– А может быть, ответ прост: перед вами Искусство, и этим все сказано?
– Без истории, без надлежащих анализов это просто краски на холсте.
– Когда перед вами красота, этого вполне достаточно. Если бы я стал анализировать ваше лицо, я начал бы с глаз. Синева летнего неба, живой ум, немного печали. И некоторая подозрительность, – добавил он со смехом. – Рот: мягкий, крупный, улыбчивый. Высокие скулы, очень аристократичные. Нос тонкий, изящной формы. Анализируя все черты лица по отдельности, я прихожу к заключению, что вы – потрясающая женщина. Но ведь ровно то же самое я мог сказать и безо всякого анализа.
Она ковыряла рыбу в тарелке, стараясь выглядеть не слишком польщенной.
– Логично.
– Логика – мое сильное место, а вы мне почему-то не доверяете.
Она подняла на него глаза:
– А почему я должна доверять вам? Я вас совсем не знаю.
– Что же вам еще рассказать? Я происхожу из большой шумной семьи, вырос в Нью-Йорке, без особого энтузиазма окончил Колумбийский университет. Художником не стал, но остался в искусстве заниматься бизнесом. Никогда не был женат, и это сильно огорчает мою маму – так сильно, что однажды я даже собрался было, но передумал.
– Отвергли саму идею? – вопросительно подняла бровь Миранда.
– Нет, женщину. В ней не было страсти. – Он наклонился ближе, ему нравились испуганные искорки, вспыхнувшие в ее глазах. – Вы верите в страсть, Миранда?
– Да, она способствует привязанности, но вспышка страсти проходит, а одной вспышки для долгого горения недостаточно.
– Циничное замечание, – отозвался он. – А я романтик. Вы анализируете, я любуюсь. Занятное сочетание, не находите?
Она повела плечами. Давно уже она не чувствовала себя так свободно и раскованно. Райан то и дело касался ее руки, лежащей на столе. Миранда каждый раз вздрагивала от приятного покалывания внутри.
Ее безумно к нему тянуло, и это было опасно, а главное – нелогично. Звучал лишь голос плоти, а ее разум молчал.
Значит, решила Миранда, этот голос можно контролировать.
– Я не понимаю романтиков. Они принимают решения, основываясь на чувствах, а не на фактах– Эндрю романтик, подумала Миранда, и много радости ему это принесло? – А потом они удивляются, что совершили ошибку.
– Но зато нам живется веселее, чем циникам. – Она нравилась ему намного сильнее, чем он сам того ожидал. И не только внешне. Ему нравилась ее практичность, глубоко запрятанная неуверенность в себе. И, конечно, ее огромные печальные глаза.
– Десерт? – спросил Райан.
– Нет, спасибо. Прекрасный ужин.
– Кофе?
– Слишком поздно для кофе.
Он усмехнулся, совершенно очарованный.
– Вы дисциплинированная женщина, Миранда. Мне это нравится. – Он сделал знак официанту, чтобы принесли счет. – Прогуляемся? Покажете мне набережную.
– Джонс-Пойнт тихий городок, – начала Миранда, когда они под пронизывающим ветром вышли к набережной. Лимузин полз следом; это обстоятельство одновременно поражало ее и смущало. Хотя она сама была из весьма состоятельной семьи, Джонсы никогда не нанимали машин, которые бы следовали за идущими пешком пассажирами. – Здесь приятно гулять. Много парков. Весной и летом они просто великолепны. Деревья, море цветов. Вы никогда здесь раньше не были?
– Нет. Ваша семья происходит отсюда?
– Джонсы всегда жили в Джонс-Пойнте.
– Так вы поэтому здесь живете? – Они шли, держась за руки. – Потому что от вас этого требует семейная фамильная традиция?
– Дело не в этом. Я же родилась здесь, это мое место на земле. – Ей было трудно объяснить это даже самой себе. Слишком уж крепко связана она душой с этими местами. – Я с удовольствием путешествую, но и возвращаюсь с радостью. Здесь мой дом.
– Расскажите мне о Джонс-Пойнте.
– Тихий, мирный город, который вырос на месте рыбачьей деревни. Основной упор делается на туризм и культурные ценности. Жители кормятся в основном морем. То, что вы называете набережной, на самом деле главная торговая улица. Ловить омаров прибыльно, продукция местного завода расходится по всему миру.
– Вы когда-нибудь этим занимались?
– Чем?
– Ловлей омаров?
– Нет. – Она улыбнулась. – Я люблю смотреть на лодки со скалы, что рядом с нашим домом.
Предпочитает наблюдать, а не участвовать, отметил он про себя.
– Мы сейчас в районе старого порта, – продолжала свой рассказ Миранда. – В этой части города много художественных галерей. Если интересно, зайдите кое в какие перед отъездом.
– Может быть.
– Город хорош весной, когда он весь в цвету. Вид на бухту и острова просто изумительный. А вот зимой – все равно что на открытку смотришь. В парке «Атлантик» замерзает пруд, многие катаются на коньках.
– А вы? – Он полуобнял ее за плечи, защищая от холодного ветра. Теперь они шли, плотно прижавшись друг к другу. – Катаетесь?
– Да. – У Миранды внезапно пересохло во рту. – Это замечательно поддерживает физическую форму.
Он рассмеялся и положил руки ей на плечи. Ветер трепал его волосы.
– Значит, вы катаетесь на коньках ради физической формы, а не ради удовольствия?
– Почему же, мне нравится. Зима почти прошла, сейчас уже поздно кататься.
Райан чувствовал, как она напряжена. Заинтригованный, он прижал ее еще крепче.
– А чем вы занимаетесь для поддержания физической формы в другое время года?
– Я много гуляю. Плаваю, когда есть время. – Сердце готово было выскочить из груди, и этот симптом она уже не могла игнорировать.
– А это у вас не считается физическим упражнением? Он не собирался ее целовать – вернее, собирался, конечно, но, во всяком случае, не так скоро. Да, значит, он и в самом деле романтик. Так уж вышло.
Он припал к ее губам, не закрывая глаз. Настороженный взгляд, крепко сжатые губы. Райан предпринял вторую попытку. Он считал, что в любимом деле нужно достигать совершенства. Он терпеливо согревал ее губы, и наконец они разжались, ответили ему, длинные ресницы затрепетали.
Может, это и глупо, но кому от этого плохо? Разум быстро умолк под напором чувств. Сейчас для нее существовал только его горячий мягкий рот, только его крепкое гибкое тело. От Райана возбуждающе пахло вином.
Она вцепилась руками в его пальто, перед глазами все поплыло.
Вдруг он обхватил руками в перчатках ее лицо.
– Давай-ка попробуем еще раз.
На этот раз Миранда едва не потеряла сознание. В этом поцелуе была властная сила, и, хотя Миранда ни в чем не терпела напора, ее губы сами ответили на поцелуй.
