Черный с серебром комбинезон с высоким воротом и длинными рукавами обтягивал ее, словно вторая кожа. Подобную одежду следовало бы объявить вне закона, подумал Джед. При каждом движении серебряные блестки комбинезона отражали свет прожекторов и сверкали, как молнии.
Может, Дора и бросила сцену, но не забыла, как привлекать всеобщее внимание.
У него зачесались руки, так захотелось обнять ее. На мгновение ослепительный взрыв желания затмил все остальные мысли.
Поставив стакан на подлокотник ближайшего кресла, Джед пробился к сцене.
– Он же работает по системе Станиславского. – Дора усмехнулась. – Естественно, что он хочет подцепить грипп, чтобы убедительно сыграть больного. Только мне интересно, что случилось после того, как он… – Она не успела закончить фразу, поскольку сильные руки схватили ее под мышки и оторвали от сцены.
Дора успела лишь заметить, что это Джед, и тут же его губы впились в ее рот. Неистовое желание пронзило ее, сердце остановилось и тут же забилось в ритме бушующего оркестра.
– Эй, привет, – задыхаясь, произнесла она, когда Джед отпустил ее, и, пошатнувшись, вцепилась в его руку. – Рада, что ты, все-таки приехал. Я… ах… это…
Дора повернулась к своим приятельницам, но не смогла больше выдавить ни слова.
– Извините нас. – Джед тащил ее за собой, пока не нашел уголок, который никак нельзя было назвать тихим, но, по крайней мере, им не приходилось кричать. – Как бы ты определила то, что на тебе надето?
– Это? – Дора опустила взгляд на свой костюм, затем снова взглянула Джеду в глаза. – Сексуально. Тебе нравится?
– Я дам тебе знать, как только подберу вывалившийся язык.
– Ты так образно выражаешься, Скиммерхорн. Хочешь выпить? Или перекусить?
– Я выпил. Меня поймал в дверях двухметровый черный парень в красной коже. Он меня обнимал.
– Индиго. Он очень общительный.
– Он решил, что я – безработный актер из Нью-Йорка.
Джед дотронулся кончиком пальца до одного из ее буйных локонов, размышляя, как все они будут выглядеть, разметавшись по ее плечам.
– Индиго одевается ярковато и ведет себя несколько раскованно, но он отличный режиссер. Хорошо, что ты не стал разубеждать его. Лучше ему не знать, что ты полицейский. – Дора взяла Джеда за руку и повела за кулисы, где разместили еще один бар и буфет. – Он не любит полицейских.
– Я не полицейский. – Джед хотел заказать виски, но передумал и попросил содовую. Дора выбрала шампанское. – Почему он не любит полицейских?
– Он подрабатывал в клубе… вышибалой. Во время облавы полиция накрыла в задней комнате игроков в кости и загребла его. – Дора склонила голову, повела плечами и точно скопировала Индиго:
– Дорогая, это было ужасно. Ты представляешь, кого они бросают в камеры?
– Преступников.
– Только не говори это ему. Именно я вносила за него залог, и поверь, у парня был нервный срыв. – Дора машинально поправила воротник сорочки Джеда. – Понимаю, что ты не стал бы ему сочувствовать, ведь ты смотришь на мир с другой стороны решетки.
– Я видел мир с обеих сторон решетки.
– Ах, да. – Отработанным движением она откинула волосы с его лба. – Как-нибудь расскажешь мне об этом.
– Может, и расскажу. Ты закончила приводить меня в порядок?
– Да. Тебе очень идет черное. Ты похож на мятежника.
– У тебя богатое воображение, я более реалистичен.
– Большую часть своей жизни я питалась фантазиями. – Дора взяла с блюда редиску и захрустела ею. – Предпочитаю фантазии реальности.
– Естественно, ты ведь была актрисой. Дора рассмеялась.
– Я и сейчас актриса, ведь я – Конрой. – Наклонившись, она шаловливо куснула его за мочку уха, и словно раскаленное копье пронзило его тело. – Если ты когда-нибудь решишь попробовать свои силы на сцене, может, и я вернусь.
– Почему бы нам не остаться теми, кто мы есть?
– И мир никогда не узнает, что потерял. – Дора уставилась на его бокал с содовой. – Знаешь, необязательно оставаться трезвым. Мы можем заказать такси.
Джед ухватил ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.
– Я хочу заняться с тобой любовью на ясную голову.
– О… Хорошо.
Дора поднесла бокал к губам. Джед заметил, что ее рука дрожит, и усмехнулся.
– Забыла свою роль, Конрой?
– Я… ах…
– Айседора!
На них, как лавина, обрушилась высокая рыжеволосая женщина в зеленом платье. Сверкающая ткань обтекала стройное тело, вспениваясь жестким веером от колен до лодыжек. В целом создавалось впечатление рассвирепевшей русалки.
Трикси не могла бы появиться более своевременно. Дора с облегчением вздохнула и повернулась к матери:
– Проблемы?
– Этот поставщик – просто животное. Один бог знает, почему я продолжаю пользоваться его услугами. – Трикси бросила через плечо взгляд, который мог бы расплавить сталь. – Он наотрез отказывается слушать мои советы насчет анчоусовой пасты.
Дора огляделась, но брата не увидела. Она свою смену отстояла. Сейчас его очередь ограждать поставщика от матери. Ну, братишка, считай, что ты уже мертв.
– Где Уилл?
– О, он с этой прелестной девушкой, которую привез из Нью-Йорка. – Трикси вскинула руки. Стычка с поставщиком не оставила ей времени на запоминание имен. – С моделью.
– Мисс Январь, – тихо сказала Дора.
– Так вот, анчоусовая паста. – Трикси набрала в легкие побольше воздуха, готовясь произнести пламенную речь.
– Мама, ты еще незнакома с Джедом.
– Джед? – Трикси рассеянно пригладила волосы, посмотрела повнимательнее, и выражение ее лица изменилось. Чуть-чуть приподняв подбородок, она кокетливо взглянула на Джеда из-под густых ресниц. Трикси считала флирт особым видом искусства. – Я счастлива познакомиться с вами.
Джед понял, что от него ожидается, и поцеловал кончики пальцев протянутой руки.
– Я тоже счастлив, миссис Конрой.
– О, пожалуйста, Трикси, – проворковала она. – Иначе я буду чувствовать себя старой и заплесневелой.
– Уверен, что это невозможно. В прошлом году я видел вас в «Привет, Долли». Вы были великолепны.
Атласные щеки Трикси порозовели от удовольствия.
– О, как вы добры. Я обожаю Долли. Такая яркая личность. – И вы прекрасно ухватили ее характер.
– Да. – Трикси вздохнула. – Дора, он мне нравится. Скажите мне, Джед… Боже, какие у вас огромные руки!
Поскольку Джед вел себя безукоризненно, Дора сжалилась над ним.
– Мама. Джед – тот жилец, которого папа нашел мне.
