— Мег, он знает, где остальные! — крикнул Нейт, подтянулся и поднялся на борт, чтобы затем втащить парнишку. — Он нам покажет.
— Посади его сзади и укутай одеялами. Аптечка в сумке. Горячий кофе в термосе. Только много пить не давай.
— Я живой? — Теперь Стивена била дрожь, тело ходило ходуном.
— Живой.
Нейт уложил мальчика на пол между сиденьями и накрыл несколькими одеялами. Мег приготовилась к взлету.
Гудел ветер, натужно урчали моторы. «Неужели все-таки рассыплемся?» — подумал Нейт.
— Рассказывай, где твои друзья.
— Я покажу. — Стивен тщетно пытался отхлебнуть кофе. Но руки его не слушались.
— Давай подержу. Ты просто пей.
Мальчишка стал пить. Из глаз его покатились слезы.
— Я думал, не дойду. И они умрут там, наверху, потому что я не смог спуститься к самолету.
— Но ведь дошел!
— Самолета не было. Он не прилетел.
— Зато прилетели мы. Мы здесь. — Машину швыряло, но Нейт старался держать кружку крепко.
— Мы почти дошли до вершины, но Скотт совсем раскис. А Бред упал. Повредил ногу. Мы нашли пещеру и укрылись в ней еще до бури. Там и сидели. Там труп.
— Ты уже говорил.
— Вверх мне не дойти. Нейт кивнул:
— Ты нам только покажешь.
ГЛАВА 9
Больницы Нейт не выносил. Это был спусковой крючок, отправлявший его назад в темноту. Слишком долгое время он провел в больнице после того ранения. И за это время боль, чувство вины и утраты слились в одну большую депрессию.
Избежать этого состояния ему не удалось. Он искал спасения во сне, но сон означал сновидения, а сновидения были еще страшнее, чем эта чернота.
Он надеялся, что умрет, беззвучно канет в небытие. Но о самоубийстве он не помышлял. Это требовало бы слишком больших усилий и действий.
В смерти Джеки его никто не винил. Уж лучше бы винили, но друзья приходили к нему с цветами, даже выражали восхищение его мужеством. И их слова ложились на его душу свинцовым грузом.
Разговоры о лечении, психотерапии, антидепрессантах не возымели действия. Он соглашался, но только для того, чтобы врачи и друзья оставили в покое.
Это продолжалось месяцами.
Сейчас он опять оказался в больнице и уже чувствовал, как к нему тянутся цепкие пальцы беспросветной тоски.
— Шеф Бэрк?
Нейт уставился в свой кофе. Черный кофе. Зачем он? Он даже не помнил, как чашка оказалась у него в руке. Он слишком устал, чтобы пить кофе. И слишком устал, чтобы встать.
— Шеф Бэрк?
Он поднял глаза и сфокусировал взгляд на чьем-то лице. Женщина, за пятьдесят, за небольшими очками в черной оправе — карие глаза.
— Да. Прошу прощения — я задумался.
— Стивен хочет вас видеть.
Он пришел в себя. Мысли словно просачивались сквозь какую-то жижу, смысл слов доходил медленно. Трое ребят. Горы.
— Как он себя чувствует?
— Ничего, он мальчик крепкий. Было обезвоживание, возможно, два пальца на ногах придется отнять, а может, и все обойдется. Можно сказать, ему повезло. Тех двоих уже везут. Я надеюсь, с ними тоже все обойдется.
— Значит, их сняли с горы.
— Так мне сказали. Пойдите к Стивену, поговорите с ним.
— Спасибо.
Он проследовал за ней, в ноздри ударили запахи больницы. Голоса, звон инструментов, плач ребенка.
Он прошел в смотровую, парень лежал на койке. Щеки у него слегка порозовели. Белокурые волосы были спутаны, глаза смотрели с тревогой.
— Это вы меня спасли?
— Нейт Бэрк, шеф полиции Лунаси. — Нейт осторожно пожал протянутую руку, стараясь не задеть иглу капельницы. — Твоих друзей скоро доставят.
— Я слышал. Но никто не говорит, как они.
— Узнаем, когда привезут. Если бы ты, Стивен, не сообщил их местонахождения, их бы сейчас сюда не везли. Это почти компенсирует глупость вашей затеи.
— Нам она тогда очень нравилась. — Он слабо улыбнулся. — Все пошло наперекосяк. И с Хартборном тоже наверняка что-то случилось. Мы же ему только половину денег заплатили — специально, чтоб быть в уверенности, что он за Нами прилетит.
— Этим вопросом мы сейчас занимаемся. Ты бы дал мне его полное имя, что ли, и вообще — расскажи все, что о нем известно.
— Он знакомый Бреда. Точнее, знакомый знакомого.
— Хорошо, спросим у Бреда.
— Родители меня убьют.
«Что значит молодость, — подумал Нейт. — Страшней родительского гнева ничего нет».
— И правильно сделают. Расскажи-ка ты мне о трупе в пещере, Стивен.
— Я ничего не придумываю.
— А я разве так сказал?
— Мы все его видели. Мы не могли уйти из той пещеры, у Бреда же нога повреждена. Мы решили, я пойду назад, встречу Хартборна и вызову помощь. Ребятам пришлось там с этим покойником сидеть. С Ледяным человеком. Сидит там и смотрит перед собой. В груди ледоруб. Я сделал несколько кадров.
Он попытался сесть, глаза округлились от возбуждения.
— Я фотографировал, — повторил он. — Камера… Она… Мне кажется, она в кармане жилета. Должна быть там. Поищите.
— Минутку. — Нейт потянулся к кипе вещей, порылся и выудил искомую вещь. Во внутреннем кармане под «молнией» действительно лежала маленькая цифровая камера — величиной не больше кредитки.
— Я с этим управляться не умею.
— Я вам покажу. Надо включить, потом — вот здесь — дисплей. Видите? Можно просматривать снимки из памяти аппарата. Последние — как раз этого покойника. Я штуки три, наверное, снял, блажь нашла.
Нейт увеличил изображение и стал разглядывать лицо. Волосы, похоже, черные или каштановые, но сейчас они покрыты слоем льда. Длинные, почти до плеч, поверх надвинута вязаная шапочка. Лицо узкое, белое, рассеченное обледенелыми бровями. Голубые глаза смотрят удивленно. Нейт достаточно часто видел смерть, чтобы распознать ее в лицо.
Он стал смотреть предыдущий снимок.
Судя по фигуре, покойнику — навскидку — было от двадцати до сорока. Он сидел, опершись спиной на обледенелую скалу, ноги выставлены вперед. Черная с желтым парка, зимние брюки, горные ботинки, толстые рукавицы.
Из груди торчал ледоруб.
— Тело не трогали?
— Нет. Ну, я его ткнул пальцем — он совершенно каменный.
— Хорошо. Стивен, мне твоя камера ненадолго понадобится. С возвратом.
— Конечно, какие проблемы. Знаете, он ведь там мог много лет просидеть. Лет десять, если не больше. Мы здорово струхнули, надо сказать, но зато хоть немножко отвлеклись от того дерьма, в какое сами вляпались. Как думаете, о Бреде и Скотте уже что-нибудь известно?
