— Вот что мне действительно нравится, — произнес в ответ Дункан. — Женщина, которая делает то, что удается ей лучше всего, и делает это на высшем уровне. Жаль, Самоубийца Джо уже не работает у меня в баре. Этот сукин сын явно заслуживает повышения.
Фиби невольно улыбнулась. Видит бог, она и так была сверх меры очарована своим собеседником. Однако…
— Пожалуй, хватит для получасовой встречи, — решительно заявила она. — Мне уже пора домой.
— Ты любишь свою дочь — вот, пожалуй, самое главное. Твои глаза так и засияли, когда ты упомянула ее имя. Развод не прошел для тебя даром — ты все еще переживаешь. Сильно или нет — другой вопрос. Работа для тебя — не просто работа, но призвание. Сама видишь, — продолжил Дункан, — бармен с навыками таксиста тоже умеет слушать.
— Да, ты прав. И все же хватит для одной встречи.
Заметив, что Фиби встает, Дункан тоже поднялся.
— Я провожу тебя до машины.
— Слишком долго придется провожать. Моя машина гостит у механика, так что я поеду на автобусе.
— Глупости. Я подвезу тебя. Не будь дурочкой — ведь ты же умная женщина.
Он придержал ее за локоть, и они вместе направились к выходу.
— Знаешь, меня сегодня уже хотели подвезти.
— Да ну? И кто же?
— Мой пятнадцатилетний сосед. Он предлагал мне прокатиться на своем велосипеде. Правда, я все-таки отдала предпочтение автобусу.
— Ну, сейчас-то ты точно ничего не потеряешь. До парковки идти примерно столько же, сколько до автобусной остановки. И я довезу тебя домой без всякой тряски, — Дункан взглянул на нее сверху вниз. — Неплохой вечерок для такой поездки.
— Я живу совсем рядом — на Джонс-стрит.
— Одна из моих самых любимых улиц, — его рука скользнула вниз, и он осторожно сжал ладонь своей спутницы. — Как, впрочем, и та, по которой мы идем.
Ну вот, подумала Фиби, теперь и она гуляет по Ривер-стрит рука об руку с мужчиной. Не совсем то, о чем она мечтала, но все же… Ладонь Дункана была твердой и широкой, от нее исходило приятное тепло. Такая ладонь с легкостью могла бы вместить в себя летящий мяч или чашечку женской груди.
Дункан шагал свободно и неторопливо. «Такой мужчина, — думала Фиби, — всегда знает, как можно с толком потратить свое время».
— Приятно прогуляться в такой вечерок вдоль реки, — заметил Дункан.
— Мне уже пора домой.
— Я понял. Не замерзла?
— Нет.
На автостоянке Дункан обратился к служащему:
— Как дела, Лестер?
— Потихоньку, шеф. Добрый вечер, мэм.
Банкнота скользнула из руки в руку так быстро, что Фиби едва не упустила этот момент. И вот уже она любуется на сияющий белый «Порше».
— Никакой тряски, — подмигнул ей Дункан, открывая дверцу машины.
— Вынуждена признать, это и в самом деле лучше, чем автобус — или же велосипед Джонни Портера.
— Тебе нравятся машины?
— Спроси ты меня об этом пару часов назад, и я бы назвала тебе целую дюжину причин, по которым мне никак не удается прийти к согласию со своей машиной. — Она осторожно провела рукой по спинке кожаного сиденья. — Но эта машина мне и в самом деле нравится.
— Мне тоже.
Вопреки ее ожиданиям, Дункан вел машину очень спокойно — никакой суеты, никаких безумных скоростей. При этом чувствовалось, что он знает этот город не хуже, чем Фиби — свою спальню. Ему явно был знаком здесь каждый закоулок.
Она назвала ему адрес, после чего позволила себе расслабиться и насладиться поездкой. Вскоре Дункан затормозил у ее дома.
— Спасибо, все было замечательно, — со вздохом сказала Фиби.
— Всегда пожалуйста.
Он вышел из машины, затем помог выбраться Фиби.
— Красивый дом.
— Действительно, красивый.
Дом и в самом деле выглядел замечательно: розовый кирпич, белые бордюры, высокие окна, просторные террасы.
Ее собственность — нравится ей это или нет.
— Семейный дом, семейные обязательства. Долгая история.
— Почему бы тебе не рассказать об этом завтра за ужином?
Фиби почувствовала, что ее так и подмывает сказать «да», однако она постаралась взять себя в руки.
— Послушай, Дункан, ты и в самим деле очень приятный парень. К тому же ты богат и у тебя просто потрясающая машина. Но я сейчас не в состоянии думать о новых отношениях.
— А в состоянии ли ты съесть ужин?
— Вполне, — рассмеялась она, следуя по направлению к дому. — Несколько раз в неделю.
— Ты — общественный служащий. Я в данном случае представляю общество. Поужинай со мной завтра вечером — или в любой другой день. Я заранее согласен.
— Завтра у меня свидание с собственной дочерью. Мы можем встретиться в субботу и поужинать — при условии, что наш ужин не перерастет в нечто большее.
— Итак, в субботу.
Он чуть наклонился. Движение было мягким и осторожным, но она все-таки уловила его. Уловила, но не стала протестовать — сейчас это могло показаться слишком глупым. Через мгновение она почувствовала прикосновение его губ. Ощущение было легким и приятным.
Затем его рука скользнула с ее плеча на запястье, а губы накрыли ее губы. С этого момента она была уже не в состоянии думать. Глубокое, всепроникающее ощущение тепла, нежная дрожь и сумасшедшее биение пульса… Все это нахлынуло на нее столь неожиданно, что она лишь с трудом смогла перевести дыхание.
Эмоции были настолько сильными, что у Фиби действительно закружилась голова. И когда Дункан наконец отстранился, все, что она смогла, — это несколько секунд неотрывно смотреть ему в глаза.
— Черт, — пробормотала она с трудом, — ну, знаешь…
В ответ он вновь просиял своей знаменитой улыбкой:
— Я заеду за тобой в семь. Спокойной ночи, Фиби.
— Спокойной ночи.
Она неуверенно открыла дверь и оглянулась. Дункан по-прежнему стоял на тротуаре и, все так же улыбаясь, смотрел ей вслед.
— Спокойной ночи, — повторила она.
Шагнув внутрь, Фиби заперла дверь и выключила свет над входом.
«И во что это я ввязалась?» — мелькнула у нее мысль.
4
Только она успела подняться по лестнице, как из гостиной выскользнули мать и Ава. Обе смотрели на нее с одинаково вопросительными улыбками.
— Ну, — начала Эсси, — как все прошло?
— Замечательно. Мы просто попили пива.
Если бы на ней были носки, подумала Фиби, направляясь к себе в спальню, то во время того прощального поцелуя их просто сдуло бы у нее с ног.
