— Подвинься, — он обхватил ладонями ее лицо и крепко поцеловал. — Вторая щетка у тебя найдется?
Глава 15
Этот долгий и утомительный процесс отнял у Силлы почти весь день — с перерывами на запланированные дела. В первую очередь она занялась ругательствами, потому что проезжающие машины замедляли ход или даже останавливались, а люди комментировали происходящее и задавали вопросы.
Иногда кипящая ярость уступала место отчаянию. Почему этот козел сделал такую длинную надпись?
Она продолжила скрести стену следующим утром, еще до того, как приехал каменщик и другие рабочие.
Возле въезда были посажены два новых дерева. Теперь они представлялись ей скорее вызывающими, чем милыми. И это придавало ей сил.
— Эй.
Она оглянулась и увидела Форда в потрепанных рабочих брюках и футболке, стоящего на противоположной обочине дороги. У его ног сидел Спок с банданой на голове, дрожа, но послушно прижимаясь к его ногам.
— Рановато для тебя, — улыбнулась она.
— Я завел будильник. Наверное, это любовь. Подойди на минутку.
— Я занята.
— А когда ты не занята? Милая, я могу устать, просто наблюдая за тобой. Иди сюда, прервись. Я принес кофе, — он протянул ей одну из огромных кружек.
Он завел будильник, и хотя Силла не понимала, как к этому относиться, но все равно была ему благодарна. А также за то время, которое он потратил на нее вчера — несмотря на ее грубость и раздражительность. Она отложила щетку и перешла через дорогу.
Он протянул ей кофе и, пока она здоровалась со Споком, махнул рукой в сторону стены.
— Прочти отсюда. Вслух.
Она удивленно взглянула на него, обернулась и, несмотря на кофе во рту, едва не прыснула со смеху.
— «Уезжай в Голливуд, живи как шах».
— Шах, — задумчиво произнес он. — Интересно. Он хотел обидеть и оскорбить тебя, а ты превратила его ругательства в шутку. Здорово получилось.
— Ну и хорошо. А то я уже устала злиться. Ты не должен заниматься этим и сегодня, Форд. Как ты собираешься сделать из меня богиню-воительницу, если будешь соскабливать надпись?
— Это прекрасно сочетается. Я могу посвятить тебе пару часов, а потом вернусь к работе. Спок с нетерпением ждет начала того, что Брайан и Мэтт называют собачьей работой.
— Знаешь, я, наверное, займусь с тобой любовью, не испытывая тебя физическим трудом.
— Надеюсь, — он открыто и непринужденно улыбнулся. — Знаешь, я бы предложил тебе помощь, даже если бы ты не собиралась заниматься со мной любовью.
Она задумчиво сделала глоток кофе.
— Я все-таки предпочитаю, когда силы равны. — Она пошла назад через дорогу, а Форд и Спок последовали за ней. — Отец узнал об этом и позвонил мне вчера вечером. Спрашивал, что он может для меня сделать. Чем он может мне помочь. Приглашал пожить некоторое время у него, пока полиция не разберется с этим. Чего, похоже, никогда не случится. А потом трубку взяла мачеха. Хочет, чтобы я прошлась с ней по магазинам.
Форд постучал пальцем по въевшейся в камень краске.
— Может, поискать новую стену?
— Нет, и эта сгодится, — она легонько ударила его, а затем протянула защитные перчатки. — Патти, Энжи и Силла выходят в свет. Как будто прогулка по магазинам решает все проблемы.
— Как я понимаю, ты не пойдешь.
— У меня нет ни времени, ни желания искать модные босоножки или легкомысленное летнее платье.
— Красные туфли, белое платье. Извини, — добавил он, поймав ее строгий взгляд. — Я мыслю образами.
— Кажется, я не привыкла к тому, что люди мне что-то предлагают — компанию или общество — и не просят ничего взамен.
— Это и означает «жить как шах».
Рассмеявшись, она принялась тереть стену.
— Иди играй, — сказал Форд Споку, который побежал к дому в своей красной бандане.
— Я пытаюсь научиться принимать предложения и помощь от людей без лишних мыслей или подозрений. Но у меня не очень хорошо получается, — задумчиво сказала Силла.
Некоторое время они работали молча.
— Знаешь, что я вижу, когда смотрю туда? — Форд махнул рукой в сторону дома.
— Машины, здоровенный контейнер для мусора и стены, отчаянно нуждающиеся в покраске.
— Замок Спящей Красавицы.
— Что? Почему?
— Во-первых, я, рискуя уронить свое мужское достоинство, признаюсь, что в детстве мне очень нравились такие истории, не меньше, чем рассказы о Темном Рыцаре, Хи-Мене и тому подобное. В любом случае я считаю диснеевскую версию сказки очень удачной, а Злую Колдунью — одним из самых ужасных злодеев всех времен.
Он улыбнулся, но Силла была серьезна.
— Ты же помнишь, — продолжал Форд, — что, когда Злая Колдунья произнесла заклинание, замок окружил гигантский терновник с огромными, злыми шипами. Это было мрачное и печальное место, в котором была заперта красота.
— Точно.
— Герой должен был пробивать себе дорогу через чащу, шипы и колючки. Огромный риск, огромный труд, но, когда принц достиг цели, замок вновь ожил. И как ты знаешь, на той земле воцарился мир.
— Значит, я должна поцеловать принцессу? — Силла продолжала работать щеткой.
— Пожалуй, да, — улыбнулся Форд. — В этой метафоре есть определенные недостатки, но в целом все так: запертый, спящий замок нуждается в человеке, который разбудит его. Некоторым людям нравится принимать в этом участие. А некоторым… — он постучал щеткой по большой букве «и», — все портить.
— Я восхищаюсь мужчиной, который признается в любви к волшебным сказкам и не моргнув глазом потворствует лесбийским фантазиям. У тебя много граней, Форд.
Да, подумала Силла. Она им увлекается, и довольно быстро.
Она прервала работу, когда рядом с ними остановился пикап Бадди. Водопроводчик высунулся из окна и нахмурился.
— Что, черт возьми, это должно значить?
— По мнению Форда, некоторые люди любят все портить.
— Чертовы подростки. Никакого уважения.
— Я не хочу, чтобы Стив узнал об этом. Ему и так есть о чем подумать. Мне нужно поговорить с вами о подводке труб к душевой кабине. Вчера вечером я еще раз посмотрела и… Мне нужно показать это Бадди на месте, — обратилась она к Форду.
— Иди. Я тут еще немного поработаю.
— Спасибо. Подбрось меня, Бадди.
Она запрыгнула в кузов пикапа и, когда Бадди свернул на дорожку к дому, попыталась представить свой дом как замок Спящей Красавицы с наполовину вырубленными зарослями терновника.
Форд работал над своей новой книгой целый день, прежде чем наконец отступил на шаг и долгим взглядом окинул листы с карандашными рисунками. Сюжет сильно захватил его, и он считал это хорошим знаком. Позже он подкорректирует текст, чтобы он соответствовал новым образам и поворотам сюжета, которые неожиданно пришли ему в голову.
