– Да, она так заявила.
– После чего вы покинули… «Болтай, но жуй», не так ли? Причем покинули очень поспешно, – Бернс тонко улыбнулся. – Можно ли из этого заключить, мистер Лонгстрит, что вы тоже... писали кипятком?
– Если учесть, что она устроила мне сцену перед десятком людей и во всеуслышанье заявила, что беременна и заставит меня за это расплатиться… Я таки действительно вышел из берегов. – Он тихо, задумчиво несколько раз кивнул головой. – Да, это надо признать.
– Но у вас не было намерения жениться на ней?
– Ни малейшего!
– Но согласитесь: будучи взбешенным, смущенным и загнанным в угол, вы вполне имели повод убить ее. Такер облизнул губы.
– Нет, пока у меня в кармане чековая книжка. – Он наклонился вперед, и, хотя лицо его по-прежнему хранило жесткое выражение, голос был медовый:
– Позвольте мне ясно обрисовать картину. Эдда Лу была жадна, честолюбива и достаточно хитра. Не думаю, что она всерьез надеялась, будто ей удастся запугать меня и заставить обменяться с ней кольцами. Скорее всего, она была бы вполне удовлетворена и получив чек с подходящим количеством нулей.
Такер встал, заставил себя сделать глубокий вдох и присел на кончик стола.
– Эдда Лу мне нравилась. Может быть, и не так, как сначала, но все же достаточно. И нельзя сегодня спать с женщиной, а завтра кромсать ее на куски!
– Такое случалось, – невозмутимо ответил Бернс. Какая-то тень промелькнула во взгляде Такера.
– Но не со мной!
Бернс сдвинул магнитофон слегка вправо.
– Вы были знакомы с Арнеттой Гэнтри и Фрэнси Элис Логэн?
– Так же, как и большинство остальных жителей Инносенса.
– Какого рода отношения вас связывали?
– С каждой из них я несколько раз встречался. Но ни с той, ни с другой не спал. – Его губы дрогнули в усмешке. – Хотя с Арнеттой не спал не потому, что прилагал недостаточно усилий.
– Она вас отвергла?
– Да, черт возьми! – Такер с отвратительным чувством вытащил вторую сигарету, решив, что успеет бросить курить в более подходящее время. – По правде говоря, она давно положила глаз на моего брата Дуэйна, но он никогда не отвечал ей взаимностью. А с Фрэнси мы были в самой начальной стадии флирта… – Внезапно он отшвырнул сигарету и закрыл глаза. – Я не хочу говорить о Фрэнси!
– О?
Такер по-настоящему разозлился.
– Послушайте, я был вместе с Берком, когда он нашел тело. Вы, может быть, привыкли к подобным зрелищам, а я – нет! Тем более надо учесть, что я испытывал к ней нежные чувства.
– Интересно, что вам нравились все три женщины, – мягко заметил Бернс. – Миссис Логэн, кажется, нашли в Призрачной лощине? – Было очевидно, что ему непривычно произносить подобные названия. – Но ведь это всего в двух милях от вашего дома. А мисс Хэттингер нашли в пруду Макнейров – это меньше чем в миле от вашей усадьбы. И вы были у пруда в тот самый день, когда поссорились с мисс Хэттингер.
– Это верно. Я вообще там часто бываю.
– И, судя по словам мисс Уэверли, вы были очень взволнованы и расстроены, когда она вас увидела.
– А я думал, мы уже остановились на определении «писать кипятком»… Да, именно так. Поэтому я туда и пошел. Это очень тихое и спокойное место.
– И уединенное. Вы можете рассказать мне, мистер Лонг-стрит, как вы провели остаток вечера?
«А вот сейчас я скажу не правду», – подумал Такер.
– Я весь вечер играл в джинрамми с Джози, моей сестрой, – солгал он, не моргнув глазом. – Я был очень рассеян, и она обставила меня на тридцать или сорок долларов. Мы выпили немного, а потом легли спать.
– В какое точно время вы расстались с сестрой?
– Я лег, наверное, в два – два тридцать.
– Агент Бернс, – вмешался Берк, – я хотел бы добавить, что в тот самый день, когда нашли Эдду Лу, Тэк ко мне приходил. Он был в беспокойстве, потому что ничего о ней не знал: она ему не звонила и не отвечала на его звонки.
Бернс вздернул бровь.
– Вы мне об этом уже сообщили, шериф. Мистер Лонгстрит, каким образом вы получили синяк под глазом?
– Мне его поставил папаша Эдды Лу. Собственно, тогда-то я и уяснил, что она исчезла. Он приехал ко мне домой, решив, что я ее спрятал у себя. А потом ему втемяшилось в голову, что я сплавил ее в какую-нибудь клинику делать аборт.
– А вы обсуждали возможность аборта со скончавшейся?
– Она скончалась прежде, чем я успел хоть что-нибудь с ней обсудить. – Такер рывком встал со стола. – Это все, что я имею сказать! А если у вас возникнут дополнительные вопросы, вы приедете в «Сладкие Воды» и зададите их мне. Увидимся попозже, Берк.
Берк подождал, когда захлопнется дверь.
– Агент Бернс, я знаю Такера всю мою жизнь. И заявляю вам, что, как бы он ни бесился насчет Эдды Лу, он не смог бы ее убить.
На это Бернс ничего не ответил и просто выключил магнитофон.
– Не правда ли, как удачно, что я могу относиться ко всему этому объективно? А сейчас, шериф, нам пора навестить похоронное бюро. Вот-вот должен прибыть патологоанатом.
Такер был сыт по горло. Он ничего дурного не сделал, жил себе собственной жизнью и что же в результате получил? Помятые бока, распухший глаз и новость, что его подозревают в убийстве!
А все женщины виноваты! Если бы Эдда Лу не прижималась к нему всякий раз, когда он заходил в магазин Ларссона, он бы и не подумал с ней встречаться. Если бы Делла не запилила его тогда, он бы не поехал в город, не зашел бы в кафе, и Эдде Лу не удалось бы выплеснуть на него свою злобу. А если бы эта Уэверли не забрела на пруд, то не увидела бы, как он, «взволнованный и расстроенный», сидит на берегу.
Господи боже! Он имел-таки основания выглядеть «взволнованным и расстроенным»…
При мысли об Эдде Лу у него все внутри переворачивалось. Пусть она была сколь угодно лукавая, хитрая и коварная, смерти она не заслуживала. Но, черт побери, почему же ему-то приходится за это отдуваться? Сидеть и терпеть, как этот напыщенный янки достает его своими вопросами и изучает своим особым следовательским взглядом? Даже не столько следовательским, сколько высокомерно-столичным, язвительным, жгучим, как крапива на заднице?
И эта Кэролайн Уэверли смотрит на него точно таким же взглядом! Она, наверное, с удовольствием сообщила агенту ФБР о том, как наткнулась на грязного южанина, замышляющего убийство на своем родном болоте.
Проскочив на метр поворот к дому Макнейров, Такер так резко затормозил, что колеса завизжали. Да, ему необходимо сейчас же, немедленно поговорить кое о чем с этой герцогиней!
Подняв за собой шлейф гравия, Такер не заметил, как следом за ним свернул пикап. Подбитые глаза Остина недобро сверкнули, когда он увидел, как красные огоньки автомобиля исчезли в кустах подъездной аллеи, а губы растянулись в ухмылке.
