После этого в начале 1900-х годов четкий мир классической физики с ее точными законами начал разваливаться. Первопроходцы квантовой физики отмечали, что субатомные частицы ведут себя не так, как более крупные природные объекты. Например, ученые обнаружили, что электроны появляются и исчезают при выделении энергии. Когда энергия воздействовала на электрон, заставляя его двигаться в направлении ядра, он, вместо того чтобы перемещаться плавным и последовательным образом (хотя бы как яблоко, что упало Ньютону на голову, как это демонстрировалось в классической физике), вел себя скорее как мяч, скачущий вниз по ступенькам, то набирая, то теряя энергию.
Законы классической и квантовой физики разошлись еще дальше, когда физики осознали, что мельчайшие частицы, составляющие атомы, откликаются на разум наблюдателя. Например, волны становятся частицами, когда их измеряют и наблюдают. Более того, присутствие или отсутствие наблюдателя меняет итог квантовых экспериментов. Таким образом, субъективный разум влияет на поведение энергии и материи. И внезапно объективный мир материи и субъективный мир разума преодолели разделение. Теперь разум и материя объединились, и в квантовом мире субатомных частиц разум оказывал прямое воздействие на материю. Эту мощную и далеко идущую идею я сильно упростил, но здесь важно понять саму суть радикального сдвига в нашем понимании того, как устроена вселенная.
Только не обольщайтесь, большинство квантовых физиков скажут вам, что наблюдатель оказывает влияние лишь на бесконечно малый мир субатомных частиц. И также они скажут, что в том, что касается мира очень крупных объектов и материи, правит классическая физика. Они вежливо сообщат нам, что наблюдатель не оказывает влияния на крупные объекты и объективный мир материи. И идея того, чтобы применять наш разум для управления своей судьбой, в соответствии с их экспериментами, просто невозможна.
У меня случались такие разговоры с квантовыми физиками, и всякий раз я возражал на их аргументы следующим образом: если основные частицы на субатомном уровне в состоянии превращаться в энергию и обратно и подчиняются эффекту наблюдателя, тогда мы, люди, обладаем огромной потенциальной силой влиять на природу реальности. Когда же они говорят, что субъективный разум и наблюдение влияют только на мир мельчайших, а вовсе не крупных и «твердых» вещей, я заявляю, что, возможно, мы просто плохие наблюдатели. Возможно, мы можем натренировать свой мозг и разум на лучшую работу, чтобы стать более вдумчивыми наблюдателями реальности. Развивая свой мозг и разум, возможно, мы сможем оказывать большее влияние на объективный мир.
Теория проста: разум и наблюдатель имеют первостепенное значение в понимании природы реальности.
Существует бесконечное поле энергии за пределами наших настоящих концепций пространства и времени, которое объединяет нас всех.
Реальность не является единым непрерывным и последовательным потоком, но представляет собой поле бесконечных возможностей, на которое мы можем оказывать огромное влияние – если настроимся на нужные уровни разума. Чем сильнее субъективный разум, тем большее влияние он оказывает на объективный мир.
Мы узнали из этой книги, что обладаем способностью менять свой разум и мозг. Мы видели, как буддистские монахи, используя силу лобных долей мозга, повышают координацию разума, практикуя внутреннюю фокусировку внимания. Мы знаем, что простое усвоение знаний перестраивает мозг, позволяя нам увидеть те же вещи в новом непривычном свете. Помните пример с Моне из главы 12 – всего лишь несколько новых сведений помогли нам увидеть ту же картину по-новому. И также мы теперь понимаем, что жизненный опыт формирует мозг. Подумайте о знатоке вин, воспринимающем через повторяющиеся ощущения вкуса и аромата то, о существовании чего другие даже не знают. Может быть, это же применимо и в более крупном масштабе к тому, как мы воспринимаем нашу жизнь. Когда мы по-настоящему изменим свой разум, мы изменим свою жизнь.
Похоже, что мы продолжаем видеть в своей жизни те же вещи тем же образом просто потому, что нас приучили искать одно и то же. Видит ли мозг или глаз? Если видит мозг, тогда мы можем воспринимать реальность только на основании того, что заложено в нем. В простом эксперименте, проведенном несколько лет назад, участников попросили надеть очки с цветными линзами и не снимать их две недели1. Каждая линза была разделена надвое. Одна половинка была желтой, а другая – голубой, так что, если посмотреть налево, мир виделся голубым, а если направо – желтым. Однако по мере выполнения повседневных дел люди в этих очках переставали видеть мир как-то иначе, отлично от того, как видели его прежде. Этот эксперимент продемонстрировал, что видит именно мозг, а не глаза, поскольку испытуемые воспринимали мир через образы своей памяти, и что наше поведение определяется особенностями восприятия. Воспринимаем ли мы реальность на основании нашей памяти? И если так, то видим ли мы свою жизнь на основании прошлого опыта, вместо того чтобы смотреть на мир через возможности нашего будущего?
По мере улучшения нашей способности направлять внимание и применять волевое намерение наши мысли могут воздействовать на нашу жизнь. На протяжении всей истории человечества великие люди, объединявшие свои намерения и действия, передвигали горы и преобразовывали будущее, имея тот же мыслительный аппарат, что вы и я. Исследования с использованием генератора случайных событий доказали, что разум изменяет объективную типичную вероятность 50/50 при подбрасывании монеты2. И множество других исследований проводится в направлении едва намеченной территории взаимодействия между разумом и материей.
Как я заметил в главе 1, мысли воздействуют на материю и сознание определяет бытие. Мы не можем разделить мысль и материю, как это сделал Декарт. Наши мысли влияют на физические явления; они взаимодействуют со всей материей во вселенной. И наша личная реальность в действительности является лишь отражением нашей личности.
Перспективы развития мозга экстраординарны: если мы начинаем думать новым, отличным от прежнего способом, мы меняем наше будущее. Если мы можем перейти от мыслей к действию и бытию, применяя процесс, описанный мной в двух последних главах, – фокусируя внимание с помощью мысленной проработки и задействуя знания, указания и обратную связь, – и если мы можем продемонстрировать наше намерение и действовать соответственно, значит, мы уже не сидим на плечах гигантов. Мы и есть гиганты.
Мы не должны ждать, пока наука даст нам разрешение совершить нечто необычное или перейти пределы того, что нас приучили считать возможным. Потому что в противном случае мы поставим науку на место очередной религии. Мы должны быть вольнодумцами; мы должны практиковаться в экстраординарном. И когда мы разовьем свои способности, мы в буквальном смысле создадим новую науку. Когда наш субъективный разум сможет управлять объективным миром, мы окажемся впереди законов и теорий современной науки. И когда мы сможем повторять, снова и снова, процесс намеренного наблюдения, будучи более развитой версией себя, приближенной к своему идеалу, мы научимся преобладать над внешними условиями.
