— Значит, вы там только отдыхаете? Вместе с мистером Стоуном, мистером Кулом и мистером Даунингом?
— Я ничего не знал о коттедже, — отрубил Ласт, но на верхней губе у него проступила испарина. — Я также не знаю никого из людей, названных вами. А теперь прошу меня извинить…
— Мистер Даунинг сейчас не принимает посетителей. — Камилла продолжала сидеть. — Но мы можем поехать в участок и повидать Кула и Стоуна. Это должно освежить вашу память.
— Я не собираюсь никуда с вами ехать! — Ласт встал. — Я разумно и терпеливо ответил на все ваши вопросы. А теперь, если вы будете продолжать меня изводить, я вызову своего адвоката.
— Пожалуйста. — Камилла показала на телефон. — Он может встретиться с нами в участке. Кстати, хотелось бы, чтобы вы вспомнили, где были в ночь на двадцатое октября. Вам это пригодится как алиби.
— Алиби? По какому поводу?
— По поводу убийства.
— Но это нелепо! — Он вытащил из нагрудного кармана носовой платок и промокнул вспотевшее лицо. — Вы не имеете права обвинять меня!
— Я вас ни в чем не обвиняю, мистер Ласт. Я только спрашиваю: где вы находились двадцатого октября между девятью и одиннадцатью вечера? Вы сможете также рассказать своему адвокату, что мы спрашивали вас об исчезнувшей женщине, известной под именем Долли, и о похищении Рут Корриган, которая в настоящее время находится в надежных руках. Рут очень смышленая и наблюдательная девочка, не правда ли, Найт?
— Да. — Она изумительна, подумал Айвор. Совершенно изумительна. Расколоть Ласта одними только косвенными уликами! — Да, окружной прокурор легко обнаружит связь между Рут и съемками.
— Мне кажется, мы еще ничего не сказали мистеру Ласту о съемках. — Камилла закрыла блокнот. — Или о том, что Кул и Стоун были вчера тщательно допрошены. Правда, Даунинг все еще в критическом состоянии, так что придется подождать, пока и он заговорит.
Ласт сильно побледнел.
— Они врут! Я уважаемый человек! У меня есть рекомендации! — Его голос дрогнул. — Вы ничего не докажете со слов каких-то захудалых актеров.
— Но мы, кажется, не упоминали, что Кул и Стоун — актеры, не так ли, Найт? — удивилась Камилла.
— Нет. — Он был готов расцеловать ее. — Нет, не упоминали.
— Вы, должно быть, ясновидящий, Ласт. — Камилла усмехнулась. — Почему бы нам не поехать в участок и не посмотреть, что вам еще откроется?
— Я знаю свои права. — Ласт сверкнул глазами, понимая, что капкан захлопнулся. — Я с вами никуда не поеду.
— Я вынуждена настаивать. — Камилла поднялась на ноги. — Пожалуйста, вызывайте вашего адвоката, но сейчас вы поедете с нами. На допрос.
— Никогда еще женщины мной не распоряжались! — Ласт сделал угрожающее движение, и, хотя Камилла осталась к этому абсолютно равнодушной, Айвор поспешил встать между ними и толчком руки отправил Ласта обратно на диван.
— Попытка нападения на офицера полиции, — мягко сказал он. — Полагаю, уже за одно это его можно задержать. Тебе хватит времени, чтобы выписать ордер?
— Вполне, — согласилась она и достала наручники.
— Ах, лейтенант! — Айвор с восхищением наблюдал, как на волосатых запястьях защелкнулись браслеты. — Ведь отпечатки там не были обнаружены, не так ли?
— А я и не говорила, что они были обнаружены! Я просто спросила, как он будет объясняться, если я скажу, что они были обнаружены.
— Я был не прав, — признался он. — Мне нравится твой стиль!
— Спасибо. — Удовлетворенная, она улыбнулась. — Хотелось бы мне знать, что мы найдем в этих тщательно упакованных коробках.
Они нашли более чем достаточно. Кассеты, снимки, даже подробный журнал, который Ласт вел собственноручно. В него он старательно записывал все свои действия, мысли и чувства, главным из которых была ненависть к женщинам. Там было описано, как убили девушку по имени Долли и как сожгли ее труп на задворках коттеджа.
Уже к обеду было получено достаточно сведений, чтобы надолго изолировать его от общества.
— Туда ему и дорога, — прокомментировал Айвор, сопровождая Камиллу в ее кабинет, где ей предстояло напечатать отчет. — Он настолько отвратителен, что я с трудом подавлял желание пришибить его.
— Слава Богу, что подавил. — Она села перед машинкой. — Послушай, хотя это и небольшое утешение, но я верю, что сам он Рут не трогал. Бьюсь об заклад, психиатрическая экспертиза подтвердит это: импотенция, сопровождаемая ненавистью к женщинам и страстью к эротическим зрелищам.
— Да, ему нравилось подглядывать… — Найт уже успел остыть. Камилла была права: что случилось, того уж не вернешь.
— И зашибать деньги на своем хобби, — добавила она. — В один прекрасный день он нанял оператора и двоих захудалых актеров и начал бизнес, угощая других по собственному вкусу. Надо отдать ему должное: коллекция порноальбомов у него отличная. Все в антикварных переплетах, с шелковыми завязками.
— В камере она ему не понадобится. — Он положил руки ей на плечи. Ты хорошо поработала, Милли. Очень хорошо.
— Я всегда так работаю. — Она изучающе взглянула на него через плечо. Теперь надо было решить, что делать с Айвором. — Послушай, Найт, я сейчас должна перелопатить всю эту гору бумаг, а потом мне понадобится небольшая передышка. Идет?
— Конечно. Я слышал, сегодня у Темплтонов затевают пир горой. Ты к нему готова?
— Еще бы! Там и увидимся.
— Хорошо. — Он наклонился и прижался губами к ее волосам. — Я люблю тебя, Милли!
Она подождала, пока за ним захлопнулась дверь. Я знаю, мысленно ответила она. Я тоже люблю тебя.
Она пошла навестить Рут. Надо было приободрить девочку и ее семью. Айвор просил ее об этом и сам заходил к ним. Но Камилла чувствовала, что Рут важно было поговорить именно с ней.
— Мы вам навеки обязаны. — Синтия стояла, обняв дочь одной рукой, словно боялась потерять ее во второй раз. — У меня нет слов, чтобы выразить вам всю нашу благодарность.
— Я… — У Камиллы чуть не вырвалось, что она лишь выполняла свою работу, но это было бы нетактично. — Вам надо только заботиться друг о друге.
— Мы теперь только этим и занимаемся. — Синтия прижалась щекой к лицу Рут. — Завтра мы уезжаем домой.
— Мы обратились в семейную консультацию, — сказала Рут Камилле. — И я… я собираюсь вступить в группу поддержки жертв изнасилования. Правда, немного боюсь.
— Правильно, ты и должна немного бояться.
Кивнув, Рут посмотрела на мать.
— Мама, можно… я бы хотела немножко поговорить с тетей… с мисс Паркер.
— Ну конечно! — Синтия до последнего мгновения обнимала девочку. — Я пойду в вестибюль, встречу папу, когда он придет с мороженым.
— Спасибо. — Рут выждала, пока мать не вышла из комнаты. — Папа до сих пор не знает, как говорить о том, что со мной случилось. Ему страшно тяжело.
