Купер потрясенно молчал, а Лил все больше оживлялась:
- Это было потрясающе! Просто здорово! Я и правда нашла ее следы! А потом потеряла… По правде сказать, я не собиралась задерживаться там так долго, и когда вернулась, мои уже встали. Пришлось сделать вид, будто я только-только вышла из дома.
Она бросила на Купера предостерегающий взгляд:
- Ты им ничего не скажешь?
- Я что, ябеда? - оскорбился мальчик. - Но ты больше так не делай, Лил. Это может быть опасно. Неужели ты не понимаешь?
- Я умею идти по следу. Не так хорошо, как папа, но все-таки… И я неплохо разбираюсь в том, что вижу. Мы часто ходим в походы и даже время от времени ночуем в горах. И потом, у меня есть компас.
- И ты ее видела? Пуму?
- Видела. Она смотрела на меня, глаза в глаза, как будто знала, кто я такая. И мне показалось… будто это на самом деле так.
- Да ладно!
- Серьезно. Мой дед со стороны матери был сиу.
- Отец миссис Чанс - индеец? - Купер изумился.
- Да. Индеец из племени сиу-лакота
[7]
. Маминого отца звали Джон Свифтвотер, его племя жило здесь в течение многих поколений, и у них были духи-покровители из числа животных. Может быть, эта пума - мой дух.
- Ну хватит тебе! Это обычная пума, и все.
Лил не отрываясь вглядывалась в холмы.
- Нет. Я слышала ее в ту ночь. После того, как мы с тобой видели мою пуму. Слышала, как она кричит.
- Кричит?
- Пумы издают такие своеобразные звуки, они ведь не умеют рычать. Совсем большие кошки, вроде львов, рычать могут. У них глотка устроена как-то по-особому. Не помню точно, в чем там дело. В любом случае я просто хотела взглянуть на нее еще раз.
Купер, сам того не желая, восхитился поступком Лил, хотя и понимал, что такое поведение - чистое безумие. Какая еще девчонка решится рано утром тайком выбраться из дома, чтобы отыскать пуму?
- А вдруг это не ты, а она бы тебя нашла? Тогда бы ты стала ее завтраком…
- Ты обещал, что никому не скажешь.
- Не скажу. Но и ты не должна больше так делать.
- Интересно, где она сейчас? - Лил окинула задумчивым взглядом холмы в дали. - Пожалуй, надо предложить моим родителям отправиться в маленькое путешествие. Папе это должно понравиться. Ты пойдешь с нами? Возьмем палатку и заночуем у костра. Твои дедушка с бабушкой вряд ли станут возражать.
- Отправимся в горы? С ночевкой? - это и пугало, и завораживало.
- Ну да! На ужин наловим себе рыбы. А еще посмотрим на водопады, бизонов и других животных. Может быть, даже увидим пуму. Если подняться на самую вершину, станет видна огромная территория - вплоть до Монтаны. - Услышав звук колокола, Лил оглянулась. - Пора обедать. Итак, договорились - идем в горы, с ночевкой. Вот будет здорово!
В том походе Купер Салливан много чему научился, в том числе ловить рыбу. Ему открылась неведомая доселе радость съесть не купленную в магазине, а добытую еду. А еще он готов был до бесконечности сидеть у костра, прислушиваясь к ночным шорохам и звукам. За это лето Купер сильно вырос и окреп, ладони его затвердели. Он стал отличать лося от оленя и приобрел множество полезных навыков.
Купер научился пускать лошадь в галоп, и это принесло ему незабываемые ощущения. На правах гостя он выступил за бейсбольную команду Лил и внес свой вклад в их победу.
Позже Салливан-третий понял, что именно летом 1989 года его жизнь пошла по новому пути, но пока ему было только одиннадцать лет, и он чувствовал лишь то, что бесконечно счастлив.
Сэм научил внука строгать и вырезать из дерева, подарив, к величайшей радости Купера, ему карманный нож. Люси объяснила, как ухаживать за лошадью - от холки до копыт, как понимать, что она получила травму, и правильно определять недомогания.
А самое главное - дед научил его разговаривать с лошадьми.
- Все дело в глазах, - пояснил Сэм. - Круп, уши и хвост тоже могут многое рассказать, но главное - это глаза, - он придерживал за повод годовалого жеребенка, который брыкался и всячески норовил вырваться. - Неважно, что и как ты говоришь, поскольку он все равно будет читать в твоих глазах. Вот этот хочет казаться крепким орешком, но на самом деле он чуточку напуган. Не знает, что мы хотим от него, что намерены делать… На что это будет похоже? Больно или нет?
Даже разговаривая с Купером, Сэм продолжал смотреть в глаза жеребенку. Голос его при этом звучал тихо и ровно.
- Все, что нам нужно, -приучить его к послушанию. Твердая рука еще не значит наказующая.
Словно в подтверждение этих слов, Сэм крепко и в то же время спокойно взялся за уздечку.
- Нужно дать ему имя, - он ласково провел рукой по шее животного. - Как ты его назовешь?
- Я? - Купер в изумлении уставился на деда.
- «Я» не очень удачное имя для лошади.
- Я имел в виду… Может быть, Джонс? Как Индиана Джонс.
- Спроси его.
- Тебе очень подходит имя Джонс, - сказал Купер, обращаясь к жеребенку. - Джонс - храбрый и умный парень.
С помощью руки Сэма, лежавшей на уздечке, жеребенок согласно кивнул.
- Он сказал «да»! Ты видел, дед?
- Конечно, видел. А теперь подержи его за узду - твердо, но не больно. Я хочу накинуть на него потник
[8]
. Он уже с ним знаком. Напомни ему об этом.
- Я… Это только потник, Джонс. Тебе не будет от него никакого вреда. Мы не хотим тебя обидеть. Тебе его уже надевали. Дедушка говорит, нам нужно приучить тебя к седлу. Седло - это тоже не больно.
Джонс, прядая ушами, смотрел Куперу в глаза. На потник он практически не обратил внимания.
- Я бы не прочь покататься на тебе, когда ты привыкнешь к седлу. Вешу я мало, так что тяжело тебе не будет. Правда, дед?
- Посмотрим. Ну-ка, держи его.
Сэм поднял седло и надел его на жеребенка. Джонс дернул головой и снова затанцевал на месте.
- Все хорошо, -повторял Купер, глядя жеребенку в глаза. Пожалуй, конь и правда был несколько испуган - это читалось во взгляде. - Это всего-навсего седло. Совсем не больно, просто пока непривычно.
Под палящими лучами полуденного солнца Купер, успевший порядком взмокнуть, все разговаривал и разговаривал с жеребенком, пока Сэм прилаживал седло.
