– Желанием сличить ваш отпечаток с другим, оставленным на складе, где у меня вот уже несколько месяцев стоит большой несгораемый шкаф.
– Помню, – прищурился Джилберт. – Это собственность одного из ваших клиентов, забравшего с собой ключи сразу после оплаты покупки.
– Совершенно верно, – подтвердил Уоллис. – Память у вас блестящая, но и я не забыл, что солгал вам тогда. К этому шкафу имеются три вида ключей и вдобавок замок с шифром, то есть по сути четыре степени защиты, – пояснил он. – Я допустил большую оплошность, когда три недели назад оставил ключи от этого шкафа на складе, в кармане своего сюртука. Признаюсь, мне и в голову не пришло, что вы располагаете исчерпывающими сведениями о моих действиях и тайнах. Лишь около одиннадцати вечера я вспомнил о своем промахе и поспешил на склад. Ключи я нашел там же, куда положил, но кто-то успел вытащить их и снять восковой оттиск. Этот кто-то, – добавил он шепотом, наклонившись к уху собеседника, – завел себе привычку наведываться сюда по ночам. Вы случайно не знаете, с какой целью?
– Наверное, чтобы ознакомиться с содержимым несгораемого шкафа? – иронически осведомился Джилберт. – Это же так интересно!
– Он приходил сюда, чтобы похищать плоды нашей работы, – обиженно произнес Уоллис. – Этот кто-то, кому совесть или что-либо иное препятствует стать профессиональным грабителем, тайком является сюда и обворовывает нас. Короче говоря, за все время он похитил у нас двадцать с лишним тысяч фунтов.
– Не похитил, а одолжил, – поправил Джилберт, затем откинулся на спинку стула, и глаза его заиграли холодным блеском.
– Что вы под этим подразумеваете? – вспылил Уоллис.
– То, что деньги у вас одолжил кто-то, очень нуждавшийся в наличных средствах. Кто-то, более смыслящий в биржевых операциях, чем большинство людей, которые рискуют заниматься ими, – тот, кто в силу своих знаний способен играть на бирже с минимальными потерями.
Внезапно Джилберт услышал, как хлопнула входная дверь, и понял, что они с Уоллисом остались в помещениях фирмы вдвоем. Это явно планировалось заранее и входило в намерения взломщика.
– Я должен был раздобыть деньги любой ценой, – продолжал Стэндертон. – Разумеется, я мог без особых затруднений заняться хищениями. Целый месяц я следил за вами, а до этого несколько лет – за другими преступниками. Я не хуже вас осведомлен о разных тонкостях воровского ремесла. Вспомните, что в Министерстве иностранных дел я служил в отделении, ведавшем иностранцами-грабителями. По сути я был полицейским, хоть и не располагал карательными мерами. В общем, опыта у меня вполне достаточно.
– Все это мне известно, – сказал Уоллис, внимательно слушавший собеседника.
– Чего же вам еще? Я сознался, что взял у вас деньги. А о причине, по которой я стал вором, предпочитаю умолчать.
– Какое отношение к данной истории имеет прелюдия фа минор? – сухо поинтересовался Уоллис.
Джилберт вскочил с места и закричал:
– Вам-то что за дело! Какая бесцеремонность! Ваших денег это не касается!
– Вы питаете особую склонность к этой мелодии, – парировал Уоллис, не спуская глаз со своего визави. – Потрудитесь объяснить почему.
– По какому праву вы мне приказываете? – резко осадил его Джилберт.
– Хотя бы по тому праву, чтобы доказать вам, что мы тоже – весьма проницательные люди и обладаем весьма надежными источниками информации, – кичливо произнес Уоллис, развалившись на стуле.
– Ничего удивительного, – снова овладел собой Джилберт, – ваш приятель Смит живет у Спрингса. Я совсем упустил из виду этот момент.
– Какой еще приятель Смит? Вы имеете в виду моего шофера?
– Я имею в виду вашего сообщника, четвертого участника шайки, который уже года два как работает на вас. Да-да, я неплохо осведомлен о том, что у вас творится. Меня особенно восхищает идея со складом сейфов и несгораемых шкафов. Насколько я знаю, ее опробовали несколько лет назад в Италии. Вы продаете свою продукцию по демпинговым ценам, а затем, когда сейф или несгораемый шкаф попадают к состоятельному клиенту, вам остается только явиться к нему с запасным комплектом ключей и украсть драгоценности и наличность.
Уоллис утвердительно кивнул.
– Все верно, приятель. Однако я не собираюсь выслушивать нравоучения – поздновато как-никак. Я повторяю свой вопрос: зачем вы «пасли» нас, как овец, и впутались в наши дела? Или, вы полагаете, так поступают порядочные люди?
– Ни в коем случае, – рубящим жестом показал Джилберт. – Мое поведение ни в какой связи с нормами морали не находится. На сей счет не сомневайтесь.
– Вы оригинальный наглец, – с усмешкой заметил Уоллис. – А теперь растолкуйте мне, зачем вы время от времени похищали у нас из тайника деньги и на что вы их тратили?
Джилберт поднялся и нервно зашагал по комнате.
– Вы в курсе, что нет ни одного совершенного вами взлома, о котором я бы не знал? Вам известно, что нет ни одной драгоценности, которую вы похитили и о которой я не был бы осведомлен? Я знаю наперечет все, что вы украли, знаю, кому принадлежат эти драгоценности, знаю, что вы продолжаете хранить их в этом сейфе. И я надеюсь, если мои старания увенчаются успехом, не только вернуть вам то, что я у вас похитил, но и возместить ущерб всем тем, кого вы ограбили.
Уоллис вскочил с места.
– Что за чушь вы несете?! – закричал он.
– Я довел дело до такого положения, что могу объявить вам: вот здесь вы прячете колье леди Денсайрд, которое стоит четыре тысячи фунтов. Угодно ли вам, чтобы я выкупил его у вас по сходной цене – например, за тысячу фунтов? Попытайтесь-ка его продать, и вы поймете, что вам не выручить такой суммы. А затем я верну это колье его законной владелице. Я скажу вам: вот ваши десять тысяч фунтов, которые я похитил у вас, и вот перечень драгоценностей и сумм, подлежащих возврату их хозяевам. У меня имеется самым тщательным образом составленный реестр, в котором прописано все, что вы украли с тех пор, как я состою вашим негласным соучастником.
– Мой дорогой Дон Кихот, – ухмыльнулся Уоллис, – вы поставили перед собой непосильную задачу.
– Нет, – возразил Джилберт, – мне удалось выиграть на бирже гораздо больше денег, чем я предполагал. Я упорный и везучий.
– Кстати, у меня к вам попутный вопрос, – оживился Уоллис. – Как прикажете объяснить внезапно вспыхнувшую в вас жажду богатства?
– На этот вопрос я вправе не отвечать, – нахмурился Стэндертон.
Повисла небольшая пауза.
– Я считаю, что резоннее всего нам прийти к соглашению, – наконец нарушил молчание Джордж Уоллис. – Вы стащили у нас двадцать тысяч фунтов. Ладно, черт с ними: эти деньги мы списываем со счета.
– Напрасно, – запротестовал Джилберт. – Я более не нуждаюсь в средствах и могу вернуть вам эту сумму сегодня же.
– Буду вам очень признателен.
