– А меня вид из окна волнует в последнюю очередь.
– А вон в той квартире напротив живет молодая пара. – Он показал на желтое здание чуть левее. – По воскресным утрам они любят работать в садике на крыше. А однажды ночью они занимались на крыше любовью.
– И ты подглядывал?
– Только до тех пор, пока их намерения не стали очевидны. Я же не извращенец.
– Это не факт. Так ты здесь уже останавливался?
– Кевин О'Коннел прожил здесь несколько дней в прошлом году. Вот почему мы воспользовались им снова. В дорогих отелях вроде этого обслуга запоминает своих постояльцев, особенно если они дают щедрые чаевые. А у Кевина широкая душа – Зачем ты приезжал сюда как Кевин О'Коннел?
– Было одно дельце.., с мощами Иоанна Крестителя.
– Ты украл реликвию? Священную реликвию? Мощи Иоанна Крестителя?!
– Только маленький кусочек. Господи, да эти кости разбросаны по всей Италии, особенно там, где он считается святым-покровителем. – Райан не мог удержаться от улыбки, забавляясь ее ошеломленным лицом. – Он здесь очень популярен. Косточкой меньше, косточкой больше – кому от этого вред?
– У меня нет слов, – в изумлении развела руками Миранда.
– У моего клиента был рак, и он вбил себе в голову, что святые мощи его вылечат. Он, конечно, умер, но прожил на девять месяцев дольше, чем предрекали врачи. Так что кто его знает? Давай распаковывать вещи. – Он погладил ее по руке. – Сначала я приму душ, а потом – за работу.
– За работу?
– Мне нужно кое-что купить.
– Я не собираюсь весь день бегать за туфлями для твоей сестры.
– Много времени это не займет. Мне еще нужны подарки для всех остальных моих родственников.
– Послушай, Болдари, мне кажется, у нас есть более важные дела, чем покупка сувениров для членов твоего многочисленного семейства.
Вместо ответа Райан наклонился и чмокнул ее в кончик носа, чем взбесил окончательно.
– Не беспокойся, дорогая. Тебе я тоже что-нибудь куплю. Надень туфли поудобней, – посоветовал он и скрылся в ванной комнате.
На Понте-Веккио он купил золотой браслет с изумрудами – приближался день рождения матери – и велел прислать его в отель. Райан с явным удовольствием плыл в общем потоке многочисленных туристов, бродивших по мосту через тихую реку Арно, покупал цепочки из яркого итальянского золота, марказитовые серьги, флорентийские броши. Это для сестер, пояснил он Миранде, раздраженно торопившей его и не желающей восхищаться Приобретенными сокровищами.
– Если постоять здесь подольше, – возбужденно проговорил он, – можно услышать все языки мира.
– А мы что, недостаточно долго здесь стоим? Он обнял ее за плечи, покачал головой, почувствовав, что она напряжена, как натянутая струна.
– Неужели нельзя расслабиться хотя бы на мгновение, доктор Джонс? Мы во Флоренции, стоим на старейшем мосту, знаменитом на весь мир. Солнышко светит. Вдохни полной грудью, – посоветовал он.
Она уже готова была поддаться очарованию минуты.
– Мы сюда приехали не на красоты любоваться, – заявила она, надеясь, что ледяной тон охладит и его энтузиазм, и собственные странные порывы забыть обо всем на свете.
– Но раз мы здесь, чего ж зря упускать возможность, – ничуть не смутившись, ответил он и потащил ее дальше.
Райан обожал мелкие лавчонки и уличных торговцев, сделала вывод Миранда, глядя, с каким удовольствием он торгуется за кожаные безделушки и коробочки для сувениров.
На его предложение тоже себя чем-то побаловать она мрачно отвернулась и в молчании разглядывала шедевры архитектуры, ожидая, пока он закончит.
– Смотри, вот это для Робби. – Райан потряс крошечной черной кожаной курточкой с металлическими заклепками.
– Робби?
– Это мой племянник. Ему три года. Он обожает такие штуки.
Искусно сшитая курточка стоила безумно дорого и была настолько мила и очаровательна, что Миранде пришлось крепко сжать губы, чтобы они не расползлись в улыбке.
– Это крайне непрактично для трехлетнего ребенка.
– Но она сшита на трехлетнего ребенка, – возразил Райан. – Вон какая маленькая. Quanto?
[5]
– спросил он почуявшего добычу продавца, и игра началась.
От души поторговавшись, Райан повернул на запад. Но если он намеревался соблазнить ее модными магазинами на Виа-деи-Торнабуони, то он явно недооценивал ее силу воли.
Райан купил три пары туфель в храме обуви Феррагамо, Миранда не купила ни одной – даже те жемчужно-серые, от которых не могла оторвать глаз.
«На кредитной карточке в бумажнике, – напомнила она себе, – написано не твое имя».
– Большинство женщин, – заметил Райан, когда они шли вдоль реки, – уже были бы обвешаны покупками с ног до головы.
– Значит, я не из их числа.
– Это я заметил. Ты бы хорошо смотрелась в коже.
– Что за жалкие фантазии, Болдари!
– В моих фантазиях нет ничего жалкого. – Райан остановился и открыл стеклянную дверь очередного магазина.
– Что на этот раз? – устало поинтересовалась Миранда.
– Грех побывать во Флоренции и не купить какое-нибудь произведение искусства.
– Мы приехали сюда не покупать. Мы приехали по делу.
– Расслабься. – Он поднес к губам ее руку. – Положись на меня.
– Ни то ни другое невозможно, когда дело касается тебя.
В магазине продавались мраморные и бронзовые копии. Танцующие боги и богини так и манили туристов достать кредитные карточки и раскошелиться на копию произведения великого мастера или приобрести работу молодого художника.
Призвав на помощь все свое терпение, Миранда приготовилась к долгому ожиданию: сколько же еще осталось неохваченных родственников? Но, к ее удивлению, уже через пять минут Райан указал на стройную фигуру Венеры.
– Что ты о ней думаешь?
Миранда скептически оглядела статуэтку, обошла ее кругом.
– Ничего себе. Не шедевр, но если кому-то из твоих родственников нужно украшение для лужайки – подойдет в самый раз.
– Да, мне тоже кажется, что подойдет. – Райан лучезарно улыбнулся стоявшему поодаль продавцу и, к изумлению Миранды, заговорил на ломан ом итальянском, поминутно справляясь с туристическим разговорником.
Он только что торговался на улицах на великолепном итальянском, вставляя в речь жаргонные словечки. Сейчас же он коверкал самые простые фразы, говорил с чудовищным акцентом. Клерк расплылся в улыбке:
– Вы американец. Мы здесь говорим по-английски.
– Ну? Слава богу. – Райан рассмеялся и притянул поближе Миранду. – Мы с женой хотим купить что-нибудь особенное для дома. Вот эта скульптура нам нравится. Она будет здорово переливаться на солнце, правда, Эбби?
