— Гильзы нашли, — тут же кинул Демид Иванович, — пулемёт нет.
— У него голова взорвалась, и из лесу выскочил ещё один Воин. Выстрелил чем-то мощным, и Толстой использовал родовую способность.
— Ещё бы, вас Гневом небес накрыло! — отозвался Светозар. — Да там в радиусе двадцати метров выжженная земля теперь! Одна только каменная сфера и стояла по центру.
— Мы уж думали всё, — вздохнул Демид Иванович, — на несколько лет в анабиоз, как дед Ивана в своё время, но она через три дня трещинами пошла.
Ого! Получается если б не ифрит, а потом и Рив, мы бы там несколько лет висели?
— Три дня?
— Плюс неделя в лазарете, — добил меня классный. — Придётся догонять программу.
Вот это да… Как бы плохо не звучало, но я даже немного рад, что Братство сцепилось с Орденом. Иначе за эти две недели меня бы совершенно точно выдернули из гимназии.
— Ты всё сказал? — директор, недовольно посмотрел на учителей и уставился на меня таким взглядом, по сравнению с которым боль в спине показалось ерундой.
— Ну да. Потом помню только кошмары, — поморщился я. — Висел в какой-то темноте. Память по кусочкам пришлось собирать. Сейчас вроде нормально.
— А живот?
— А что с животом? — удивился я.
— Когда сфера треснула, помимо ожогов, у тебя в животе оказался кинжал…
— Э-э-э, — я завис соображая, что делать дальше.
Рассказывать про арену и Рив не было никакого желания, ну а врать не хотелось.
— Кто ещё там был?
— Кроме Серебряных и наемников? — уточнил я, переводя тему. — Бог его знает. Но если и были, то только в лесу.
— Почему наёмники? — прищурился Яков Иванович, на время забывая про ножевую рану.
— Не знаю, — я от неожиданности смутился. — Просто второй Воин — он будто был на подстраховке и эта граната… Почему не выстрелили в нас сначала ей? Да и рыцарь тот был какой-то мутный. Слишком блестящий, слишком показушный.
— Рыцарь, не паладин? — уточнил Светозар.
— Паладины не расстреливают гимназистов, — машинально отозвался я.
— Это точно, — директор переглянулся с историком. — Вот только… расскажи это сейчас тем, кто видит полыхающие княжества.
— А ещё, — я вспомнил важную деталь. — Он специально снял плащ и не сразу начал стрелять. Да и вообще, почему бы не устроить засаду в лесу?
— Светозар, — директор кивнул историку. — Остаёшься за главного, я к князю!
— Что делать с Орденом? — тут же отреагировал Светозар Иванович.
— Иванова с Толстым на Калибровку. Данные пока придержать.
— Но Толстой…
— Если этот пришел в себя, — директор кивнул на меня, — то и Иван скоро очнется.
— А…
— Выдай ему Высшее Укрепление тела из наших запасов. Счет вышли родителям.
— Что насчёт…
— Нет, Ольга отстранена от занятий до выяснения.
— Но…
— Ты и проведешь уроки. И упор сделай на… Огненные техники и защиту от холода.
— Уууу! — это уже не выдержал я.
Боль, казалось, штопор вкручивается в поясницу.
— Почти закончили, — пробормотал доктор. — Правда сейчас будет немножечко больно…
В смысле?!
В следующий момент спину прострелило так, что я услышал скрип собственных зубов и в который уже раз провалился в спасительную темноту.
Очнулся я на уже знакомом песке и со вздохом уселся прямо на него, свернув ноги калачиком.
Рядом тут же вонзился клинок, но я, подняв голову и посмотрев на Рив, отрицательно покачал головой — мол, не сейчас.
А пока Рив недоуменно хлопала глазами, я раз за разом прокручивал ситуацию в голове.
Сначала ифрит, подаривший мне шахматную фигурку и вытащивший с равнины, а потом и Рив… Получается, если б не они, то эти кошмары превратились бы в вечность?
Ну, положим, провести вечность с Рив я не против — уж не знаю, чем она меня так зацепила, но меня тянет к ней как булавку к магниту.
Это сложно описать, но… но каждый раз, когда я её вижу, в груди вспыхивает опьяняющий жар. Голову просто сносит, и единственное, что меня спасает — бой.
Уж не знаю, из-за чего меня так замкнуло — идеальное тело? Этот чуть насмешливый взгляд? Непослушная чёлка, спадающая на глаза?
Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, но тут… Каждый раз, когда я её вижу в моей голове бьётся одна и та же мысль: «Я готов умереть за неё!».
Возможно я допустил ошибку, позволив себе влюбиться в неизвестную мне амазонку, которую я вижу только во снах, но…
Но она того стоит.
Что Алексия, что Айна никогда в жизни не сравняются с Рив! Они девочки, раскрывающиеся бутончики розы, если угодно.
Рив же, Рив — м-м-м, подснежник?
Нежная и хрупкая, но в то же время выживающая в суровых условиях!
А как она владеет мечом… Пожалуй, в неё можно было влюбиться только ради этого!
К тому же она для меня ориентир во всем этом безумии, которое с каждым днём только набирает оборот. Эдакий маяк, не позволяющий сойти с правильного курса. С МОЕГО пути.
Да и потом, кажется, что все наши встречи она только и делает, что истязает меня, но я-то понимаю, что она меня учит.
Ведь какая девушка захочет иметь рядом с собой неспособного защитить её хлюпика?
Вот только момент со статуей Толстого… Зачем она её расколола? Да и последний кинжал… я физически не успевал от него уйти.
Что это, как не расчетливое убийство?
Хотя… убийство ли?
— Рив, — я поднялся на ноги и посмотрел в глаза амазонке. — Отсюда можно уйти только… через смерть?
Девушка молча ухмыльнулась и кивнула на меч, вонзившийся в песок.
— Спасибо тебе за парней, — я на полном серьезе поблагодарил Рив, машинально бросив взгляд на то место, где в прошлый раз сидел Дубровский.
Не понял…
На трибунах прямо перед «туманом войны» темнела хорошо знакомая мне фигура Ромы.
— Я быстро! — крикнул я Рив и бегом устремился к Роману.
Рив молча покачала головой, но я уже бежал к своему другу.
Добравшись до трибун, я потянулся было к Роме, но замер на полпути. Все тот же отсутствующий взгляд, дрожащие руки и дикая аура переполняющей его мощи.
— Вот сюда бы Толстого, — пробормотал я и, зажмурившись, прикоснулся к Дубровскому.
Бдыдыщ!
В себя я пришел около воткнутого в песок меча.
Не знаю, как Рома держит это всё в себе… Это не просто больно, кажется, что при каждом контакте душу вышибает из тела.
