– Вы так добры ко мне! – пролепетала она, пряча лицо на груди леди Лидьярд. – Смогу ли я отплатить вам за все, что вы для меня делаете?
Леди Лидьярд потрепала хорошенькую головку, припавшую к ней с истинно дочерней любовью.
– Ну полно, будет тебе! – сказала она. – Поди поиграй с Тобби. Господь с тобой, доченька, можно любить друг друга сколько душе угодно, но плакать-то зачем? Да ступай же, наконец!..
Она поспешно отвернулась: теперь уже и ее глаза увлажнились, а не в характере ее милости было показывать это другим.
«Расчувствовалась, как дура, – думала она, возвращаясь через коридорчик. – Ну и пусть, и ладно! Однако занятно: из-за этого Гардимана моя Изабелла стала мне как будто еще дороже».
С такими мыслями она вошла в гостиную – и от неожиданности остановилась на пороге как вкопанная.
– Господи, как вы меня напугали! – с досадой воскликнула она. – Почему меня никто не предупредил, что вы здесь?
Только что она выходила из пустой гостиной, и тут вдруг выясняется, что в ее отсутствие на коврике перед камином таинственным образом возник новый посетитель. Все в нем, с головы до ног, было серого цвета: серые – с проседью – волосы, брови, усы, серый сюртук, жилет и панталоны, серые перчатки. Добавим, что он производил впечатление человека вполне респектабельного и благополучного, впечатление в данном случае не обманчивое, ибо серый господин был не кто иной, как адвокат мистер Трой, поверенный ее милости.
– Сожалею, что невольно напугал вас, миледи, – отчего-то несколько сконфуженно отвечал он. – Я имел честь передать через мистера Моуди, что загляну к вам в этот час выяснить кое-какие вопросы, связанные с домовладением вашей милости. Полагая, что вам об этом известно, я решил вас не беспокоить и просто ждал, когда вы изволите…
Все время, пока поверенный говорил, леди Лидьярд обеспокоенно следила за выражением его лица и наконец прервала его на полуслове.
– Не извиняйтесь, мистер Трой, – возразила она. – Я сама виновата – забыла о назначенной встрече и с порога набросилась на вас ни за что ни про что.
Тут леди Лидьярд умолкла, прошла к своему рабочему столу, села за него и только тогда заговорила снова.
– Скажите, – произнесла она, – вас привели ко мне какие-то неприятности?
– Вовсе нет, миледи. Пустые формальности. Если угодно, они подождут денек-другой.
Леди Лидьярд нетерпеливо забарабанила пальцами по столу.
– Вы знакомы со мною достаточно давно, мистер Трой, чтобы понять, что я не выношу неопределенности. Я прекрасно вижу: у вас есть для меня дурные новости!
– Но, право, леди Лидьярд… – почтительно запротестовал поверенный.
– Так не пойдет, мистер Трой. Я знаю, как вы смотрите на меня обычно, и вижу, как смотрите сейчас. Вы превосходный адвокат; однако же, к счастью для интересов, которые я вверила вашим заботам, вы при этом еще и честный человек. Мы знакомы вот уже двадцать лет, и вам не удастся меня обмануть. Вы принесли скверное известие, сэр. Будьте любезны сообщить его немедленно и без утайки!
Нехотя, по шажочку, мистер Трой начал отступать перед ее напором.
– Да, пожалуй, кое-какие обстоятельства покажутся вашей милости огорчительными. – Он помолчал и сдвинулся еще на шажок. – Но я сам узнал о них, лишь переступив порог вашего дома. – Еще немного помявшись, он сделал следующее признание: – В парадном я столкнулся с мистером Моуди, дворецким вашей милости…
– Где он? – сердито перебила леди Лидьярд. – Уж он-то живо мне все расскажет. Сейчас же зовите его сюда.
Мистер Трой сделал последнюю попытку по возможности оттянуть объяснение.
– Мистер Моуди сейчас войдет, – сказал он. – Он попросил меня подготовить вашу милость…
– Мистер Трой, вы соизволите наконец позвонить в колокольчик или мне сделать это самой?
Моуди явно дожидался за дверью, чтобы адвокат переговорил с ее милостью. Теперь он сам предстал перед хозяйкой, избавив мистера Троя от необходимости звонить. Пока он шел к столу, леди Лидьярд внимательно вглядывалась в его лицо. Ее обычный румянец вдруг поблек. Она не проронила ни слова. Она ждала.
Моуди, тоже без слов, дрожащими руками выложил на стол листок бумаги.
Леди Лидьярд первой нарушила молчание.
– Это мне? – спросила она.
– Да, миледи.
Ни секунды не медля, она взялась за чтение. Поверенный и дворецкий с тревогой следили за ее лицом.
Почерк оказался незнаком ее милости. В послании говорилось:
«Настоящим подтверждаю, что податель сего, мистер Роберт Моуди, передал мне вверенное ему письмо на мое имя с неповрежденной печатью. С сожалением извещаю, что произошла, по всей видимости, какая-то ошибка. Ценное вложение, о котором говорит автор письма, именующий себя „неизвестным другом“, не дошло до меня. В момент получения письма в комнате рядом со мною находилась моя жена, и в случае необходимости она может подтвердить, что банковского билета достоинством в пятьсот фунтов в конверте не оказалось. Поскольку мистер Моуди не уполномочен сообщать, от кого исходило сие благодеяние, мне остается лишь письменно изложить факты и уверить неизвестного доброжелателя, что я в любой момент готов быть к его услугам. Мой домашний адрес приведен в начале письма.
Сэмюэль Брэдсток,
приходский священник церкви Св. Анны.
Динсбери, Лондон».
Леди Лидьярд уронила листок на стол. Как ни доходчиво изъяснялся священник, все же в первый момент смысл прочитанного не дошел до ее милости.
– Бога ради, что все это значит?! – спросила она.
Поверенный и дворецкий переглянулись, видимо решая, кому сначала говорить. Но леди Лидьярд не дала им долго размышлять.
– Моуди, – сурово потребовала она, – я доверила письмо вам и от вас теперь жду ответа.
Темные глаза Моуди сверкнули. Отвечая, он не пытался скрывать, что считает такой тон в обращении с собою оскорбительным.
– Я должен был доставить письмо адресату, – сказал он, – и я его доставил. Я взял его со стола уже запечатанным и передал священнику запечатанным же, о чем у вашей милости имеется его собственноручное свидетельство. Я выполнил ваше поручение; мне нечего объяснять.
Тут мистеру Трою стало понятно, что без его направляющего участия разбирательство вот-вот может приобрести самый нежелательный характер, поэтому, не дожидаясь ответа леди Лидьярд, он тактично вмешался.
– Простите, миледи, – заговорил он с тем счастливым сочетанием уверенности и учтивости в голосе, секрет которого известен лишь адвокатам. – В неприятных делах подобного рода есть только один способ добраться до истины: нужно начать с начала. Вы позволите мне задать вашей милости несколько вопросов?
– К вашим услугам, сэр, – ответила леди Лидьярд, постепенно успокаиваясь под благотворным влиянием своего поверенного.
