Что-о?! — Миска с мороженым едва не выпала у Лиз из рук. — Джонас водил тебя в зоопарк?
Да, в прошлую субботу. Мы кормили обезьянок попкорном, но больше съели сами. — Вера хихикнула и зачерпнула полную ложку мороженого. — Он рассказывает всякие смешные истории. Я коленку поцарапала. — Вдруг вспомнив о своем приключении, Вера задрала штанину и показала отметину.
Ох, милая... — Ранка оказалась маленькой и уже затянулась, но Лиз все равно ее поцеловала. — Как же это получилось?
В зоопарке. Я бежала. В новых кроссовках я умею очень быстро бегать, но я споткнулась. Я не плакала.
Лиз спустила штанину.
Ты у меня умница.
Джонас не разозлился, не ругал меня. Он промокнул ссадину носовым платком. Крови было много. — Довольная собой, девочка улыбнулась. — Он сказал, что у меня красивые глаза — как у тебя.
Внезапно Лиз испугалась и ничего не смогла с собой поделать.
Вот как? А что еще он говорил?
Мы с ним говорили о Мексике и о Хьюстоне. Он спросил, где мне больше нравится.
Лиз положила руки на колени дочери. Вот что самое главное, поняла она. Только это и главное.
И что ты ему сказала?
Мне больше нравится там, где ты. — Вера выскребла со дна остатки мороженого. — Он сказал, что ему тоже больше нравится там, где ты. Он будет твоим бойфрендом?
Моим... кем? — Лиз с трудом сдержала смех. — Нет.
У мамы Чарлин есть бойфренд, но он не такой высокий, как Джонас. И в зоопарк ее не водит. Джонас сказал, может быть, когда-нибудь мы поедем в Филадельфию и увидим Колокол свободы. Как по-твоему, поедем?
Лиз отвернулась к раковине и стала мыть блюдо из-под мороженого.
Посмотрим, — проворчала она.
Слушай, кто-то идет. — Вера вскочила и пулей метнулась к двери. — Это Джонас! — Радостно крикнув, она выбежала на крыльцо и понеслась ему навстречу.
Вера! — Лиз выбежала из кухни на крыльцо и увидела, как Вера бросается Джонасу на руки. Смеясь, он подхватил ее, подбросил в воздух и снова поставил на землю — так естественно, как будто делал это всю жизнь. Лиз комкала в руках посудное полотенце.
Ты рано. — Довольная, Вера цеплялась за его руку. — А мы как раз о тебе говорили.
Правда? — Джонас взъерошил волосы Вере, но смотрел при этом на Лиз. — Странно, потому что я как раз думал о вас.
Мы хотим приготовить паэлью — дедушка ее очень любит. Будешь помогать?
Вера... — начала было Лиз.
Я с удовольствием, — перебил ее Джонас. — После того как поговорю с твоей мамой. — У подножия крыльца он присел на корточки, и его лицо оказалось на одном уровне с лицом Веры. — Мне очень нужно поговорить с твоей мамой наедине.
Вера скривила губы.
—Зачем?
—Хочу уговорить ее выйти за меня замуж.
Не обращая внимания на потрясенное лицо Лиз, он ждал, что скажет Вера. Девочка прищурилась и поджала губы.
—Она сказала, ты ей не бойфренд. Я спрашивала!
Он широко улыбнулся и придвинулся к девочке.
Мне надо ее уговорить, вот и все.
Бабушка говорит, никто ни в чем не может убедить маму. Она очень упрямая.
Я тоже, и я зарабатываю на жизнь тем, что постоянно кого-то убеждаю. Но, может, ты тоже потом замолвишь за меня словечко?
Вера задумалась, а потом просияла:
—Идет! Мама, можно мне к Роберто? Ты сказала, у них родились щенята.
Лиз расправила полотенце и тут же снова скомкала его.
—Иди, но ненадолго.
Джонас выпрямился и посмотрел Вере вслед. Она опрометью кинулась к дому напротив.
—Элизабет, дочка у тебя получилась замечательная.
—В основном это ее заслуга.
Обернувшись, он заметил, как напряглось ее лицо. Он не испытал недовольства. Но вспомнил, как она смотрела на дочь, раскрывая ей объятия в аэропорту. Ему ужасно захотелось снова увидеть на ее лице то выражение.
Может, впустишь меня в дом? — спросил он, поднимаясь на крыльцо. — Или поговорим прямо здесь?
Джонас, я не знаю, зачем ты вернулся, но...
Разумеется, ты прекрасно знаешь, зачем я вернулся. Ты же не дура.
Нам с тобой не о чем разговаривать.
Вот как? — Джонас одним прыжком преодолел разделяющее их расстояние. Лиз не убежала, хотя и приказала себе не поддаваться. Он привлек ее к себе, и она, не колеблясь ни секунды, прильнула губами к его губам. Мир вокруг снова обрел смысл. — Если не хочешь разговаривать, войдем в дом и займемся любовью, пока у тебя в голове не прояснится.
У меня в голове и так все прояснилось. — Лиз положила руки ему на плечи и начала отодвигаться.
Я люблю тебя.
Он почувствовал, как она вздрогнула, увидел вспышку радости в ее глазах, но все сразу прошло. Она отвернулась.
Джонас, это невозможно.
Ты не права. Все очень даже возможно — более того, все уже сделано. Самое главное, Лиз, я тебе нужен.
Ее глаза превратились в узкие щелочки.
Позволь мне самой решать, что мне нужно, а что нет!
Вот за что я тебя люблю, — просто сказал он, сразу выбив почву у нее из-под ног.
Джонас...
Неужели ты не скучала по мне? — Лиз собралась что-то ответить, но передумала. — Вижу, ты намерена воспользоваться пятой поправкой — отказываешься свидетельствовать против себя. — Джонас отошел от нее на шаг. — Неужели ты будешь уверять меня, что последние дни хорошо спала? Неужели ты не ворочалась в постели, вспоминая все, что между нами было? Неужели ты сейчас, глядя мне в глаза, посмеешь уверять, будто не влюблена в меня?
Лиз никогда не умела врать. Она отвернулась и не спеша повесила полотенце на перила.
—Джонас, я не имею права жить, полагаясь на чувства.
Отныне имеешь. Тебе понравился подарок, который привезла Вера?
Что? — Она в замешательстве повернулась к нему. — Да, конечно, понравился.
Вот и хорошо. Я тоже кое-что тебе привез. — Он достал из кармана коробочку. Лиз успела заметить, как сверкнул на солнце бриллиант. Ей захотелось спрятать руку за спину, но Джонас ее опередил и проворно надел кольцо ей на палец. — Ну вот, теперь все официально.
Не нужно было даже смотреть на кольцо, но она не сумела удержаться. Бриллиант был огранен в виде слезы; идеально прозрачный, он сверкал, как мечта.
Джонас, не глупи, — прошептала она, но снять кольцо не сумела себя заставить.
Ты выйдешь за меня замуж. — Он взял ее за плечи и прислонил к перилам. — Это не обсуждается. А что потом — выбирай. Возможностей у нас несколько. Я могу оставить практику и переселиться на Косумель. Ты будешь меня содержать.
