— Вы хотите жениться на моей дочери? — спросил папа строго, удивляя меня властным тоном. Обычно он во всём с мамой соглашался, характера никогда не проявляя.
— Да, — ответил гость, кивнув величественно, словно и вправду принц.
— А вы знаете, что у неё уже есть жених? — задал следующий вопрос отец и мы дружно перевели взгляды на интуриста.
— Да, я решу этот вопрос, — выдал категорично тот.
— Ну, знаете! — подскочила я. — Это уже переходит все границы.
— Света, не торопись! — остановил меня папа, жестом указав на место, и вновь обратился к иностранцу. — Кто вы такой, молодой человек? Откуда? Мы ничего о вас не знаем.
— Подождите! — теперь перебила мама. — Мы не должны быть так категоричны, надо сначала выслушать мальчика! Мне кажется, он очень искренен…
И она улыбнулась Ванькиному другу кокетливо.
Я прикрыла глаза ладонью и застонала вслух. Когда же этот бедлам в нашем доме закончится?
Интурист кратко рассказал ту же историю, что и мне поведали, он принц какой-то там империи и так далее.
Звучало всё до такой степени нелепо, что я даже не сомневалась в реакции родителей. Просто следила за лицами предков, интересно, как быстро они соберутся отправить интуриста в дурку?
Сейчас они слушали с одинаков ошарашенными лицами.
Но когда он закончил словами, что заберёт меня с собой и потому ему важно получить благословение родителей, я взорвалась.
— Ну, хватит! — выдала резко и повернулась к интуристу. — Прежде, чем просить у родителей разрешения, наверное, надо спросить, а хочу ли я?
— Ты сейчас не в том состоянии, чтобы сделать правильный выбор, — Ванькин друг тоже поднялся, став напротив меня.
— Я сама разберусь! — произнесла холодно.
— Я не позволю тебе совершить ошибку! — заявил он твёрдо.
— Думаю, детям надо поговорить, — поднялся со своего места папа и потянул маму за руку. — Дорогая, тебе не нужно помочь на кухне?
— Не нужно, — ответила мамочка, сопротивляясь своему выдворению из комнаты, но отец её не слушал, очень аккуратно, но непреклонно повёл к выходу.
Ванька хмыкнул и пошёл следом за родителями. А мы с интуристом так и стояли, сверля друг друга недобрыми взглядами. Вернее недобрый был только у меня, он смотрел на меня как-то печально.
— Зачем вы взбаламутили моих родных? Такие вопросы сначала решают с потенциальной невестой, а уж после…
— Так ты согласна быть моей невестой? — улыбнулся иностранец, поймав меня на слове.
— Нет! — я и глазом не моргнула, разозлённая его добродушием и продолжила, печатая каждое слово. — В эту субботу выйду замуж за Сергея. А вы можете присутствовать на свадьбе в качестве гостя, при условии, что не станете препятствовать торжеству.
Глаза его, кажется, ещё сильнее почернели, сверкнув гневом, улыбка сошла с лица. Но лишь на долю секунды, в следующую он взял себя в руки и вновь усмехнулся.
А у меня по телу пробежала дрожь, до того преображение было волнительным.
— Ты и раньше любила со мной воевать, но тогда хорошо представляла, к чему это может привести, — интурист приблизился вплотную.
— Значит, вы мне и раньше не нравились, — сделала я вывод, не собираясь отступать ни на шаг.
— Может, проверим? — неожиданно игриво спросил интурист, вновь обескуражив меня сменой настроения.
— Что? — не поняла я.
— Нравлюсь я тебе или нет, — пояснил он просто, но в глазах читалось напряжение.
— И каким же образом вы собираетесь проверять? — ляпнула я не подумав, должно быть его взгляд подействовал на меня гипнотически, и я вовремя не сообразила какой такой хитрый способ проверки придумал этот коварный мужчина.
— Вот так! — бросил он, и быстро обхватив меня за талию, прижал к себе. — Иного способа я не знаю.
А далее наглым образом принялся целовать. В первую секунду я попыталась вырваться и повторить свой удар коленкой, но этот паразит держал крепко.
Со мной вдруг что-то случилось, совершенно не поддающееся никакой логике. Его поцелуи начали сводить с ума, я плавилась и сгорала, словно свеча. Всего мгновение назад я ещё могла соображать, но в следующее — мои мозги отключились полностью. Необъяснимое чувство охватило всё существо.
Тело обдало жаром, ноги сделались ватными и совсем ослабли, а в ушах стоял шум, как во время страшного шторма на море. Это было сумасшествие, и я не хотела, чтобы оно кончалось.
Пришла в себя не сразу, а лишь через какое-то время, с удивлением обозревая родную гостиную, как будто видела её впервые. Хорошо, что меня держали крепкие мужские руки, иначе просто бы свалилась.
— Что это было? — спросила вслух, голова, видать, тоже пока не работала.
— Это был твой ответ! — тихо произнёс кто-то рядом, продолжая меня обнимать.
Стало стыдно за свою непонятную слабость. Как этому странному человеку удалось выбить меня из колеи?
Почему меня до сих пор всё ещё бьёт мелкая дрожь, и тело не слушается?
— Вы не могли бы… — начала я, пытаясь собрать себя в кучу.
— Что? — спросил он, прижимая к себе и уткнувшись носом в мою макушку.
— Отпустить меня, — еле выговорила такие простые слова.
— Ещё немного, — попросил он ласково. — Мне нужно успокоиться!
Мы так и стояли, обнявшись, и было так уютно в его объятиях.
«Только это всё не правильно, — подсказал мне здравый рассудок. — Я знаю этого человека совсем недолго, даже если поверить в то, что мы были знакомы в те три недели, выпавшие из моей жизни. Всё равно это не достаточный срок, чтобы так легко забыть Сергея и всё то хорошее, что у нас с ним было. Я не могу быть столь легкомысленной и безрассудной!»
— Вот и чудненько! — послышалось от входа, и прямо передо мной появилась мамина довольная физиономия. — Как же я рада, что всё решилось!
— Что? — спросила я, поспешно отстраняясь от интуриста.
То, что началось дальше, от меня уже не зависело. Родители принялись расспрашивать Ванькиного друга обо всём на свете, суетиться вокруг него, словно он был пупом земли местного масштаба, обо мне напрочь забыв.
Не вспомнили они и о том, что приехали совсем на другую свадьбу.
Вся эта возня вызвала лишь головную боль. Терпеть не могу ситуации, неподконтрольные мне. Всё катилось в тартарары, а я стояла на краю и не могла это сумасшествие остановить.
Было больно и обидно, и за себя и за Серёгу. Сейчас я чётко поняла, что замуж за него уже не выйду. Но и интуристу это в ближайшее время не светит. Сначала я, как следует, во всём разберусь, а там посмотрим.
Устав от сумятицы в доме и голове, тихо удалилась в свою комнату. Надо бы обо всём хорошенько поразмыслить. Но как только моя бедная головушка коснулась подушки, я тут же уснула.
