— Хвастается. — Саймон погладил макушку Джоза. — Ты тоже так можешь. Иди и сделай это. Ты же не неженка? — Он подвел щенка к бревну. — Не так уж и высоко. Ты можешь сам запрыгнуть. — Он похлопал по бревну. — Наверх!
Джоз подсобрался, но плюхнулся на задик и посмотрел сначала на бревно, потом на Саймона, мол, какого черта?
— Не позорь меня перед парнями. Я на тебя надеюсь. Наверх!
Джоз лишь чуть наклонил голову, правда, навострил уши, как только Саймон положил печенье на бревно.
— Хочешь печенье? Так достань его. Наверх!
Джоз прыгнул, ухватил печенье и свалился с другой стороны.
— Именно это он и хотел сделать. — Саймон строго посмотрел на троицу лабрадоров и наклонился к Джозу. — Ты так и задумывал. Держись этой версии. Давай попробуем еще раз.
Понадобилось еще несколько попыток и личная демонстрация — слава богу, никто этого не видел, — но Джозу наконец удалось вскочить на бревно.
— Молодец. Отлично. Теперь пройдись. Иди. — Саймон вытащил еще одно печенье и сунул под нос Джозу, все время отодвигая его. Таким образом щенок дошел до конца бревна. — Браво. Ты просто цирковая собака.
Удивляясь собственной радости, Саймон почесал Джозу и бока, и живот, и макушку.
— Я бы поставил тебе восемь с половиной. Давай повторим. На десять баллов.
Еще несколько минут Саймон совершенствовал прогулку по бревну, затем ввязался в борьбу, но оказался в меньшинстве, поскольку все четыре пса дружно набросились на него.
— Не только она умеет дрессировать. Мы тоже кое-что можем, не правда ли? Мы… О черт.
Саймон вскочил на ноги. Он играет с собаками! Он тренирует собак! Он таскает в кармане собачье печенье так же привычно, как мелочь и складной нож с пассатижами и кусачками! Он думает, в какой цвет покрасить наличники и веранды. Он собственными руками сделал разделители для кухонных ящиков.
— Это безумие!
Саймон решительно зашагал к дому. Границы? Она не знает, где его границы? Ну, сейчас она это узнает.
И сразу станет ясно, где черное, а где белое.
Топая по лестнице, он услышал ее тяжелое дыхание. Хорошо, может, тренировка так ее утомила, что ей не хватит сил спорить с ним.
Он вошел в комнату и остановился как вкопанный.
Он не заметил, что пол и окна вымыты, что его потная рубашка, которую он сбросил после того, как покачал железо, уже не валяется на полу.
Как он мог все это заметить? Он видел только ее.
Она выполняла ритуал каких-то боевых искусств и, казалось, могла надрать задницу любому. Страсть, усилившая интерес и восхищение, задавила его злость.
Ее лицо лоснилось от пота, крохотная маечка промокла насквозь. Длинные ноги, обтянутые черными шортами, выполняли какие-то немыслимые виражи, мышцы рук перекатывались под загорелой кожей.
Когда Фиона замерла на одной ноге, лягнула другой и снова грациозно закружилась, Саймон понял, что у него вот-вот потекут слюни.
Наверное, он издал какой-то звук, потому что Фиона развернулась и замерла в боевой стойке. Взгляд холодный, даже свирепый, мгновенно потеплел. Она расслабилась и засмеялась.
— Не заметила, как ты вошел. — Она глубоко вдохнула. — Ты меня напугал.
Она не выглядела испуганной.
— Что это было? Тэквондо?
Фиона покачала головой, взяла с гимнастической скамьи бутылку, глотнула воды.
— В основном тай-чи.
— Я видел тай-чи. Изнеженный «Новый век» в замедленном исполнении.
— Во-первых, это очень даже старый век, а медленные движения требуют контроля, практики и фиксации поз. А во-вторых, гимнастика тай-чи органична и помогает концентрировать энергию.
— Ты описываешь изнеженный «Новый век», и это не то, что я наблюдал минуту назад.
— Многие движения носят красивые названия, связанные с природой, не случайно. Например, «Толкни волну». — Фиона продемонстрировала движение, изящно разогнув руки ладонями к Саймону, затем медленно отведя их ладонями вверх. — Но если ускорить это же движение для защиты, то… — Она оттолкнула Саймона, лишив равновесия, затем притянула и бросила мимо себя. — Ясно?
— Я был не готов. — Ухмыляясь, она расставила ноги, согнула колени и поманила его. — Ладно, ты видела «Матрицу»
[22]
.
Фиона опять рассмеялась.
— Ты сильнее меня, выше ростом, тяжелее. Может, ты и быстрее меня, но это мы еще не проверяли. Чтобы защитить себя, я должна сконцентрировать свою энергию и использовать твою. Я тренировалась каждый день, ты же знаешь, что я одержимая. Тай-чи, силовая йога, бокс…
— Бокс?
— Да. — Фиона сжала кулаки. — Проведем пару раундов?
— Может, попозже.
— Я занималась кикбоксингом, силовой гимнастикой, пилатесом, всего и не перечесть. Я тренировалась каждый день, чтобы чувствовать себя сильной, вернуть себе ощущение безопасности. Я должна была знать, что смогу взять инициативу в свои руки, нанести упреждающий удар. А потом я расслабилась, запустила себя и разленилась, пока… ну, пока.
— Ты не выглядишь запущенной.
— Мышечная память. Все возвращается. И опять-таки, появилась мотивация.
— Покажи мне. Нет, погоди. Я не за этим пришел. Ты опять это сделала?
— Что я сделала?
— Отвлекла меня. Потная, сексуальная. Ты и без тай-чи можешь свернуть мужчину с пути истинного.
Фиона дернула плечом.
— С ума сойти. Теперь я действительно чувствую себя всесильной.
— Вот зачем я пришел. — Саймон ткнул пальцем в сторону окна.
— За… окном?
— Окно, окно. Почему ты его вымыла?
— Потому что я люблю чистые окна. Гораздо приятнее смотреть в окно, не покрытое слоем грязи.
— Это не все.
— Не все?
— Да. Из-за тебя я заметил то, что осталось грязным, и чувствую себя виноватым. Теперь я вижу, что необходимо покрасить рамы.
Фиона снова взяла свою бутылку, свернула крышечку.
— Слишком много разговоров из-за сущей ерунды: какой-то жидкости для мытья окон и тряпки.
— И еще это. — Саймон вытащил из кармана горсть собачьего печенья.
— Ой, спасибо, но я слежу за весом.
— Смешно. Я каждый день кладу эту гадость в карман. Машинально. Просто кладу, и все. Я только что потратил полчаса, может, больше, тренируя собак.
Фиона пила воду и внимательно слушала.
