— Сессии становятся длиннее, Ларри, или это только сегодня?
— Все из-за тебя, — покачал он головой, и фотоаппарат наконец-то свободно заболтался у него на ремне. — Ты просто выдохлась. Наверное, лучшая твоя пора позади.
— Сейчас я покажу тебе, кто тут выдохся, — вскочила она на ноги, сгребая снег.
— Нет, Хил! — Ларри загородил фотоаппарат руками и отступил назад. — Не забывай про аппаратуру, держи себя в руках. — Он развернулся и припустил к дому.
— Значит, моя лучшая пора позади? — Хилари погналась за ним и залепила снежком ему между лопаток. Потом настигла, прыгнула ему на спину и принялась весело колотить его по голове.
— Давай-давай, — подзадоривал он, неся ее без всяких усилий. — Души меня, бей до сотрясения, только фотоаппарат не трогай.
— Привет, Ларри! — попался им навстречу в дверях Брет. — Уже закончили?
Хилари довольно отметила, что, сидя на спине у Лари, может смотреть Брету в глаза на одном уровне.
— Мистер Бардоф, я хочу поставить перед вами вопрос о новом фотографе. Этот утверждает, что я выдохлась.
— А чем я могу помочь, если ты себя исчерпала? — защищался Ларри. — Я много месяцев вытаскивал тебя на себе, а теперь, когда делаю это буквально, заявляю, что ты растолстела.
— Все, точка! — воскликнул: Хилари. — Мне больше ничего не остается, как убить тебя.
— Отложи, пожалуйста, на время, — заступилась за него вышедшая на крыльцо Джун. — У нас с Ларри намечена прогулка по лесу, хотя он об этом еще не знает.
— Ладно, — уступила Хилари — У меня будет время все подготовить. Поставь меня на пол, Ларри, твоя казнь отсрочена.
— Замерзли? — спросил Брет, помогая Хилари снять куртку.
— Заледенела! У некоторых в жилах вместо крови что-то другое.
— Профессия модели — не всегда романтика и блеск, — нравоучительно проговорил он, пока Хилари отряхивала снег с волос. — Вам она действительно так нравится? — спросил он с внезапной серьезностью, пристально вглядываясь в ее лицо. — Вам никогда не хотелось чего-то другого?
— Это моя работа, — возразила Хилари. — Она у меня получается.
— Но вам именно это нужно? — с непонятной настойчивостью спросил он. — Больше вам никогда и ничего не хотелось?
— Больше? — повторила она, пожимая плечами и пытаясь скрыть внезапно нахлынувшую грусть. — Разве этого мало?
Он несколько мгновений смотрел на нее, затем тоже пожал плечами и пошел прочь свободной, непринужденной походкой. Озадаченная Хилари провожала его глазами, пока он не исчез за дверью гостиной.
Остаток дня прошел спокойно.
Хилари пила какао, сидя в кресле у огня, и то наблюдала, как Брет и Бад играют бесконечную партию в шахматы, то дремала. Ни один из них не замечал, как неугомонный Ларри щелкает затвором фотоаппарата.
Чарлена упорно не отходила от Брета и следила за состязанием с плохо скрытой скукой. Когда они кончили, она захотела, чтобы Брет показал ей лес. Хилари не сомневалась, что на уме у нее были вовсе не сосны и белки.
Постепенно стемнело. Чарлена, вернувшаяся с прогулки недовольной, пожаловалась на озноб и царственно заявила, что собирается целый час провести в горячей ванне.
Тушеное мясо, приготовленное на ужин, привело ее в ужас. Она компенсировала отвращение к нему изрядной дозой вина. Впрочем, ее жалобы никого особенно не тронули, и ужин прошел в дружеской непринужденной атмосфере, как бывает у людей, которые уже успели привыкнуть друг к другу.
Потом Хилари и Джун снова мыли посуду в кухне, и последняя ворчала, что будет требовать прибавки жалованья. Они почти закончили, когда в дверях появилась Чарлена с очередным бокалом вина в руке.
— Вы уже закруглились с вашими кухонными делами? — спросила она с язвительной насмешкой.
— Да. И спасибо вам за помощь, — ответила Джун, убирая в буфет стопку тарелок.
— Хотелось бы поговорить с Хилари, если вы не против.
— Я не против, — сказала Джун, гремя тарелками.
Чарлена повернулась к Хилари, которая протирала плиту.
— Я вам больше не позволю продолжать в том же духе!
— Ну хорошо — можете сами этим заняться, — протянула ей с улыбкой губку Хилари.
— Я вас видела утром, — злобно процедила Чарлена. — Как вы вешались Брету на шею.
— Вы видели? — пожала плечами Хилари и снова повернулась к плите. — Вообще-то я бросала снежки. Я думала, вы спите.
— Я проснулась, когда Брет встал с постели, — проговорила Чарлена тихо, но смысл фразы был более чем ясен.
Хилари пронзила острая боль. Как он может с такой легкостью перебегать от одной женщины к другой, из объятий в объятия? Как не совестно ему так ее унижать? Она зажмурилась, чувствуя, как кровь отливает от лица. Их утренняя невинная забава и драгоценные моменты близости казались теперь пошлой дешевкой. Отчаянно ухватившись за свою гордость, Хилари повернулась к Чарлене и встретила торжествующие зеленые глаза синим льдом.
— Каждому по вкусу свое. — И, равнодушно пожав плечами, Хилари бросила губку в раковину.
Чарлена вспыхнула. Злобно выругавшись, она выплеснула содержимое бокала на свитер Хилари.
— Это слишком! — возмущенно крикнула Джун. — Вам это так просто не сойдет с рук.
— А ты вообще вылетишь с работы за эти свои слова.
— Не думаю! Вот сейчас шеф узнает, что вы сделали.
— Хватит, Джун, — перебила ее Хилари, подавляя порыв к мщению. — Я больше не хочу никаких сцен.
— Но, Хилари…
— Нет, пожалуйста, забудь. — Хилари разрывалась между побуждением убежать в спальню зализывать раны и острым желанием вцепиться в рыжие волосы. — Я серьезно говорю. Не стоит впутывать сюда Брета.
— Ладно, Хилари, — уступила Джун, метнув в Чарлену взгляд полный отвращения. — Раз ты просишь.
Хилари быстро вышла из кухни, желая только поскорее оказаться в своей комнате. Но не успела дойти до лестницы, как столкнулась с Бретом.
— Побывали на войне, Хилари? — спросил он, бросая взгляд на красные пятна на ее свитере. — И похоже, проиграли?
— Мне нечего было проигрывать, — выговорила она и попыталась пройти мимо.
— Подождите! — Он удержал ее за руки. — Что произошло?
— Ничего, — ответила она, чувствуя, как драгоценное самообладание с каждым мгновением покидает ее.
— Не обманывайте… стоит только на вас посмотреть. — Брет хотел взять ее за подбородок, но она резко отстранилась. — Нет, постой! — Он обхватил ее лицо ладонями. — Что с тобой случилось?
— Со мной абсолютно ничего, — сказала она, отгораживаясь от него невидимым ледяным барьером. — Я только немного устала оттого, что меня трогают руками.
