– Очевидно, я должна расценивать это как комплимент?
– На самом деле не такая уж ты худая. Ты стройная женщина, Кэро, и тебе на меня наплевать… Только подожди, не набрасывайся на меня опять и не кричи.
Голос Такера звучал как-то бесцветно и монотонно, и Кэролайн поняла, что состояние у него почти обморочное. «В таком случае пусть уж лучше злится, – сказала она себе. – Если он сейчас упадет, я его не подниму».
– Разумеется, мне наплевать, если ты попадешь в аварию и разобьешься всмятку. Я бы только предпочла, чтобы это было подальше от моей аллеи.
– В следующий раз постараюсь. Детка, мне нужно сесть…
– Но мы почти дошли. Там ты сможешь посидеть. Она тащила его изо всех сил. Еще шаг, еще…
– Ох, никогда не любил властных женщин.
– Ну, значит, я в безопасности.
Они дотащились до крыльца, но Кэролайн подумала, что если он усядется здесь, то едва ли встанет, и поволокла его в дом.
– Ты же сказала, что я могу сесть.
– Я соврала.
Такер слабо, не без горечи рассмеялся:
– Женщины всегда врут.
– Вот теперь можешь сесть. – Она помогла ему опуститься на диван с простреленной подушкой, подняла на диван его ноги и сунула подушку под голову. – Пойду позвоню доктору Шей-су, а потом умою тебя.
Он хотел схватить ее за руку и промахнулся, но она все равно остановилась.
– Не надо никуда звонить. Я просто шишку себе набил, так бывало.
– У тебя может быть сотрясение мозга.
– И много чего другого. Но единственное, на что способен Шейс, это сделать укол, а я просто ненавижу шприц, понимаешь?
Она очень хорошо его понимала и поэтому заколебалась. Шишка, в конце концов, была не такой уж страшной.
– Ладно, промою тебе рану, а там посмотрим.
– Чудесно. А как насчет ведерка со льдом и немножко пива?
– Лед – да, пиво – нет. И лежи спокойно.
– Никогда мне женщины пива не дают! – тяжело вздохнул Такер. – Я здесь истекаю кровью, а она только издевается надо мной и ругается.
Он закрыл глаза и не открывал до тех пор, пока Кэролайн не приложила холодную примочку к ссадине на лбу.
– Послушай, а почему это на тебе такая безобразная шляпа?
– Она не безобразная.
Кэролайн почувствовала невольное облегчение, увидев, что рана неглубокая.
– Понимаешь, детка, ты ведь себя не видишь, а я на нее все время смотрю. Так что можешь мне поверить, что она безобразна.
– Прекрасно!
Она обиженно сорвала шляпу с головы и взяла пузырек с йодом из шкафчика, где помещалась ее аптечка. Такер испуганно взглянул на пузырек.
– Ой, не надо!
– Перестань, Такер. Стыдно.
Кэролайн решительно прижгла ранку йодом. Он взвыл и выругался.
– Боже мой! Могла бы хоть подуть на это место. Она так и сделала, и рука Такера мгновенно скользнула ей на бедро. Кэролайн нахмурилась и шлепнула его по руке.
– Это так ты сочувствуешь пострадавшему?
– Не двигайся, пока я тебя перевязываю. – Она взяла бинт и тампон. – А если опять будешь давать волю рукам, я поставлю тебе еще одну шишку, в два раза больше.
– Да, мэм.
Руки у нее были нежные и прохладные, как дождь. Если не считать того, что молот продолжал стучать по голове, Такер чувствовал себя уже значительно лучше.
– Есть еще какие-нибудь раны?
– Трудно сказать. Может, ты меня осмотришь? Не обращая внимания на его смешок, Кэролайн расстегнула ему рубашку.
– Надеюсь, это послужит тебе уроком… О господи, Такер! Он сразу же широко раскрыл глаза.
– Что там, где?
– Ты же весь иссиня-черный! Такер с облегчением вздохнул.
– Ну, это старые синяки. Это Остин.
– Да, но это же просто страшно! – От возмущения у нее задрожал голос, а глаза стали зелеными, как изумруды. – Его нужно держать под замком.
– Но он и сидит под замком, дорогая. Он крепко-накрепко заперт в окружной тюрьме. Его туда вчера отвез Карл. Слушай, сделай мне одолжение. Позвони Тэлботу Младшему. Надо его вызвать, чтобы он отбуксировал мою машину.
– Я позвоню. – Она встала и бросила на него строгий взгляд:
– Не вздумай заснуть. Если у тебя сотрясение, спать нельзя.
– Почему?
От усталости и пережитого стресса она ответила несколько резко:
– Не знаю, почему. Я не врач. Но об этом все говорят.
– Я не буду спать, если ты обещаешь, что опять придешь и будешь держать меня за руку. Кэролайн вздернула бровь:
– А если ты заснешь, я вызову доктора Шейса и попрошу захватить самую длинную иглу.
– Господи, какая ты злючка! – Но губы у него сами собой растянулись в улыбке, когда она пошла к выходу.
Не прошло и трех минут, как Кэролайн вернулась с кубиками льда. Он даже и задремать не успел.
– Тэлбот сказал, что приедет сразу же, как только освободится. Может быть, мне позвонить твоим домашним?
– Нет, пока не надо. Делла еще не успела приехать из города: у нее сегодня распродажа пирогов. А Джози все равно никуда не поедет, особенно если Дуэйн проснулся и страдает от своего обычного воскресного похмелья. Не думаю, чтобы они очень разволновались. В конце концов, это у нас семейное хобби – разбивать машины.
Кэролайн нахмурилась. Такер вдруг почувствовал, что безумно устал. И это была не приятная, сонливая, послеобеденная усталость. Он устал до мозга костей.
– Лучше бы вам переключиться на игру в крокет или вышивание. Куда ты, черт возьми, летел сломя голову?
– Сам не знаю. Какая разница – куда?
– Но это же абсурд – мчаться неизвестно куда со скоростью сто миль в час!
– По-моему, все-таки восемьдесят. У тебя склонность преувеличивать.
– Но ты же мог погибнуть!
– Знаешь, мне в тот момент так хотелось кого-нибудь убить, что уж лучше было бы погибнуть самому.
Кэролайн удивленно посмотрела на него и вдруг поняла, что он говорит серьезно.
– Что-нибудь случилось?
– Ребенка не было, – Такеру показалось, что собственные слова он слышит словно издалека.
– Извини, что?
– Она не была беременна. Она соврала мне. Она стояла, смотрела мне прямо в глаза и говорила, что беременна моим ребенком. А это была ложь!
Кэролайн не сразу поняла, что он говорит об Эдде Лу – той самой Эдде Лу, которую она нашла мертвой в пруду.
