В тот же миг он охнул, а детектив присвистнул: там, где прежде было лицо женщины, зияла пустота. Лицо и плечи кто-то вырезал, и рваные лохмотья полотна свидетельствовали о том, что сделала это весьма неопытная рука.
Оба на какое-то время потеряли дар речи и не обменялись ни словом, пока не вернулись в кабинет, где Путлер угрюмо взглянул на своего компаньона и спросил:
– Как вы все это объясните?
– Бог знает, – прошептал Дик побелевшими губами. – Предлагаю снова осмотреть парк, но едва ли мы что-нибудь найдем.
– Погодите, Алмсфорд, я допью кофе, и пойдем вместе, – ответил сыщик. – Часа через два начнет светать. Приободритесь, на вас лица нет.
Он вывернул фитиль керосиновой лампы, и комната погрузилась во тьму. Они вышли из дому. Вокруг царила тишина, луна мирно освещала окрестности. Ричард вздохнул полной грудью, и на него пахнуло свежестью и туманом. Он хотел прибавить шагу, но длинная цепкая рука Орангутана внезапно удержала его за плечо.
– Подождите, – прошептал он.
Дик застыл на месте:
– Я ничего не вижу. А вы?
– Слух и обоняние – два моих главных достоинства, – многозначительно заметил Путлер. – Понюхайте-ка, чем пахнет.
Дик втянул в себя свежий утренний воздух.
– Ничего особенного…
– Пойдемте со мной.
Они прошли до конца здания, и там детектив остановился.
– Понюхайте еще раз, – велел он.
Дик выполнил указание и уловил слабый цветочный аромат, вроде бы, ему знакомый.
– Кто в доме курил ароматизированные сигареты? – строго спросил Путлер, и Дик вздрогнул от неожиданности.
– Мой брат Гарри.
В предрассветном полумраке проницательные глаза сыщика пытливо взглянули на собеседника.
– А где он держал их?
– Обычно коробка стояла в библиотеке. Там же, на его рабочем столе, лежал золотой портсигар.
Путлер направил себе под ноги луч фонаря, наклонился и что-то поднял с земли. Это оказалась наполовину выкуренная сигарета с пробковым мундштуком.
– Ага, – пробормотал сыщик, продолжая розыски, не приведшие, впрочем, больше ни к какому результату.
Когда они возвращались, их окликнул один из полицейских:
– Стой! Кто идет?
Произнеся условленный пароль, они двинулись по направлению голоса и скоро увидели свет фонаря.
– Майкл, – обратился Путлер к констеблю, – ты кого-нибудь видел?
– Нет, сэр, но слышал голоса и смех. Я подумал, это вы разговариваете с мистером Алмсфордом, но потом кто-то так зловеще расхохотался, что мне стало не по себе. Я крикнул: «Стой! Кто идет?»
– И что? Этот хохотун как-то отреагировал?
– Нет, все смолкло, и женский голос тоже.
– Женский голос? – переспросил Дик. – Откуда у нас в парке женщины по ночам? Вам, наверное, почудилось?
– Ничуть, могу поклясться, – ответил констебль. – Сначала раздался женский голос, потом мужской смех. Я зажег фонарь – и все стихло.
– Откуда доносились голоса и смех? – допытывался Путлер.
Майкл указал в сторону поляны перед развалинами аббатства.
– Оттуда, – уверенно заявил он.
Слева от поляны располагались домики фермерских рабочих, там же жили кучера и сторожа. Именно на поляне один из них, Филлинг, увидел Черного аббата и разнес слух об этом по всей округе.
– Куда удалились голоса – к монастырю или к реке? – не унимался Путлер.
– Трудно судить наверняка, – растерялся полицейский. – Они могли двигаться как в одном, так и в другом направлении…
– Пойдемте к руинам аббатства, – предложил Алмсфорд.
Они достигли реки, поднялись на холм и оказались недалеко от развалин – наверное, в ста шагах. Никаких признаков присутствия тут мужчины и женщины не обнаружилось. Ни с чем они повернули обратно. Путлер уже падал с ног от усталости и попросил у Ричарда разрешения поспать хотя бы часа два.
Дик остался наедине со своими страшными мыслями. Но к рассвету и он повалился на софу и забылся тяжелым сном.
В шесть часов утра первые из слуг замка поднялись на ноги, и густой дым лениво повалил из кухонных труб. Дик сидел возле дремавшего Путлера, когда распахнулась дверь и на пороге появилась Мэри Винер в наспех накинутом капоре, с рассыпанными по плечам волосами.
– Мистер Алмсфорд! – воскликнула она. – Вы видели Лесли?
Он мгновенно вскочил, резким движением разбудив сыщика.
– Нет. Разве она не с вами?
– Мы легли спать одновременно, – дрожащим голосом ответила девушка, – а когда я проснулась, ее не оказалось в комнате. Я подождала немного, думая, что она принимает ванну, потом выглянула в коридор и обратилась к полицейскому, который дежурил у наших дверей. Он сообщил, что мисс Джин еще не выходила…
Путлер спокойно выслушал это сообщение, Ричард же согнулся словно под невидимой тяжестью. Многовековой ужас родового замка Челмсфордов теперь похитил и ту, ради которой Дик готов был пожертвовать собой.
По словам Мэри, когда она проснулась, дверь в смежную спальню, где ночевала Лесли, была закрыта.
– Вы слышали какие-нибудь посторонние звуки? – спросил ее Путлер.
– Уверяю вас, детектив, что нет, хотя я сплю очень чутко. Я боялась засыпать в темноте и оставила на столе догоравшую свечу.
Осмотрев огарок, Ричард пришел к заключению, что свеча горела не больше часа. Видимо, ее зажигали дважды, потому что на подносе лежали две обгоревшие спички.
– Может, во второй раз свечу зажигала Лесли? – предположил Дик.
– Удивляюсь, почему она не разбудила меня, если у нее что-то случилось. Я бы моментально вскочила!
– Все ясно, – вздохнул Путлер. – Значит, это голос мисс Джин услышал в парке патрульный констебль. Как я сразу не догадался!
– Это моя вина, – с горечью произнес Дик. – Мне невыносима сама мысль о том, что Лесли в опасности…
Через пять минут Ричард, покинув замок через черный ход, помчался на розыски девушки. Он понимал, что его усилия вряд ли дадут хоть какой-то результат, но отчаяние гнало его к реке. Он долго кружил по берегу Равенсвиля и звал Лесли по имени, но лишь безмолвие было ему ответом. Когда через два часа он возвратился в поместье, Путлер сухо сообщил:
– Звонили из Лондона, из Министерства внутренних дел. Спрашивали мистера Ричарда Алмсфорда.
Дик немедленно связался с телефонисткой и вскоре услышал в трубке спокойный голос чиновника, представившегося секретарем одного из департаментов.
– Вы можете приехать в Лондон? – спросил он.
– Это столь необходимо? – возразил Дик и кратко перечислил все события прошедшей ночи.
