— А ты?
— Трое, — поморщился капитан.
— Что-то не так?
— Там ещё была девочка…
Ох, что-то я не уверен, что хочу это слышать…
— Сидела, пристегнутая цепью, словно собака.
— Они её…
— Вроде нет, — пожал плечами Оут. — Но я, как ты понимаешь, не проверял.
— А те трое?
— Вспорол им животы, — безразлично ответил Оут. — Теперь им будет чем заняться. Собирать свои собственные кишки — это то ещё удовольствие, я тебе скажу.
— Верю, — поморщился я. — Где девочка.
— Спит, — Оут пожал плечами. — Успела надышаться.
— А на втором что?
— На втором чисто, — отозвался Хмурый у меня из-за спины. — Но если бы не газ… Там расположилась боевая группа северян, переодетых в мундиры княжеской дружины. Пришлось использовать три свитка.
— Да ксур с ними, со свитками! — Оут махнул рукой. — Детей не нашел?
— Ни одного, — покачал головой солдат. — Неужели их уже увезли?
— Тогда боевая группа ушла бы с ними, — возразил Оут.
— Если их нет ни на первом, ни на втором этаже, — задумался я, — значит они…
— В подвале! — подхватил мою мысль Хмурый.
— Иди открой ворота, чтобы Жижек платформу поближе подогнал, — приказал капитан, — а мы с Михаилом проверим.
— Есть, — недовольно отозвался Хмурый и исчез в тенях.
— А если они не там? — всё-таки спросил Оут, когда мы с ним спускались по лестнице, ведущей в подвал.
— А где им быть-то? — удивился я, ощущая за запертой дверью целый спектр неприятных эмоций.
Страх, боль, голод, злость, страх.
— Значит… — Оут скинул стальной засов и толкнул дверь от себя. — Думаешь, они здесь?
Он махнул рукой, пропуская меня, и я шагнул вперёд.
По идее, логично — дети, увидев своего, по сути, сверстника, не так сильно испугаются.
В последний момент, я почувствовал вспышку чужой злости, перемешанной с отчаянной решимостью, но уклониться от неуклюжей атаки уже не успел.
В шею кольнуло чем-то острым, а я, не выдержав, ругнулся.
— Какого… ксура! — я резко отпрянул назад, хватаясь за ушибленное место.
Уж не знаю, чем меня ударили — ножом или штыком, но мне совершенно точно повезло.
Удар пришелся в защитный ворот комбинезона оператора УГа, и вместо того, чтобы заливать пол кровью, я лишь зашипел как рассерженная кошка.
— Спокойно, ребятки, — Оут шагнул вперед, оттесняя меня в строну и выставляя руки перед собой. — Мы пришли, чтобы вернуть вас домой.
Я же, перестав шипеть, посмотрев по сторонам.
Во-первых, в подвале было темно. Во-вторых, прохладно, в-третьих, ужасно пахло туалетом.
Да и сами дети, выглядели, как… жертвы Освенцима.
Кто-то вжался в угол, кто-то зарылся в гнилую солому. Один мальчик — тот который меня ударил — и вовсе застыл перед входом, сжимая в окровавленной руке сломанную деревяшку.
— Правда? — пацан посмотрел на Оута недетским взглядом.
— Правда, — охрипшим голосом подтвердил капитан.
— А где… те?
— Они…
Оут смутился, не зная, как себя вести с детьми, и что говорить, чтобы не повредить детскую психику.
На мой же взгляд, она уже и так была поломана, а следовательно нужно говорить все, как есть.
Мне самому было до смерти жаль ребятишек, и я даже представить себе не мог, через что они прошли, действовать сейчас надо было по-другому.
Не сюсюкать, а говорить с этими равно повзрослевшими детьми, как со взрослыми.
— Мы их немножечко убили, — я кивнул на окровавленную щепу. — Что не по зубам оказался мой комбез твоей зубочистке, да?
— Не по зубам, — неохотно согласился пацан, не сводя с меня своего безжизненного взгляда. — А тех… до смерти убили?
— До самой до смерти, — подтвердил я.
— А Софа?
— Жива твоя Софа, — усмехнулся я, надеясь, что найденная Оутом девочка и есть та самая Софа. — Так, народ, кто хочет прокатиться на крутой летающей платформе до дома?
— А можно? — из-за угла раздался робкий девчоночий голос.
— Нужно, — заверил я малышку, которая, судя по эмоциям… меня узнала? — Кто последний… тому не дам подержать снайперскую винтовку!
— Федя! — Девчушка выбралась из соломы и подбежала к так и стоящему перед нами парню — Это же Михаил! Из Золотого меча!
— Правда? — в безжизненных глазах пацана мелькнул интерес напополам с надеждой. — Тогда точно наши.
Я уже было праздновал небольшую, но нелегкую дипломатическую победу, как мальчик, которого назвали Федей, спросил:
— А покажешь Золотой меч?
Эх, не было печали!
— Если мы все окажемся на платформе через две минуты… даже подержать дам!
— Ребята! — скомандовал Федя, которого, почему-то хотелось назвать Фёдором. — За мной!
Детвора недоверчиво потянулась за нами на выход, а я, впервые за ночь, плавно перетекшую в утро, выдохнул.
Уж не знаю кто нам ворожил, но штурм прошел как по нотам и детей удалось спасти.
Уже ради одного этого стоило уходить с гимназии в самоволку!
Осталось-то всего ничего! Без происшествий добраться до заставы… Вернуться в гимназию… Помочь детишкам вернуться домой…
— Дело за малым, — пробормотал Оут, словно прочитав мои мысли. — Доставить этот детский сад домой.
Глава 15
Погрузиться на платформу оказалось целой эпопеей.
Дети не просто выглядели истощенными, они еле стояли на ногах.
Ходячими были только парнишка по имени Фёдор и пухлый мальчик, которого звали Вулич.
К слову, если бы у меня было свободное время, я бы обязательно задумался насчет имен и их привязки к географии региона, но было не до этого.
Детей мы буквально несли на руках. Так оказалось намного быстрее, чем вести едва ковыляющего ребенка под руку.
К тому же, пришлось сделать три ходки.
Дети, увидев взрослых, вцепились в нас мертвой хваткой и никуда не хотели отпускать.
Поэтому, пока я отвлекал малышей разговорами, Оут быстренько перетаскал их наверх, где приняли мрачные солдаты.
В глазах Жижека и Хмурого так и читалось желание порвать голыми руками того, кто вообще додумался до такой подлости.
Мне самому хотелось отмотать время назад и вдумчиво побеседовать с этими моральными уродами, но я себя постоянно одергивал.
