Разумеется, однократного опыта недостаточно, чтобы вызвать такой каскад перманентных эффектов. Мы должны быть в состоянии адаптироваться к жизненным обстоятельствам, а затем повторять этот опыт снова и снова, чтобы он мог быть передан дальнейшим поколениям. Подумайте о любых живых организмах, которые сумели преодолеть окружающую среду путем последовательного выживания в жестких условиях. Организм должен стремиться к совершенствованию существования во внешней среде путем изменения своего внутреннего химического состояния, пока это изменение не сделается для него естественным способом бытия. Неизменно воспроизводить новый уровень разума в изменяющейся внешней среде и не возвращаться к прежним привычкам – вот с чего начинается подлинная эволюция. Поэтому всякая адаптация, позволяющая особи выживать в суровых условиях, передается дальше, и не единожды, а через множество поколений, пока это не сделается характерным признаком этого вида. В случае одомашненных животных и практики селекционного разведения мы выбираем, какие специфические признаки хотим развивать, а какие искоренить. Путем тщательного отбора скрещиваемых пар мы производим животных с наиболее желаемыми признаками. И хотя мы не дошли до того, чтобы контролировать выбор половых партнеров в ходе нашей эволюции, мы должны помнить о свойствах, которые хотим передать будущим поколениям. Развитие мозга может иметь более долговременную цель, чем просто улучшение нашей собственной жизни.
Биологическая обратная связь и научная объективность
Остается вопрос: как понять, что мы можем выйти за пределы сознательной мысли к нашей высшей цели – имплицитно закрепленной нервной системе, которую мы развили по собственной воле?
Теоретики коммуникации называют все, что препятствует точной передаче сообщения, интерференцией. Интерференция подразделяется на два типа:
• Внешняя интерференция означает все, что имеет свойство нарушать коммуникацию и возникает во внешнем мире двух коммуникаторов – к примеру, громкое радио, не дающее им расслышать друг друга.
• Внутренняя интерференция означает все, что препятствует коммуникации и возникает во внутреннем мире одного из двух коммуникаторов – например, когда одного из двух человек отвлекает какая-то проблема.
Как мы знаем, значительная часть нашего успеха в коммуникации зависит от обратной связи (когда собеседник складывает руки или закатывает глаза, это многое говорит о наших успехах в его убеждении), и то же самое применимо к нашему намерению развиваться. Внутренняя или внешняя интерференция может проявиться в любой ситуации с обратной связью, когда мы пытаемся активировать нервные сети, которые развили в ходе мысленной проработки. Чтобы устранить интерференцию, мы можем воспользоваться проверенными технологиями для снижения фактора человеческой ненадежности.
Техника позволяет нам изучать работу мозга, давая все более точные его изображения. В 1940-х годах концепция обратной связи обратила внимание исследователей на новую область, кибернетику. Это была попытка провести связь между человеческим разумом и машинами. Согласно кибернетической модели, люди подобны машинам в том, что наши входящие и исходящие сигналы поддаются измерению, изменению и оценке. Кибернетика предполагала, что нас можно программировать, как машины, для более эффективной работы.
Позднее в эту теорию внесли свою лепту биологи, создав область исследований под названием биокибернетика. Этих ученых интересовало, как мозг может регулировать множество функций тела. К примеру, уровень кислотности организма должен оставаться в пределах очень малого диапазона, поддержание которого может быть трудным делом, принимая во внимание возможное воздействие пищевого рациона и других внешних факторов. В результате возник новый вопрос: учитывая, что все эти регуляторные процессы проявляются на бессознательном уровне, можем ли мы предпринять что-то по своей воле, целенаправленно, чтобы воздействовать на некоторые функции организма?
Некоторые из ранних экспериментов в области, называемой в настоящее время биологической обратной связью, задействовали людей, обученных изменять свое кровяное давление. Также они могли изменять свой сердечный ритм. В итоге их обучили изменять сердечный ритм и кровяное давление одновременно, только в противоположных направлениях – повышать сердечный ритм и понижать давление, и наоборот.
Интерес здесь представляет то, что большинство участников эксперимента не замечали разницы в своем самочувствии и не думали, что испытывают особое воздействие на организм. Мозг не мог отследить сам себя, чтобы понять, что он совершает, но результаты были налицо – люди были в состоянии выполнять то, о чем их просили. Чтобы понять такую «нечувствительность» мозга, можно обратиться к аналогичным явлениям. Например, если бы кто-то стимулировал область, отвечающую за нашу способность шевелить пальцами ног, мы бы ощутили движение пальцев, но не саму стимуляцию, вызывающую это движение. Как же в таком случае мы можем трансформировать информацию изнутри тела в некий внешний сигнал, который мог бы использовать мозг для повышения своих способностей к саморегулированию?
Поскольку активность мозга электрохимическая, ученым пришлось изобрести способ проводить ее измерение и переводить показатели в зрительные образы, которые можно было бы использовать в экспериментах с людьми. То, к чему они пришли, основывалось на цветовой визуализации. Доктор философии Барбра Браун из Медицинского центра при Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе разработала устройство, испускающее синий свет каждый раз, когда мозговые волны испытуемого указывали на то, что он пребывает в расслабленном состоянии (согласно ЭЭГ, значение между 8 и 13 волнами диапазона альфа в секунду), и исследователи наблюдали появление и исчезновение света по мере того, как испытуемые входили в расслабленное состояние и выходили из него7. В обычных условиях не так-то просто измерить активность наших собственных мозговых волн. Мы можем считать себя расслабленными, но такая визуальная репрезентация покажет нам, так ли это в действительности, исходя из обратной связи такого вида, который мозг не в состоянии произвести.
Полагаясь на идею биологической обратной связи, ученые надеялись, что мы сможем обучаться тому, что до сих пор удавалось только восточным мистикам и йогам, – произвольно замедлять и даже останавливать собственное сердце. Они назвали такой тренинг интуитивным обучением и поставили его в оппозицию к классическим методам выработки условных рефлексов. Интуитивное обучение произвольно, тогда как условные рефлексы (вспомните собак Павлова) в основном проявляются безотносительно того, сознаем мы это или нет.
Сознательный доступ в подсознание
Как же йоги могут понижать свой сердечный ритм и кровяное давление? Эти функции регулируются на подсознательном уровне. Это подкорковые функции. Доступ в подсознание не относится к возможностям, считающимся общедоступными. Тем не менее в действительности мы можем получить доступ в подсознание и сознательно контролировать эти функции.
Как вы знаете, я изучал и практиковал гипноз, а он, по существу, позволяет достичь именно этого – сознательно входить в мир подсознания, чтобы переформатировать там имплицитные системы. Мы можем делать это хотя бы потому, что ежедневно совершаем переход между четырьмя состояниями мозговой активности. Давать указания по гипнозу выходит за рамки этой книги, однако, как мы увидим, мы уже усвоили средство, которое можем использовать самостоятельно для достижения схожих результатов.
