Чарли взглянул на человека, разговор с которым специально оставил «на десерт». Лесопромышленник сидел, опустив глаза, и рассматривал узор на ковре под ногами.
– Я слышал, мистер Росс, что вы были на берегу.
– Нет, инспектор, – покачал головой тот.
– Вас видели в Гонолулу в четверть десятого. Это не подлежит сомнению.
– В самом деле? – выпрямился в кресле Росс. – Простите, но здесь какая-то ошибка.
– Вы утверждаете, что не покидали корабль?
– Да, и мне виднее, где и как я провел время. – Он сделал паузу, собираясь с мыслями. – Я пообедал на судне и в восемь лег спать. За день я сильно устал, к тому же у меня разболелась нога. Меня разбудил мистер Вивьен. Спросите у него, мы в соседних каютах. Было это около десяти вечера.
– Мистер Росс, – упорствовал Чарли, – два человека из вашей группы видели, как вы, хромая, проходили по палубе в четверть десятого.
– Разрешите полюбопытствовать, как они меня узнали?
– Вы опирались на трость.
– На трость? – усмехнулся лесопромышленник. – Да вы что! Вам уже объяснили, что такие трости приобрели почти все джентльмены из нашей группы.
– Вас узнали по походке, вы хромали.
Некоторое время Росс недоуменно взирал на Чарли.
– Инспектор, – наконец вымолвил он. – Вы умный человек, и, воздавая должное вашей проницательности, считаю необходимым поведать вам о небольшом вчерашнем инциденте. – Росс указал на свою трость. – Я купил ее не в Сингапуре, а в Такоме, вскоре после несчастного случая, когда сломал ногу. Правда, у трости был один недостаток: она громко стучала. Пришлось приобрести резиновую насадку. Вчера около пяти часов пополудни я вернулся на корабль и прилег вздремнуть, а потом, как уже сказал, отправился обедать. Тут я почувствовал дискомфорт и сначала не понял его причину, а потом меня осенило: моя трость вновь стала раздражающе громыхать по палубе. Оказалось, резиновая насадка исчезла, ее кто-то снял. – Джентльмен немного помолчал и добавил: – Я поделился этой новостью с мистером Кеннуэем.
– Действительно, – кивнул Марк. – Похоже, кто-то подшутил над мистером Россом.
– Это не шутка, – нахмурился лесопромышленник. – Теперь я понял: кто-то хотел меня подставить. Тот, кто добивался того, чтобы его трость не стучала.
В дверях показалась миссис Льюс и с порога закричала:
– Боже мой, инспектор! Бедный мистер Дафф! Мне только что сообщили. Какое несчастье!
– Ничего, миссис Льюс, он уже поправляется, – успокоил женщину Чан.
– Бог спас его, отвел руку убийцы, и она дрогнула. Вы теперь с нами вместо Даффа?
– О, я слабая замена, – поклонился Чарли. – Хорошо, что вы пришли, миссис Льюс. Ответьте, пожалуйста, на важный вопрос. Вчера, после того как я проводил вас в порт, вы сидели неподалеку от сходней на верхней палубе и наверняка видели, как ваши попутчики один за другим возвращались из города на корабль. Среди них был мистер Росс?
Пожилая леди задумчиво посмотрела на лесопромышленника и покачала головой.
– Я не знаю.
– Не знаете, видели вы мистера Росса или нет? – опешил сыщик. – Как такое может быть?
– Но, дорогая, – засмеялась Памела, – ведь он прошел мимо нас…
– Тот мужчина с тростью хромал, это правда, – объяснила миссис Льюс, – однако когда я с ним заговорила, он не ответил. На мистера Росса, человека вежливого и обходительного, это не похоже. Кроме того, мистер Росс носит трость в левой руке, а тот господин держал ее в правой. Я отчетливо запомнила. Вот почему беру на себя смелость утверждать: мимо нас проследовал не мистер Росс.
Наступило долгое молчание, которое нарушил сам Росс:
– Зачем мне лгать, инспектор? Вечером я не покидал корабль. Не ожидал, правда, что это так скоро подтвердится.
– У вас повреждена правая нога?
– Да, и я действительно опираюсь на трость левой рукой. Мне так легче удерживать равновесие и удобнее ходить.
– Верно, – вмешался Минчин. – Несколько лет назад я повредил левую ногу и ходил с палкой, опираясь правой рукой. Так гораздо ловчее передвигаться.
– Благодарю, мистер Минчин, – ответил Росс и посмотрел на Чана: – Даже самый большой хитрец рано или поздно попадает впросак, не так ли? Среди нас тоже есть такой. У него хватило ума стащить у меня резиновый наконечник, но он забыл пронаблюдать, в какой руке я ношу трость. Этот господин прокололся, что меня радует. Надеюсь, это не последняя его ошибка. За одной будет другая, и вам, инспектор, удастся наконец его изловить.
– Господа, благодарю за помощь, – сказал Чарли и отпустил туристов, краем глаза заметив, что мистер Тайт не спешит уходить вместе со всеми. – У вас ко мне вопрос?
– Ну и что вам дала эта сессия? – усмехнулся адвокат. – Правда, кое в чем вы преуспели и проявили проницательность. Я имею в виду часы.
– Ах, часы, – сделал вид Чарли, будто вспомнил.
– Человек, который долго носил их в жилете, а потом приобрел наручные, всегда, когда у него неожиданно спрашивают, сколько времени, по старой привычке лезет в карман. Жаль только, что вы провели этот эксперимент со мной. В свое оправдание замечу, что купил наручные часы непосредственно перед путешествием. Мистер Кеннуэй подтвердит. А вообще, мистер Чан, мне нравится наблюдать за вашими методами, – добавил Тайт напоследок.
«Пока безрезультатно, – подумал Чарли, направляясь к себе в каюту, – однако тысячемильное путешествие начинается с одного шага, и я этот шаг сделал». У дверей каюты его ждал стюард с радиограммой. Чан почему-то сразу догадался, что она от Даффа: «Чарли, бросьте это дело. Я чувствую себя хорошо и скоро сам продолжу работу. Ситуация слишком опасна. Я думал, что умираю, потому и попросил вас идти по следу. Дафф».
Инспектор сел за стол, улыбнулся и принялся составлять ответное послание. «Сохраняйте спокойствие и возвращайтесь здоровым. Надеюсь, вы скоро убедитесь, что я остаюсь вашим преданным другом. Чан». После ланча сыщик засел у себя в каюте и снова перечитал записи Даффа, надеясь найти в них ключ к разгадке тайны. Прежде чем истекут шесть дней, Джим Эверхарт должен оказаться у него, Чарли, в руках.
Вечером после обеда Чан подошел к Памеле и Марку, которые пили кофе в кают-компании. Девушка пригласила сыщика присоединиться к ним.
– Ну, мистер Чан, – весело произнесла она, – один из шести дней миновал…
– …а вы все еще в неведении, – подхватил Кеннуэй.
– Я нахожусь в двухстах пятидесяти милях от Гонолулу, – пошутил инспектор, – и плыву дальше.
– Вам чем-то помогла утренняя беседа? – поинтересовался Марк.
– Я понял, что убийца мечется, заметая следы: ему пришлось впутать в дело невиновного человека, как и в тот день, когда преступник украл багажный ремень доктора Лофтона.
