– Нам в Блумсбери, – быстро ответила Лили, хотя она понятия не имела, что это за место. Генриетта одобрительно ее лизнула.
– С каждой по пенни. И следите за собакой. Вообще, в омнибус с собаками нельзя, но для вас я сделаю исключение. Договорились?
Лили благодарно кивнула и порылась в кошельке, стараясь не показывать золотые монетки.
* * *
– Ты только посмотри, – прошептала Джорджи, повернувшись к грязному окну. – А мы думали, это в Лейсфилде шумно!
– Лондон похож на муравейник, что у беседки в Меррисот… – согласилась Лили. Кареты, повозки и люди за окном слились в одно пятно. – А магазинов сколько!
Омнибус проехал мимо огромного парка с речкой и снова оказался на оживленной улице. Водитель недовольно закричал, когда дорогу перебежал мальчик с собакой и несколько карет резко повернули.
– Как же мы будем тут жить? – Джорджи взволнованно посмотрела на сестру. – Лили, в Меррисоте было всего двенадцать людей – мы и слуги. А в этом городе, наверное, тысячи людей или даже миллионы!
– Знаю! Так это же прекрасно! – радостно выдохнула Лили. Джорджи одарила ее удивленным взглядом. – Джорджи, людей много, но мы-то одни!
Генриетта прикусила девочку за запястье:
– Про меня не забудьте! Джорджи, нас тут никогда не найдут. Обещаю.
– Надеюсь, ты права, – прошептала Джорджи и снова выглянула в окно – у мясной лавки собрался народ. – Главное – не привлекать к себе внимание! – Она посмотрела на собаку, та фыркнула.
– Блумсбери! – прокричал мужчина в высокой шляпе.
Девочки пробрались к выходу, под их ногами шуршала солома. Они вежливо сказали «спасибо» и посмотрели вслед уезжающему омнибусу.
Уже темнело. Когда сестры вышли на улицу, то сразу отметили, что в Блумсбери куда спокойнее, нежели в центре города. Высокие серые дома выстроились ровными линиями, лишь иногда мимо проезжала карета.
– Видите в окошке табличку «Сдаются комнаты»? Вот поэтому мы сюда и приехали, – прошептала Генриетта.
– А, вот как!
Лили посмотрела на окна дома, рядом с которым они находились. В углу окна была вывеска: «Есть свободные комнаты. Только для порядочных гостей».
– Интересно, в пансионах кормят? – с надеждой спросила она. – Мы целый день ничего не ели…
– Сама знаю! – отрезала Генриетта.
Джорджи посмотрела на собаку:
– Тихо ты! Лили, как думаешь, мы с тобой порядочные гости? – с тревогой спросила она. – У нас же нет шляпок. Я слышала, водитель омнибуса тоже что-то про них бормотал…
– Может, мы просто странные? Порядочные, но странные? Давай попробуем!
Лили взбежала по ступенькам и резко потянула за веревочку. На звонок никто не ответил. Девочка потянула ее еще раз, уже сильнее. Колокольчик в доме, кажется, закружился в танце, и вдруг послышался раздраженный, недовольный топот.
Дверь открыла тучная темноволосая женщина, напомнившая девочкам их мать, правда, с одним исключением – на женщине была блузка с огромными рукавами, похожими на надутые воздушные шарики, и фартук. Мама бы никогда в жизни не надела фартук.
Лили улыбнулась. Только она собиралась спросить о свободных комнатах, как женщина скрестила руки на груди и резко спросила:
– Чего трезвоните в дверь? Хотите мне колокольчик оборвать? Чего вам тут надо?
– Нам нужна комната… – испуганно проговорила Лили, уже передумав жить в одном доме с такой хозяйкой.
– Свободных нет. Скатертью дорога! – фыркнула великанша и захлопнула дверь перед носом Лили так сильно, что весь дом содрогнулся.
– Как грубо! – Лили побагровела, спустившись вниз. – Не могут же все хозяйки быть такими ужасными, иначе кто вообще будет снимать у них комнаты?!
Но, оказалось, могут. Хозяйка другого пансиона обозвала девочек беглянками и пообещала вызвать полицию. Еще одна – худая суетливая женщина – чуть не упала в обморок, увидев Генриетту.
– Как будто она раньше собак не видела! – зло прошептала Лили, когда отошла от дома. – Генриетта, не обращай ни на кого внимания, ты замечательная собака!
Следующий дом девочкам не понравился: вывеска в окошке была старой и потрепанной, муслиновые шторы буквально покрыты пылью. Дверной звонок не работал, и Лили постучала в дверь. Настроена девочка была воинственно – она сильно устала и проголодалась. Уже почти ночь, а остаться на ночь без крыши над головой сестрам не хотелось. По дороге они видели бродяг в омнибусах и попрошаек на улицах и совсем не жаждали к ним присоединиться. Возможно, мать уделяла Лили мало внимания, но девочка всегда была в тепле, спала на кровати, не голодала – и пусть иногда еда доставалась ей с трудом, а кухарка часто ругалась. По дороге Лили видела голодных детей – все-таки девочке по сравнению с ними сильно повезло.
Наконец дверь открылась, и выглянула маленькая старушка. Она одарила гостей беззубой улыбкой. Лили неуверенно улыбнулась – так приветливо ее еще не встречали. Но всем своим видом женщина напомнила Лили старую книгу сказок, что сейчас подпирает умывальник в пустой спальне дома Мэррисот. Если вдруг эта морщинистая дама предложит Лили ярко-красное яблоко, девочка не рискнет его взять, как бы сильно она ни была голодна.
– Э-э, у вас есть свободные комнаты? – поспешно спросила она.
– Конечно, моя дорогая, конечно есть! Заходите. А это твоя сестра? Ой, какая милая собачка! Заходите же, проходите! – Женщина говорила невнятно – наверное, потому, что зубов мало.
Джорджи и Генриетта не стали даже подниматься по ступенькам – зачем, если их все равно могут вышвырнуть, – и ждали Лили внизу. Та им кивнула и они поднялись.
– Тут грязновато, – прошептала Лили, зайдя внутрь. В доме пахло вареной рыбой и кошками, а ноги девочек прилипали к линолеуму.
Генриетта чихнула и неуверенно посмотрела на Лили.
– Какая миленькая собачка! – пропела старушка.
Она нагнулась, чтобы погладить мопса, но Генриетта быстро спряталась за ноги Лили и зарычала. Понятно почему – от шали женщины пахло чем-то жутким, приторно-сладким, а шея была грязной.
– Извините, она очень застенчивая, – объяснила Лили, но Генриетта зарычала еще сильнее.
– Ничего страшного, все в порядке. Дорогуши, надеюсь, вы простите мне вопрос, но у вас есть чем оплатить проживание?
– Да, есть! – сказала Лили и порылась в карманах.
Женщина неотрывно за ней следила; потом она хищно улыбнулась и ее глаза блеснули.
– Нет. Тут грязно, а она – воровка. Не доставай деньги.
– Грязно! Какая наглость! Здесь очень чисто! – возмутилась старуха, всплеснув руками, потом с подозрением посмотрела на девочек. – Кто это сказал? – спросила она, водя светло-голубыми глазами по комнате.
– Мне очень жаль, моя сестра чуть глуповата, – начала Лили и отступила. – Боюсь, мы передумали. Нам нужны комнаты поближе к вокзалу. Извините, что побеспокоили вас.
