— Спасибо.
Вот поэтому, думала Силла, когда пересекала холл, направляясь к лифту, я и хочу, чтобы здесь был мой дом. Потому что здесь есть такие люди, как семья Морроу, как Ди, Вики и Майк — персонал реанимационного отделения, которых она видит каждый день. Люди, которым не все равно.
В конце концов, такие люди, как Форд.
И даже такие, черт побери, как сердитый и вечно недовольный Бадди.
Выйдя из лифта, она увидела на сестринском посту Майка.
— Как он?
— Стабилен. Функция почки в норме. Это уже прогресс.
— Хорошо. У него кто-то есть?
— Миссис Морроу увела миссис Ченски выпить кофе, — Майк улыбнулся. — Так что путь свободен.
— Слава богу.
Синяки все еще покрывали его лицо, но они уже начали желтеть по краям. Густая щетина, покрывавшая щеку, уколола Силлу, когда она наклонилась и поцеловала его.
— Я вернулась. Сегодня на улице жарко. Хочется раздеться.
Она повернулась к окну, чтобы рассказать, что там происходит, и заметила рисунок, который был прикреплен к раме.
— Что это у нас? Кон Бессмертный? — Она оглянулась на Стива. — Видишь? Очень похож.
Это нарисовал Форд. Силла поняла бы это и без подписи в нижнем углу. Стив был изображен в набедренной повязке, с широкими черными ремнями на груди и в сапогах до колен. Его волосы развевались, как на сильном ветру, а на лице была вызывающая улыбка победителя. Его руки сжимали рукоять меча, острие которого упиралось в землю между широко расставленными ногами.
— Большой меч, явный символ. Тебе это должно понравиться. И бицепсы, выпирающие над нарукавниками, татуировки, ожерелье из когтей. Кон Бессмертный. Он тебя раскусил, правда?
Слезы, подступившие к горлу, были безжалостно проглочены.
— Ты это увидишь, да? — Она подошла к Стиву и взяла его за руку. — Ты очнешься, чтобы увидеть это. Хватит уже, Стив, правда, хватит. Будь оно проклято. Это дерьмо продолжается слишком долго, так что перестань тратить время и… о боже.
Неужели его рука пошевелилась? Он двинул рукой, или ей это показалось? Она медленно выдохнула и пристально посмотрела на его пальцы, лежавшие у нее в руке.
— Не заставляй меня снова на тебя кричать. Ты же знаешь, если я разойдусь, то перекричу твою мать. Кстати, она скоро вернется, так что…
Пальцы Стива дернулись, затем согнулись. Она ощутила легкое пожатие.
— Хорошо, хорошо, умница, оставайся, не уходи никуда. — Свободной рукой она потянулась к кнопке звонка и нажала на нее. — Давай, Стив, сделай это еще раз. — Она подняла его руку и прижала ее к губам. И засмеялась, когда его пальцы вновь шевельнулись и слегка согнулись.
— Он сжал мою руку, — крикнула она вошедшему в палату Майку. — Он дважды сжал ее. Он приходит в себя? Да?
— Говорите с ним, — Майк подошел к кровати Стива и приподнял ему веко. — Пусть слышит ваш голос.
— Давай, Стив. Это Силл. Очнись, лентяй. Будто мне больше нечего делать, как стоять тут и смотреть, как ты дрыхнешь.
С другой стороны кровати Майк проверял пульс, реакцию зрачков, кровяное давление. Затем сильно ущипнул Стива за предплечье. Рука дернулась.
— Он почувствовал это. Он пошевелился. Стив, ты меня убиваешь. Открой глаза. — Силла обхватила ладонями его лицо и нагнулась, почти касаясь носом его носа. — Открой глаза.
Его веки затрепетали, и она почувствовала легкое дуновение на подбородке. Это не просто дыхание, поняла она. Слово.
— Что? Что ты сказал? Повтори.
Силла наклонилась ниже, приблизив ухо к его губам. Она уловила медленный вдох, а затем два слова, произнесенные хриплым шепотом:
— Твою мать.
Силла всхлипнула и тут же рассмеялась.
— Твою мать. Он сказал «твою мать»!
— Не обижайтесь на него. — Майк быстро подошел к двери и махнул медсестре. — Вызовите доктора Норта. Его пациент приходит в себя.
— Ты меня видишь? — спросила Силла, когда его глаза открылись. — Стив? Ты меня видишь?
Он устало вздохнул:
— Привет, девочка.
Она поговорила с врачом и даже смогла искренне улыбнуться матери Стива, а потом заперлась в кабинке туалета и дала волю слезам облегчения. Умывшись, торопливо подкрасившись и надев солнцезащитные очки, чтобы скрыть следы слез, она вернулась к сестринскому посту.
— Он спит, — сказал ей Майк. — Естественный сон. Он очень слаб, и ему еще долго выздоравливать. Вы должны поехать домой, Силла, и как следует выспаться.
— Обязательно. Если он будет спрашивать меня…
— Мы вам позвоним.
Впервые за все это время Силла вошла в лифт с легким сердцем. Пересекая холл, она достала телефон и позвонила Форду.
— Привет, красивая белокурая девушка.
— Он очнулся. — Она шла по боковой дорожке по направлению к автостоянке, подпрыгивая на каждом шагу. — Он пришел в себя, Форд. Он говорил со мной.
— Господи. И что он сказал?
— Первыми его словами были «твою мать».
— Так и должно быть.
— Он узнал меня, назвал свое имя, и все такое. Пока левая сторона тела немного слабее правой. Но врач сказал, что прогноз хороший. Они должны сделать тесты, и…
— Хороший прогноз — это здорово. Хочешь, я приеду и привезу тебе поесть.
— Нет. Я еду домой. Он спит. Просто спит. Хотела сообщить тебе. Просто хотела сказать, что видела твой рисунок и дразнила его им как раз перед тем, как… думаю, что и он тоже помог.
— Ничто надолго не остановит Кона Бессмертного.
— Ты так… Черт! Сукин сын!
— Что? Что такое?
Она смотрела на дверцу своей машины.
— Я буду дома через несколько минут. Зайду.
Она отключилась, не дав Форду ответить. И прочла фразу, которую кто-то написал черным маркером на водительской дверце ее машины:
ОТ ШЛЮХ РОЖДАЮТСЯ ШЛЮХИ!
Глава 13
Форд смотрел, как Силла цифровым фотоаппаратом снимает дверцу своего пикапа. Его ярость рвалась наружу, но он не знал, как можно выплеснуть ее.
Пинать колеса? Ударить кулаком по дереву? Или ходить вокруг и ругаться на чем свет стоит? Он сомневался, что все это поможет или принесет ему хоть какое-то удовлетворение. Поэтому он просто стоял, сунув руки в карманы, и сдерживал злость, позволяя ей тихо кипеть.
— Копы сами все сфотографируют, — заметил он.
— Хочу иметь собственные снимки. Кроме того, я не думаю, что Уилсон и Айрик в первую очередь будут заниматься именно этим.
