— Господи. — Фиона шумно выдохнула. — Я практически бросилась Саймону в ноги.
Сильвия улыбнулась.
— Неужели?
— Я сказала ему, что, кажется, влюбляюсь в него. И ничего взамен не просила.
— А хотела?
— Нет. — Злясь на себя и на все вокруг, Фиона вскочила на ноги. — Нет. Он не из тех, кто признается в своих чувствах… если только не разозлится. И даже тогда…
— Я говорю не о нем и не с ним. Если бы я говорила с ним, то нашла бы, что ему сказать. Речь идет о тебе, Фиона. Я тревожусь о тебе. Тебе я желаю счастья и безопасности.
— Я не буду рисковать, обещаю. Я больше не допущу такой ошибки, как с репортершей. — Фиона подняла руку, выставив ладонь вперед. — Торжественно клянусь.
— Ловлю тебя на слове. А теперь расскажи, чего ты хочешь от Саймона. С Саймоном.
— Честно. Я не знаю.
— Не знаешь или не хочешь покопаться в себе, в своих чувствах, подумать?
— И то и другое. Если бы все было нормально, если бы кошмар не вернулся, может, я бы и покопалась. Или, может, нечего было бы раскапывать.
— Ты считаешь, что ваши с Саймоном отношения связаны с грозящей тебе опасностью?
— Конечно, это повлияло. Обостренные чувства.
— Я сегодня переполнена разнообразными мнениями. Предлагаю еще одно. Думаю, что ты слишком большую роль отводишь убийце и недооцениваешь себя и Саймона. Факт остается фактом: вы с Саймоном вместе, и с этим придется разбираться. — Собаки насторожились. — И держу пари, он уже катит по твоему мостику. Уезжаю, чтобы не мешать. — Сильвия поднялась с кресла, крепко обняла Фиону. — Я очень сильно тебя люблю.
— И я тебя люблю. Не представляю, что бы я без тебя делала.
— И не представляй. А об этом подумай, — прошептала Сильвия. — Он уехал разозленный, но он вернулся.
Сильвия чмокнула Фиону в щеку, подхватила огромную соломенную сумку и пошла к грузовику Саймона, подзывая Орео. Фиона не слышала, что Сильвия сказала Саймону, но заметила, как он покосился на веранду, пожал плечами.
Типичный ответ.
Когда Сильвия уехала, Фиона решила не сдавать позиций, хотя довольно смутно представляла себе, как это можно сделать.
— Если ты приехал из чувства долга, я тебя освобождаю. Я могу пригласить Джеймса или переночую у Мэй.
— Какого долга?
— Ты считаешь себя обязанным быть рядом со мной, потому что у меня неприятности, чего я не отрицаю. Я знаю, ты злишься, и повторяю, что ты ничего мне не должен. Одна я здесь не останусь.
— Я хочу пива, — заявил Саймон через несколько секунд и потопал в дом.
— Ну… — Фиона зашагала за ним. — Вот так ты решаешь проблемы? Это твой метод?
— Зависит от проблемы. Я хочу пива. — Он вытащил из холодильника бутылку и сорвал пробку! — У меня есть пиво. Проблема решена.
— Я говорю не о чертовом пиве.
— Ладно. — Саймон обогнул Фиону, распахнул затянутую сеткой дверь и вышел на заднюю веранду, не оглянувшись.
Фиона еле успела остановить дверь, нацелившуюся ей в нос, проскочила и захлопнула ее за собой.
— Не смей игнорировать меня.
— Если ты собираешься стервозничать, я буду сидеть здесь и пить свое пиво.
— Если я собираюсь… Ты тут утром раскомандовался, разбушевался. Не давал мне и слово вставить. Приказывал заткнуться. Мне!
— Ну и что? Могу еще раз повторить.
— По какому праву ты диктуешь мне, что делать, что думать, что говорить?
— Ни по какому. — Он ткнул в ее сторону бутылкой пива. — Тот же вопрос я могу задать тебе.
— Я не диктую тебе, что делать. Я предоставляю тебе выбор. И я не потерплю подобное поведение.
Его глаза казались расплавленным золотом, закованным в лед.
— Я не собака. Не смей меня дрессировать. Фиона так искренне удивилась, что раскрыла рот.
— Я не пытаюсь тебя дрессировать. Побойся бога.
— Нет, дрессируешь. Думаю, что это твоя вторая натура. Очень жаль, потому что у меня слишком много повадок, которые тебе захотелось бы изменить. Но это твое дело. Если ты хочешь вызвать на ночь Джеймса, позвони ему. Я уеду, когда он сменит меня.
— Я не понимаю, почему мы ругаемся. — Фиона провела по волосам пятерней, прислонилась к перилам. — Я даже не понимаю, почему все решили, что я не прошу о помощи из упрямства или глупости. Я не такая. Я совершенно не такая.
Не сводя с нее глаз, Саймон сделал большой глоток.
— Ты выбралась из багажника.
— Что?
— Ты сама выбралась. Никто тебе не помог. Рядом не было никого, кто мог бы тебе помочь. Жизнь или смерть — все зависело от тебя. Наверное, это было чертовски трудно. Я не могу себе представить. Я старался. Но не смог. Ты хочешь остаться в багажнике?
Слезы щипали ее глаза, она едва сдерживалась.
— О чем ты говоришь, черт побери?
— Ты можешь продолжать выбираться в одиночку. И я поставил бы на тебя. Или ты можешь позволить кому-нибудь протянуть тебе руку. И вбей в свою упрямую голову, что это не сделает тебя убогой или слабой. Ты самая сильная женщина из всех, кого я знаю, а мне встречались сильные женщины. Так что разберись в себе и сообщи мне о своем решении.
Фиона прижала ладонь к заколовшему сердцу, отвернулась.
— Я сама загнала себя в багажник.
— Чушь собачья.
— Откуда ты знаешь? Тебя там не было. Я была глупой и беспечной, поэтому он схватил меня.
— Боже милостивый. Он убил до тебя двенадцать женщин. Ты думаешь, они все были глупые и беспечные? Ты думаешь, что они позволили ему схватить их?
— Я… нет. Да. — Фиона повернулась к нему лицом. — Может быть. Я не знаю. Но я знаю, что в тот день совершила ошибку. Маленькую. Всего каких-то несколько секунд, и все изменилось. Все.
— Ты выжила. Грег Норвуд умер.
— Я знаю, что это была не моя вина. Со мной работал психолог. Я знаю, что виноват Перри. Я знаю.
— Знание не всегда подразумевает веру.
— Я верю. Почти все время. Я не сосредотачиваюсь на этом. Я не таскаю за собой эти цепи.
— Может, и не таскаешь, но сейчас они громыхают вовсю.
Ей страшно не хотелось это признавать, но Саймон был прав.
— Я построила здесь свою жизнь, и я счастлива. Все было бы нормально, если бы это не случилось снова. Как это могло случиться опять? Почему, господи, это происходит? — Фиона судорожно вздохнула. — Тебе необходимо услышать, что я боюсь? Я уже сказала, что боюсь. Могу повторить. Я боюсь. Я в ужасе. Ты это хотел услышать?
— Нет. И если мне выпадет шанс, он дорого заплатит за то, что вынудил тебя сказать это, почувствовать это.
