Гуру улыбнулся, повернулся к Элеоноре:
— Элечка, ну это ведь неправда?
Та стиснула зубы и отступила на шаг, крикнув:
— Какой же вы трус, Еремей! А мы вам верили!
Зеваки аж рты раззявили. Англоязычные сбились в кучку, Рябой им переводил.
— Вломи крысе! — Кто это крикнул, я не увидел.
— Действительно! Две женщины погибли! Нельзя этого прощать! — поддержала Юлия.
Стоящий рядом Сергеич промолчал, но сжал кулаки и вытянул губы — так ему хотелось вломить Еремею.
Маша глянула на меня, словно ей нужно было мое одобрение, а потом пару раз профессионально так врезала по роже Еремея, завершив серию ударом колена в солнечное сплетение! Гуру хрюкнул, сложился, упал на колени, пятная белоснежные штаны грязью, что нанесли сюда байки.
Раздались жидкие аплодисменты, однако Маша успокаиваться не собиралась, шагнула к Папаше и бросила в лицо моей бывшей с деланым интересом:
— Как твоя беременность, Кариша?
Теперь зааплодировать хотелось мне, но я сдержался. Маша нашла меня и встала рядом, дуя на кровоточащие костяшки. Вот только теперь Карина узнала своего законного мужа и чуть не уронила изящную челюсть. Зато на лице ее соперницы Виктории проступило торжество.
Папаша с удивлением посмотрел на новую пассию, шевельнул надбровным валиком и захлопал в ладоши, привлекая внимание.
— Представление закончилось! Внимание всем! Наша община пополнилась аж на семь человек. Уверен, что настало время собраться всем вместе и обсудить наши правила — чтобы вопросов ни у кого не возникало. Предлагаю провести заседание в конференц-зале в семнадцать тридцать. То есть через полчаса, на закате.
Собравшиеся загудели и начали расходиться. Сергеич потянул меня за рукав и шепнул:
— Надо валить…
Но рядом появилась Юлия, пожала мою руку, поблагодарила за помощь и принялась расспрашивать Машу о том, за что она отлупила «того человека в белом». Девушка поделилась историей, и Юлия сказала, качая головой:
— Будь моя воля, я б его выгнала. Но решение, конечно, за братом.
Ее позвали, и Юлия убежала. Я наконец пожал Маше руку.
— Ты вела себя как герой.
— Правда? — не поверила она. — Меня ж понесло.
— Ты смогла отмудохать живую цель. Не зря боксировала.
— Да, — вклинился Макс, — ты молодец! Слышала, как тебе хлопали? Все были за тебя, а не за этого.
Мы не сговариваясь посмотрели на гуру, который стоял как оплеванный, боялся голову поднять и увлеченно оттирал испачканные брюки. На щеке горел синяк, губа кровила.
Шапошников с Викторией направился в здание, но на полпути остановился, будто что-то вспомнив, и приблизился к нам, отправив девушку одну. Лицо его было озабоченным:
— Что же ты сразу не сказал, что Карина — твоя жена? Это залет, Денис. Умышленно ввел в заблуждение, так получается? Подумал, что раз у нас мало своих женщин, то мы сразу за другими кинемся? Боялся, что жене не поможем, сторговал ее жизнь обманом?
— У нас с Кариной нет отношений, Пал Палыч, — ответил я. — Считайте, что мы с ней в разводе.
— Так даже? — Он кивнул, хмыкнул, бросил взгляд на поднимающуюся на крыльцо Викторию. — Это меняет дело, да. Тогда претензии снимаются. — Перед тем как уйти, он бросил оценивающий взгляд на Карину, усмехнулся чему-то своему.
Моя бывшая тем временем нервно беседовала с Элеонорой, бросая на нас испуганные взгляды. Женщина сделала шаг назад — Карина схватила ее за руку. Элеонора вывернулась и зашагала к нам. Но чем ближе подходила, тем меньше оставалось уверенности, судя по позе. На полпути она совсем потухла, но заднюю не включила. Остановилась в паре метров и проговорила, не отводя взора:
— Маша, я прошу прощения за то, что не вмешалась. Я поняла, что они решили тебя бросить, когда веревку, то есть связанные простыни, уже подняли. Это правда. Денис, и перед вами хочу извиниться. Я глубоко заблуждалась, когда говорила про бумеранг. Это стоило сказать себе. Вы проявили великодушие, когда предлагали помощь, а потом оставили рацию… — Ее голос дрогнул, и она закрыла лицо рукой, плечи ее задергались.
Маша тотчас ринулась на помощь, обняла женщину и проговорила:
— Ну хватит! Все же хорошо закончилось. Все ошибаются. Мы люди, это нормально.
Сзади что-то укололо в икру — я аж вскрикнул, глянул вниз: по штанине карабкался Крош. Сбежал от Папаши и вернулся! Чуть не пустив слезу, я ласково взял его на руки и осмотрел. Весь в грязи, ободранный, на боку кровь, но живой! И еще тяжелее, чем до последнего расставания с ним!
— Ай умничка, ай молодец! Вернулся от Папаши к папке!
— А это точно твой? — спросил Макс, недоверчиво глядя на котенка. — Здоровый он какой-то, тот мелкий совсем был.
— Мой, — кивнул я и взвесил его на ладони. — Видишь ли, как оказалось, у котиков тоже есть душа. Так что Крош развивается, как и мы.
К тому времени Маша успокоила Элеонору и воскликнула, пытаясь ее отвлечь котенком:
— Эля, посмотри, кто у нас есть!
Женщину больше волновало другое. Она приложила руки к груди и пролепетала:
— Денис, вы на меня правда не сердитесь?
— Не просто не сержусь. Я счастлив, что вы все поняли и оказались хорошим человеком.
Всхлипнув, она полезла обниматься — точно гуру приучил!
А котенка у меня забрала Маша.
Глава 37. Малая, харэ ломаться!
В здание административного корпуса мы вошли впятером: я, Сергеич, Макс, Маша и Элеонора, вздрагивающая от каждого громкого звука.
Дверь в конференц-зал находилась в самом конце коридора, но прежде, чем до него добрались, мы стали свидетелями короткого диалога между Еремеем и Кариной.
— И ты это так оставишь? — пылая гневом, процедила моя бывшая. — Я же ради тебя… я… ради тебя… Сволочь! Подонок!
— Таков закон жизни, — пробубнил гуру, пряча глаза. — Сильный забирает, слабый подчиняется, а в данной…
Заметив нас, он замолчал. Карина, побуравив своего благодетеля взглядом, отвесила ему звонкую пощечину и гордой походкой направилась в конференц-зал. Гуру поплелся за ней.
Сцена была красноречивой. Еремей уступил Карину Папаше, возможно, выторговав себе привилегии. Хотя какие к черту привилегии? После того, что о нем узнали, скорее речь шла о месте в общине.
Сергеич, похоже, тоже это понял:
— Продал сучку, вот тебе и весь закон жизни! Вот же чмо!
— Какая же я дура… — пролепетала Элеонора. — Поверила такому ничтожеству!
С полминуты Маша ее утешала, после чего мы потянулись следом за всеми.
