— Без проблем, их по городу сейчас…
— Нет, — перебивает он меня. — Вам нужно связаться с графом Аденом Оуеном, и только с ним. И ещё, передайте ему дословно: «графиня Бассет на последнем балу была просто великолепна!» Запомните эту фразу точно.
«Чего это он? Может, бредит? Нет, вроде жара, нет. Глупость какая-то! Причем здесь эта графиня?»
Увидев мою заминку, герцог уточнил:
— Мари, вы все запомнили?
— Да запомнила я! Не сомневайтесь, — разозлилась на герцога. — «С памятью у меня всё в порядке, только вот нервы пошаливают».
— Я и не сомневаюсь, — он вновь так улыбнулся, будто я маленький ребёнок, сболтнувший какую-то глупость.
Решив, что наш диалог на этом окончен, склонила голову и присела в реверансе, а затем направилась к выходу.
— Марион, — вновь окликнул, когда уже взялась за ручку двери. — Аден — рыжий, вы его легко узнаете.
«А, рыжик, конечно, конечно!» Повторно поклонилась и молча вышла за дверь.
«Фу-ух», — выдохнула уже в коридоре.
Было ощущение, что я всё это время задерживала дыхание, как под водой. «Нет, герцог, однозначно, на меня плохо влияет».
Поговорив с Кетти и поручив уже в который раз заботу о Соули, отправилась в Тайную канцелярию.
По дороге пришло осознание, что мне сегодня не нужно маскироваться и оглядываться на пробегающих шпиков. Это было удивительно и так непривычно.
Ищеек в этот раз на улицах было больше, чем обычно, их я узнавала по чересчур озабоченным лицам. Но они меня совершенно не волновали. А вот без их начальника в городе мне и дышится легче.
В самом страшном здании нашего города царил хаос: как будто кто разворошил осиный улей. Ну: по крайней мере, гул там стоял очень похожий. Народ сновал туда-сюда, иногда останавливаясь и взволнованно о чём-то перешептываясь. На меня никто не обратил внимания, потому беспрепятственно добралась до кабинета главы сего ведомства. Вежливо постучала, но ответа не последовало. Постояла немного и вновь постучала, но в ответ вновь никакой реакции. «Ну что ж, раз здесь такие невежливые, буду и я идти напролом!»
Отворив дверь, поняла, почему мне не отвечали. В кабинет набилось столько народу, сколько он, должно быть, никогда не видывал. Стоял невообразимый шум, с разных сторон доносились обрывки разговоров. Естественно, в каждом речь шла о герцоге. Отыскав глазами рыжего, подошла к нему. Тот не участвовал во всеобщем хаосе, а что-то сосредоточено чертил на листе.
При моём приближении поднял голову. Удивленно меня рассматривал несколько минут, потом как рявкнет: «Тишина!» Я даже подскочила. И в кабинете, действительно, установилась гробовая тишина. «Надо же, рыжик имеет здесь вес, а с виду и не скажешь».
— Могу я с вам поговорить? — пропищала я, прокашлявшись и, потупив глазки, скромно добавила: — Наедине.
Рыжик не произнёс ни звука, а только обвел присутствующих взглядом, и по шороху раздавшихся шагов стало понятно, что все дружно ринулись покидать кабинет.
Когда мы остались одни, он вежливо предложил мне присесть, а сам расположился напротив и сделал вид, что внимательно меня слушает. В его глазах увидела такую тоску, словно он больше всего хочет сбежать отсюда. Видно с ходу, что человек устал, устал от всех. Голова его сейчас забита совсем другим, и он просто воспользовался мною, как предлогом, чтобы выпроводить своих подчиненных, и теперь у него огромное желание отправить и меня вслед за ними.
— У меня есть информация о человеке, которого вы ищете, — проговорила загадочно и выразительно замолчала.
Какое-то время он смотрел на меня отрешённо, должно быть переваривал информацию.
Затем так же равнодушно спросил:
— О каком человеке?
— А, его сиятельство герцог Саблер вас разве не интересует?
Взгляд Оуена стал холодным и злым, и он с явным недоверием протянул:
— А, вас, почему он интересует?
«Какой подозрительный! Ну, надо же…».
— Герцог передавал… — Взглянула на потолок, вспоминая нужную фразу, а потом произнесла ее почти по слогам: — «Графиня Бассет на последнем балу была великолепна!».
Совершенно дурацкая фраза: но на рыжика она подействовала удивительным образом.
В одну секунду графа словно подменили: глаза зажглись интересом, весь подобрался, даже лицо посветлело.
— Герцог? — произнёс он заговорщическим шёпотом.
Кивнула подтверждая.
— Вам нужно проехать со мной, — прошептала в ответ принимая его шпионские игры.
Рыжик тут же приложил палец к губам, призывая к молчанию.
— Сделайте вид, что вы пришли заявить о краже, — прошипел, наклонившись ко мне совсем близко.
Как-то сразу же прониклась к нему симпатией. Есть такой тип людей, которые с первых минут общения к себе располагают, возникает чувство, что знаком с ними уже давно. Аден Оуен относился именно к такой категории. Возможно, я ошиблась и это была всего лишь маска, но уж очень правдоподобная и располагающая. Одним словом, я ему поверила и доверилась.
И поверив, включилась в предложенную игру — надо спектакль, значит сделаем! Видать, не всё так ладно в Тайной канцелярии, раз приходится прибегать к такой конспирации и хитростям.
— В котором часу произошла кража? — заявил он вдруг так громко, что я даже подскочила.
— Так с утра самого! Как проснулась, а его уж и нет, — ответила так же, увеличив громкость.
— Что ж, — поднимаясь, выдал важно, — проедемте на место преступления для осмотра!
— Проедемте, — встала и я.
Как только он открыл дверь в коридор, я решила проявить свой актерский талант во всей красе. Короче, меня понесло…
— Это что же такое делается? — заголосила что было мочи, для убедительности еще и хлюпая носом: — Среди бела дня ограбили. Ведь всё унесли! Как теперь жить? А у меня дети малые! Что ж мне теперь делать?
Он сначала озадаченно на меня смотрел, пытаясь спрятать улыбку, но потом, видно, справившись, поддержал мою игру.
— Не волнуйтесь, дамочка, во всем сейчас разберёмся! — и быстро засеменил по холлу, подталкивая меня к выходу.
— Люди добрые! — завопила я еще сильнее. — Как жить-то, теперь? Дети голодные…
Он уже меня волок на улицу, а я ещё пыталась сопротивляться. Надо же доиграть свою роль до конца.
Только рыжик был почему-то совершенно против моего спектакля. И что ему не понравилось? Сам захотел окружающих ввести в заблуждение. Ну, подумаешь, слегка переигрываю, нельзя уж и подурачится. В следующий раз не будет так опрометчиво предлагать первой встречной участие в своем представлении.
Граф таки вытащил меня на улицу, не дав разойтись, как следует. Когда мы уже сели в карету Тайной канцелярии, зло прошипел:
