Внутренне молясь: «только бы он был жив!» Почувствовав под пальцами слабое давление, выдохнула.
Не медля больше не секунды, схватила у пробегавшего мимо помощника нож и срезала повязку.
Открывшаяся рана была ужасна, начиналась от плеча и шла почти к самому сердцу, распоров мягкие ткани и задев ключицу.
В нашем мире предстояла бы сложная операция, но здесь, впервые я была безумно рада, что у меня есть магия, и я могу без вмешательства, просто исцелить. Глядя на зияющую сломанную кость ключицы, просто представила, что она соединяется и срастается. И когда она на самом деле срослась прямо на глазах, от облегчения меня бросило в жаркий пот. Продолжила мысленно соединять ткани, с таким счастьем наблюдая, как они словно ожившие тянутся друг к другу и восстанавливаются.
Почувствовала, что от напряжения я стала вся мокрая, лишь, когда принялась соединять кожу.
У моего мальчика даже шрамов не должно остаться. Рана затянулась полностью, лишь поверхность оставалась розовой, но и это со временем пройдёт.
Взяв чистую повязку, перевязала Ваньке грудь, больше для того, чтобы скрыть следы целительства. Руки заметно дрожали, да и внутри всё тряслось от пережитого стресса. Очнётся, убью паразита!
Как только отошла от первого шока, стало страшно, вокруг были воины, и они всё видели. Теперь я больше не смогу прятать свои способности.
Огляделась, выискивая любопытные взоры. Какого же было моё удивление, когда поняла, что на меня никто не смотрел. Тяжелых воинов, помощники опоили снотворным и они мирно спали. Вот почему мне показалось сразу, что брат не дышит. Он просто пребывал в глубоком сне. А я от страха ничего не заметила.
Вдруг меня всё же пронесёт, и никто не заметит? Слабо на это надеясь, прислушалась к Ванькиному дыханию. Сейчас он дышал ровно, как просто спящий. Немного успокоившись, двинулась к другому воину. Видели меня или нет, но я не могла оставить без помощи этих почти мальчишек. Будь, что будет. Каждый из них был кому-то сыном, кому-то братом, кому-то женихом. И ту боль, что я несколько минут назад испытала, не пожелаю даже врагу.
После того, как испробовала магичить на Ваньке, процесс пошёл быстрее. Теперь мне не надо было прилагать столько усилий. Кажется, я разобралась, как она действует. Действительно, это просто, словно дыхание. Главное не зацикливаться и не искать сразу же доказательств, а верить, что всё получится.
Руками я над ранами не «колдовала», чтобы не привлекать лишнего внимания. Если есть тот, кто за мной следит, то он увидит лишь, как я подхожу к воинам. Разрезаю ножом перевязки, осматриваю и вновь перематываю чистыми тканями. Со стороны моя магия не заметна, может узнать только тот, кто к ней чувствителен. А насколько я поняла, этой особенностью обладает лекарь, но он был занят и внешне не проявлял ко мне никакого интереса, только кивнул, когда я явилась.
Я уже обошла человек пять с тяжёлыми ранениями, но никак не почувствовала, чтобы моя магия стала иссякать. У меня такой огромный резерв или это просто только начало? Кто знает, как обращаться с ней? Что, если я всю магию истощу, и её больше не будет? Или после отдыха она опять появится? Множество вопросов роились в моей голове, но за ответами было страшно обращаться даже к папочке. Потому просто молча выполняла свою работу, надеясь помочь как можно большему числу воинов.
Центральный круг раненых подошёл к концу, и мы с отцом встретились возле последнего тяжелого.
Он посмотрел на меня, и я инстинктивно догадалась, что лекарь всё понял. Было что-то в его глазах: боль или вина, а может страх. Но мне стало не по себе. Я замерла как будто в ожидании приговора, не глядя на папочку и готовясь к чему-то нехорошему.
Но он лишь произнёс:
— Я займусь этим, тебе лучше взяться за лечение других. Игла с ниткой и эликсир там, — и он махнул рукой в сторону стола.
Сначала я оторопела, не разобравшись в ситуации, с тревогой просто на него смотрела. Но в следующую минуту догадалась, что он, кажется, хочет меня прикрыть. Папочка бросил на меня несчастный взгляд и занялся пациентом.
Не понимая смысла его действий, всё же решилась ему довериться. Почему он остановил и не дал целительствовать дальше? Тоже боится разоблачения? Что-то знает? Или его так удивила магия во мне, что сам сначала хочет разобраться?
Вопросов стало ещё больше, но пока мы здесь не закончим, ответов я не дождусь. Потому занялась прямыми обязанностями. Так было даже лучше, меньше тревожных мыслей в голову лезло.
Время текло медленно, тяжело и изнурительно. Неожиданно на меня навалилась такая усталость, как будто я уголь грузила, весь день и всю ночь перед этим. Может это как раз дала о себе знать истраченная магия? Потому что более уставшей я себя даже тогда в лагере не чувствовала. В какой-то момент я просто незаметно отключилась. Последнее, что помнила: лицо воина, которому зашивала рану на бедре, а что было потом — не знаю.
Когда проснулась, с удивлением обнаружила себя в кабинете папочки, на узкой кровати с пузырьком травяного настоя в руках. Как я сюда попала, осталось для меня загадкой. Да это и было не столь важно.
«Ванька!» — первое, о ком вспомнила, очнувшись. Подскочила, собираясь бежать к нему, но не тут то было.
То ли я слишком резко поднялась, то ли ещё от чего, но головокружение было настолько сильным, что свалилась назад, как подкошенная. И некоторое время с ужасом наблюдала уплывающий потолок. Такого со мной никогда не случалось. Здоровьем всегда отличалась отменным. Что же это? Единственное, что приходило в голову — результат использования магии. Не зная, я злоупотребила способностью и теперь имею то, что имею.
Только комната перестала вертеться перед глазами, попыталась вновь встать, теперь медленно и осторожно. Голова немного закружилась, даже тошноту испытала, но это длилось всего несколько секунд, а после пришло в норму. Таким же образом поднялась на ноги и, дождавшись, когда земля перестала вертеться, сделала шаг, после другой и выдохнула с облегчением. Вроде бы обошлось.
В этот момент дверь отворилась, и зашёл господин лекарь.
— Ты уже поднялась?! — с тревогой в голосе, констатировал он факт и тут же добавил, беря меня за руку: — Сядь! Выпей это!
И он указал на пузырёк, который я всё ещё держала в руке.
— Это снадобье быстро тебя укрепит, — проговорил, старательно отводя взор.
— Вы догадались, что у меня есть магия? — не выдержала я первой. То ли слабость сделала меня говорливой, то ли просто психика уже не выдерживает напряжения. Но пребывать и дальше в неизвестности не было никакого желания.
— Да! — ответил он каким-то упавшим, тихим голосом и, ссутулившись, присел рядом на стул. Поднял, наконец, взгляд, со слезами на глазах и дрожью в голосе спросил: — Кто вы?
— Я? — у меня внутри всё похолодело. Как он догадался, что я другой человек? Неужели магия выдала меня с головой?
