– Что тут творится? – дрожащим голосом простонала она. – Кому пришло в голову лишать нас света? Вы не боитесь, Лесли? Все это как-то подозрительно. Я не из робких, но у меня мурашки по коже.
В ту же минуту обе услышали чьи-то шаги по коридору и стук в дверь.
– Вы там, Лесли? – громко позвал Дик. – Без паники. Что-то случилось с электричеством. Мы все исправим через две-три минуты.
– Значит, свет погас во всем доме? – спросила Мэри через дверь, но Дик, видимо, уже ушел.
Миновало двадцать томительных минут, прежде чем Лесли снова уловила приближающиеся шаги.
– Девушки, простите, но нам не удастся наладить освещение до утра. Серьезное повреждение. Ради бога, не волнуйтесь. У вас есть свечи?
– Да, Ричард, – ответила Лесли. – Вы тоже не беспокойтесь. Через десять минут мы уснем.
– Я оставляю у вашей двери охранника – одного из агентов Путлера, – предупредил Дик. – Не пугайтесь, если услышите ночью шаги.
– Неужели все так опасно?
– Нет, ничего особенного. Просто я подумал, что мисс Винер будет немного нервничать…
– Еще бы! – воскликнула Мэри. – На сегодня уже достаточно острых ощущений! Но вы очень любезны, мистер Алмсфорд, спасибо.
– Проверьте, закрыты ли окна и задвижка на внешней двери, – ответил Дик. – Душно вам не будет – в комнатах есть вентиляция. Спокойной ночи!
Он ушел, и Мэри с опаской спросила:
– Лесли, вы слышали его инструкцию про окна? К чему это говорилось? Разве вокруг замка по ночам шныряют разбойники? Меня уже в дрожь бросает от всех этих привидений, кошмаров и предостережений.
– Не взвинчивайте себя, Мэри.
Они проверили все окна, заперли их, защелкнули задвижки и опустили шторы. Ночь входила в свои права, и у обеих слипались глаза.
Внизу, в кабинете, Дик разговаривал с Путлером, недавно вернувшимся из Скотланд-Ярда.
– Все батареи повреждены, – сообщил он, – и кто-то пытался рассечь главный провод. Я бросился на подстанцию, едва погас свет, но не заметил злоумышленника. Там вообще никого не было.
– Да уж, – посетовал Путлер. – Дела принимают дурной оборот. Шеф предлагает прислать сюда дюжину парней из нашего ведомства и произвести более тщательный обыск. Я пока привез троих и считаю, что им нужно дежурить в доме. Одного из них я поставил в восточной части замка, другого – в западном крыле, а третьему поручил патрулировать коридор. Мы с вами еще раз прочешем парк и окрестности, хотя, если честно, тут требуются не двое, а как минимум пятеро-шестеро солдат – настолько сложен рельеф местности. Кстати, нынче утром я заметил огромный холм на северо-востоке поместья, недалеко от реки. Один деревенский парень сказал мне, что холм называется Челмсфордской плотиной. Что это такое?
Дик устал, и ему было не до истории семьи, но все-таки пояснил:
– Один из моих предков – не знаю, который именно, – придумал хитроумный трюк. Вы, может, читали, что границы поместий в свое время были установлены королем Генрихом. На севере они упирались в реку Равенсвиль, и вот один пронырливый Челмсфорд задумал отклонить русло с целью заполучить лишнюю тысячу акров земли. Для этого по его приказу возвели дамбу – ловкое мошенничество, не более. Тем не менее заправский плут добился своего.
– Исторический факт?
– Думаю, да. Правда, имени этого Челмсфорда и записей о его афере не сохранилось, но свидетельство переходило из уст в уста… – Ричард посмотрел на большой портрет над камином и покачал головой. – Ваше сиятельство, – мягко произнес он. – Вы доставили мне немало неприятностей.
– Каким образом? – заинтересовался Путлер.
– Расскажу как-нибудь на днях.
Он тихонько поднялся наверх. Констебль, карауливший коридор, услышав шаги, включил фонарик.
– Все нормально, – доложил он, и Дик на цыпочках спустился на первый этаж.
Они условились с Путлером отдыхать попеременно: пока один спит в кабинете, другой патрулирует часть здания.
В два часа ночи Путлер потряс Дика за плечо.
– У меня полный порядок, – сообщил он, завистливо поглядывая на софу, на которой расположился Ричард. – Перекусим, и ваша очередь заступать.
На спиртовке кипел чайник. Алмсфорд заварил себе крепкий кофе.
– Один из наших парней заметил кого-то, крадущегося вдоль дома, и окликнул его, – проинформировал детектив, устало опустившись в кресло. – Но, вероятно, он ошибся и принял за человеческую фигуру какой-нибудь куст. У страха глаза велики, и часто видят Черного аббата в каждой движущейся тени. К тому же люди измотаны, некоторые не спят вторую ночь.
Дик ел бисквиты, прихлебывая горячий напиток.
– Надеюсь, все это не слишком затянется, – глуховато произнес он. – Кстати, вы привезли те бумаги из Лондона?
– Ага. Оставил их в библиотеке. Они в голубом конверте.
Дик отодвинул стакан.
– Лучше уберу их в сейф, – спохватился он. – Не хочу, чтобы слуги увидели.
Он пересек вестибюль, вошел в библиотеку и по привычке щелкнул выключателем, позабыв, что здание обесточено. Чертыхнувшись, Дик отправился за фонарем, зажег его и присел к письменному столу Гарри. Конверт лежал на самом видном месте, и Ричард сунул его себе в карман.
В ту же секунду его обдала струя холодного ветра, дувшего неизвестно откуда. Дик направил луч фонаря на окна. Одно из них в углу просторного зала было распахнуто. Сорванная портьера валялась на полу.
Дик вернулся к двери и позвал Путлера, который немедленно прибежал.
– Здесь кто-то побывал, – указал он на скомканную штору и согнутый карниз.
– Как же он проник в библиотеку?
– Через окно, – объяснил детектив. – Смотрите, кусок карниза выломан. Тот, кто влез сюда, очевидно, сорвался и, ухватившись за штору, чтобы избежать падения, повредил карниз. Я заносил бумаги несколько минут назад, и, уверяю вас, окно было закрыто.
– Значит, злодей не ушел далеко, – задумчиво произнес Дик. – Интересно, что он забрал?
Он осмотрел стол. К ящикам грабитель явно не прикасался, и за них Ричард не беспокоился: еще утром он извлек оттуда все документы. Путлер обошел помещение и в недоумении остановился, указывая на складную лестницу:
– Откуда она здесь?
– Она всегда находилась в библиотеке – с ее помощью Гарри доставал книги с верхних полок.
– Но прежде я видел ее стоящей в углу, – возразил детектив.
Дик направил луч фонаря на полки, рассчитывая увидеть пустое место в длинном ряду томов. При этом пучок света скользнул туда, где над большим камином висел портрет графини Челмсфорд.
Фонарь выхватил из кромешной тьмы позолоченную раму и часть белой кисти женщины, но что-то заставило Ричарда осветить все изображение.
