– Сибер!
– Ирма?
Мы несколько долгих секунд смотрели друг другу в глаза. Так много хотелось сказать, так много спросить, но вместо этого мы будто разговаривали глазами.
“Ты похудел!”
“ Зачем ты так рискуешь?”
“Что делать?”
“Ты совсем не спишь, Ирма?”
Но в то же время, глядя в его страшную мордашку, я будто черпнула силу из источника.
– Мя-я-я-яу! – раздалось истошное с той самой облюбованной нами крыши напротив тюрьмы, где я оставила Хрючелло, и вмиг меня охватило плохое предчувствие.
“Хрясь”, – хруст раздался со стороны представления цирковой зомби-труппы.
И тут свист Морти рассек воздух, словно лезвие.
Беда. Нужно срочно уносить ноги!
Я кинула прощальный взгляд на Сибера и встретила его напряженно-тревожный. Он подтянулся руками на решетке и смотрел так, будто сейчас вырвет железку из камня голыми руками.
Я не удержалась – наклонилась и поцеловала его сквозь решетку в губы. Его дыхание на секунду слилось с моим, и я прикрыла глаза. Всего на миг, на мгновение, а потом со свистом улетела прочь. Мимо стены, за кустами, круг по воздуху и к той самой крыше, где оставила Хрючелло.
Вот только на холодной черепице меня ждало мертвое тело пушистой.
Не-е-е-е-ет!
Казалось, кричала не я, а моя душа. Я прижала к себе тело Хрючелло, оседлала метлу и понеслась в академию. Не помню, как оказалась в целительской, очнулась, только когда трясла лекаря за плечи, умоляя спасти кошку.
– Ее душа покинула тело. Никто не в силах вернуть ее обратно, – твердил одно и то же мужчина.
Я пыталась узнать, что послужило причиной смерти, но лекарь считал магию и как-то странно сконфузился.
Я помнила этого лекаря и его шкурный интерес. То, как он держался за место и как готов был закрыть глаза на многое.
– Вы прикрываете кого-то? – догадалась я, стараясь сдержать всхлип.
А кто у нас глава академии? Лекарь держится за свое место похлеще клеща. Не значит ли это, что…
– Это Нейт Авский, второй племянник короля?
– Я такого не говорил, госпожа ведьма! – тут же отвернулся лекарь, делая вид, что жутко занят своими делами. – Уходите, у меня срочные дела. Вам нужно похоронить кошку по всем правилам.
А ведь я как чувствовала, что Мистик разозлился на меня не на шутку. Ощущала чей-то взгляд последнее время, когда ходила на крышу читать.
Вот сволочь! Может, мне на все золотые нанять черного боевого мага и пусть покончит с ним? Или самой расправиться с мерзким героем невест?
Я взяла Хрючелло дрожащими руками. Ноги подгибались, а душу заволок темный туман сомнения.
Если бы я не поцеловала Сибера, осталась бы кошка жива? Кажется, для Мистика это было последней каплей, ведь он точно знал, куда я бегаю, но делал вид, что не замечает этого. Не мог не знать и про связь через Хрючелло, верно?
Терпел, но здесь не выдержал?
Так теперь не выдерживаю я!
Это же осколок маминой души! Последняя надежда, что я смогу собрать все части и вернуть маму в этот мир! Мою родную, которая защитила меня ценой своей жизни.
А этот Нейт Авский отнял у меня эту возможность! Этот шанс…
Ноги сами принесли меня к домику номер тринадцать. Дверь беззвучно отворилась, монеты не звенели под моими ногами, а зеркало напротив входа отразило мое бледное решительное лицо.
Я вошла в дом и не смогла пройти дальше порога – опустилась на пол прямо тут, прижимая к себе Хрючелло.
Я слышала, как кто-то пробежал по мосту. Как зазвенели монеты позади меня, как шумно дышал пришедший.
– Ирма, труппа распа… – Морти запнулся, обойдя меня и увидев кошку на моих руках.
Как некромант, он понял все без слов: души нет. Молча опустился рядом.
Время шло, а мы оба молчали.
Слезы кончились, осталось опустошение, а там, на дне, – решительность и злость.
– Это Мистик, – сказали мы одновременно с некромантом и в удивлении посмотрели друг на друга.
– Я его прокляну! Так пожелаю здоровья, что встать не сможет.
– А дальше? Отправишься в мир иной следом за ним?
– Зато поквитаюсь.
– Тогда жертва твоей мамы будет напрасна. Подумай сама, она бы не хотела, чтобы ты потратила драгоценную жизнь вот так.
– А как мне жить? Как?
И тут, будто в ответ на мои слова, ветер проник сквозь открытую дверь, поднял волосы, а когда опустил их, то я увидела, как на столе небесно-голубым светится артефакт душ.
– Смотри! – воскликнул Морти, но я уже и так не сводила с него глаз.
Я медленно передала кошку некроманту, встала, чувствуя головокружение, и подошла к столу.
– Светится, – выдавила из себя, протягивая руку к артефакту.
– Не трогай! – Морти перехватил мою руку. – А то душа может вселиться, а твое тело двух не выдержит.
Я так боялась поверить в чудо, что несколько раз повторяла:
– Морти, она же правда светится, да? Мне не кажется?
Артефакт заработал! Собрал все частички маминой души! Сияет ярко, как звезда.
Несчастье обратилось для нас в счастье, а Мистик, сам того не ведая, подсказал, как завершить сбор душ.
А ведь я сама никогда бы не рискнула испытывать смертью кошки этот вариант!
Но что теперь делать с самим артефактом? Как помочь душе вселиться?
И тут меня осенило:
– Морти, твой эксперимент же с телами удался, а у нас как раз есть душа!
Хрючелло нашла покой в самом живописном месте дворика дома номер тринадцать. Не знаю, чем таким Морти удобрил кустики рядом, что они зацвели, но уголок последнего пристанища пушистой стал крайне живописным.
Спрашивать природу происхождения удобрения у некроманта – то еще неблагодарное дело для нервов, скажу я вам, так что я даже не пыталась.
Даже Смертелло, который икал радужным дымком избытка силы, казалось, не хотел уходить от заклятой подружки. Его характер с силой Сибера поменялся: кот стал важничать, а краснота из глаз ушла. Правда, зрачки все еще занимали половину морды и казались нереальными.
Пока Морти создавал новое тело на основе некромантских знаний и украденных из центра создания записей о клонах, я читала книгу за книгой. Все как на подбор были о зельях и их продаже в современных условиях. Я черпала знания лопатой, торопясь дойти до последней, самой важной книге с ответом.
Мистик не появлялся, и я чуяла неладное. Патрули у тюрьмы утроились, и даже на облюбованной мной крыше сидел боевой маг. Больше о поцелуях через решетку не могло быть и речи, да и Хрючелло больше не было, чтобы передать весть. Труппа развалилась в прах.
