Это были её воспоминания, маленькой девочки. В них ей лет девять. И человек, что держал её руки — отец.
— Ну, ну — увидев моё состояние и приняв его на свой счет, успокаивающе сжал мои ладони лекарь. — Теперь мы вместе. Всё будет хорошо!
А я пыталась побороть потревожившие после видения эмоции, пытаясь справится со слезами.
— Ваше высочество! — далее обратился он к принцу, перейдя на местную речь, и обняв меня за плечи. — Я так благодарен вам за спасение моей дочери!
Чёрный принц помрачнел ещё больше, что дало мне повод, пусть и тайно, но позлорадствовать. Ну да, он ожидал раскрытия злостной преступницы, а тут такое. Слёзы в момент высохли, да и не мои они были.
Старалась на него не смотреть, еле сдерживая торжествующую улыбку. Так и хотелось показать язык, как в детстве.
«Что?! Съел! Гадёныш драконистый! Папочка то меня признал!»
Но я мудро молчала и смотрела в пол, как примерная, скромная девочка.
— Ваша благодарность мне пригодится, — заявил неожиданно Дракон. — Я рад, что мог оказать вам услугу!
«Какая наглость, — возмутилась я внутренне. — Он только и делал, что пытался со мной покончить, а тут делает вид, что герой».
Отец ему поклонился, выражая тем самым признательность, и вновь обратился ко мне.
— Это правда, девочка, что ты совсем ничего не помнишь? — спросил с таким проникновенным сочувствием, что мне стало не по себе.
— Нет! — ответила с самым несчастным видом.
В этот момент двери вновь распахнулись, оттуда показался слуга, низко поклонился и очень тихо проговорил:
— Его величество ждёт вас.
— Да! — оживился папочка. — Оставим разговоры на потом!
И следуя за слугой, мы дружно прошли в приёмный зал. Открыла рот от изумления, ошарашенная великолепием и обилием красок. Трон императора стоял на возвышенности и к нему, мы шли по выстланной ковром дорожке. Весь зал был украшен огромными флагами. За троном золотой стяг с вышитым красным драконом, из льющейся шёлковой ткани. По бокам, с одной стороны: оранжево-коричневый с золотым узором и изображением льва, с другой — белый с изображением снежного барса, за ними чёрный по нему золотые узоры и изображение дракона, а напротив тёмно-зелёный с вышитым серым волком, и нежно-голубой с ястребом.
«Это же символы принцев и их магии!» — догадалась я.
Смотрелось настолько величественно, что дух захватывало.
Долго мне любоваться не дали, дёрнув за рукав, выведя из состояния ступора.
Правила этикета я всё ещё не знаю, многое мне предстоит узнать и многому научится. Копируя мужчин, поклонилась императору, и лишь после этого взглянула на него и поразилась увиденному.
Император был совершенно рыжий, нет, даже огненно-рыжий, как его дракон на флаге. Волосы такого красного оттенка я впервые видела. И что интересно брови и ресницы были такими же. И даже карие глаза из далека казались красными. Так нельзя покрасить, значит это природное.
Но принц — его сын. Они совершенно разные. Закралась нехорошая мысль, что мама третьего принца явно с кем-то пошалила, иначе никак не объяснить такой разницы во внешностях. Может, потому и скончалась, а сынулю по быстрому выслали?
Уловив еле заметную улыбку на лице императора, поняла, что слишком долго его рассматривала и, сконфузившись, опустила глазки долу.
Повелитель меж тем поднялся, оставив трон, спустился к нам. И я сразу же поняла, что он родной отец Чёрного дракона. Походка, жесты, общие черты лица. Только ощущение, что волосы, глаза и ресницы, одному выкрасили в красный, а другому в чёрный. Ответ пришёл опять сам собой: магия! У одного магия Чёрного дракона, выкрасившая его в нужные тона, у другого — красного. Интересно, как выглядит тогда Снежный барс? Неужели белый в чёрную крапинку?
Слуги, следуя лишь одному взгляду, засуетились, как будто вокруг нас ожил огромный муравейник и всё это в гробовой тишине. Как будто они не люди, а приведения. Как по волшебству посредине появился стол, а вокруг мягкие подушки, и это за то время, пока он спускался по ступеням.
Император жестом пригласил всех сесть и сам уселся во главе стола. Я, чтобы ненароком не ошибиться и не нарушить этикет, села последняя, с самого краю. И оказалось, что правильно сделала.
Стол накрыли тоже в считанные секунды. Эх! Нашим бы ресторанам не помешала подобная вышколеность официантов.
Мужчины завели свои разговоры, в которых я ровным счетом ничего не понимала. И лишь когда речь зашла обо мне, навострила ушки.
— Асгард, — обратился император к сыну. — В общих чертах мне уже доложили о том, что случилось с дочерью господина лекаря, хочу услышать твой рассказ.
— Я мало что могу добавить, — начал принц, бросив в мою сторону насмешливый взгляд. — Её нашли мои воины на дороге, переодетую в мужскую одежду. Наверное, именно поэтому ей удалось выжить.
— Ваша дочь оказалась сообразительной, — то ли похвалил, то ли просто удивился император.
Мой вновь приобретённый папочка на это поклонился довольно улыбаясь.
— Она очень искусно врачевала моих воинов, что пострадали во время нападения иниралов, — продолжил принц. — В этом походе никто не погиб благодаря ей.
«Ну, наконец-то! Хоть раз услышала из его уст слова благодарности», — в удивлении посмотрела на Дракона, в ответ получив лишь надменно-изучающий взгляд.
Кажется, я поспешила с выводами. Ни капли благодарности этот ирод не испытывал. То были лишь слова на публику.
— Она усердно училась искусству врачевания с самого детства, — ответил папочка, а мне вновь вспомнилась сценка «исцеления» лошади. Ни капли сочувствия или любви в его поступках к собственному ребёнку тогда не было, лишь досада. Что ж у них за отношения были с дочерью? Пока мы среди чужих людей, вряд ли мне удастся узнать. Подожду, когда окажемся наедине.
— У вашей дочери множество талантов, — неожиданно выдал Дракон. — Она прекрасно держится в седле, выдержала всю дорогу к столице, ни разу не пожаловавшись.
«Вот, мерзавец! Кому я могла пожаловаться? Тебе бессердечная тварь? Да я еле живая сваливалась каждый день!» — всё это я попыталась выразить ему взглядом, слов в этой беседе мне не давали.
Насколько поняла, из того, как вели себя мужчины, от меня и не требовалось ответов, в их мире женщина за столом, должно быть, для украшения.
— Да! — вновь поклонился папочка, а от его дальнейших слов, кровь застыла у меня в жилах: — Я учил её ездить верхом ещё практически с пелёнок. Алана помогала мне в работе, как только ей исполнилось десять лет, и девочка могла самостоятельно взобраться на лошадь.
Меня бросило в холодный пот. Чёрный дракон специально завёл разговор на эту тему, и теперь он знал, что я вру. Езда на лошади, равносильна езде на велосипеде. Раз научившись — это на всю жизнь. Даже потеря памяти не изменит умений.
