожи прикасались ледяными иглами.
— Повернитесь, не надо бояться, — провел Дэймар кончиком носа возле моего уха.
— Я не боюсь, — в нерешительности устремила я взгляд на полную луну.
— Сомневаюсь. Первого раза страшится каждый, особенно девушки.
— Я отличаюсь от остальных!
Во мне заговорило упрямство. Я поджала губы и встала к Дэймару лицом, собираясь показать, что он ошибается. Все они ошибаются на мой счет, бросают, плюют в лицо, выбирают более угодную сестру. А именно этот мужчина вскоре поймет, насколько не прав.
Я потянулась к поясу, собираясь развязать халат и обескуражить его своим поведением, но вдруг подумала поступить иначе. Дэймар улыбнулся и повел в сторону головой, стоило мне приблизиться к нему. Я смотрела прямо в серые глаза и расстегивала пуговицы на камзоле, распахивала его и скидывала с широких плеч. Потом настала очередь шнуровки на рубашке. Пальцы слегка задрожали от волнения. Как же оказалось сложно не выдать себя, не опустить взгляд, не смутиться от вида голой груди и не охнуть, когда мужчина прижал мои ладони к ней.
Сердце Дэймара билось часто, почти в унисон с моим, хотя себя я почти не слышала. Мужчина скользнул руками по моей талии, обнял меня и припал к губам. Он сбил весь настрой, снова заставил почувствовать трепет, как недавно в саду. Я старалась сохранить трезвость ума, не поддаться странному воздействию его прикосновений, не отвечать так рьяно на поцелуй и не вздрогнуть, когда его язык дотронулся до моего.
— Подождите, — с трудом отстранилась я.
Мне требовалась передышка. Щеки пылали, в ногах ощущалась слабость, а держаться ровно и невозмутимо оказалось безумно сложно.
— Нет, — снова прошептал на ухо Дэймар. — Раз начали, то доделывайте до конца.
Я отстранилась, заглядывая ему в глаза. Смысл сказанного ускользал, а здраво мыслить не получилось.
— Вы… — губы пересохли от частого дыхания. — Мне надо продолжить?
— А сможете? — подался он вперед и легонько поцеловал, словно играя.
Я вырвалась из его объятий и потянулась к поясу халата, но Дэймар сжал мою ладонь, не позволив развязать его.
— Вас я сам раздену. Не стоит лишать мужчину такого удовольствия.
— Но на вас остались только штаны.
— Да, — притянул Лэнс меня к себе, неторопливо расправляясь с поясом.
Вскоре на пол бесшумно упал халат, осталась одна сорочка. Я опустила взгляд и замерла, следя за руками Дэймара, которые гладили живот, талию, плечи, шею и в какой-то момент легли на грудь. Дыхание перехватило. Мне захотелось убрать его ладонь подальше от себя, чтобы не прикасалась, не сминала, не пощипывала и не вызывала будоражащих волн по всему телу.
— Или можем остановиться, — сказал мужчина, наклонившись к моим губам.
Он безмолвно обещал поцеловать, но не делал этого, вроде бы прикасался, но не в полную силу, и потянулся от поясницы вниз, но не опустил толком руку.
Я шумно втянула воздух. Не стоит со мной играть! Мои ладони легли на широкую грудь, пальцы пробежались по редким завиткам, очертили рельефный живот и прикоснулись к шнуровке штанов. Я легонько прикусила язык, развязывая ее и одновременно ощущая, как напряглась мужская ладонь. Вскоре я взялась за края и начала стягивать их, однако жених не позволил закончить начатое, самостоятельно лишился остатков одежды.
