Всё закончилось быстро. Так быстро, что Лекса никак не могла прийти в себя. А тут ещё Некс…
– Я должен возвращаться домой, Лекс, – сказал он виноватым тоном, когда вывел шаиди из конюшни. – Мне нужно дать отчёт отцу.
– Ничего ему не говори! – предупредила она, стиснув зубы. – Ни за что ему не говори, что в таверне проблемы!
– Но он сможет помочь…
– Я сама! Слышишь? Я сама смогу!
– Ты уверена?
– Конечно!
– Ладно… Знаешь что? Я к тебе наведаюсь через недельку, договорились? И если ничего не изменится, скажу отцу.
– Хорошо, – покладисто ответила Лекса. Неделя – это нормальный срок. У неё всё получится. Но пока… Если Некс уедет, она сейчас останется совсем одна. И непонятно, что делать. В таверну никого не пускают, а ведь скоро вечер. Ночь… Где спать? И Вика нет рядом. Вик сегодня будет спать в полиции. А она, Лекса? В конюшне?
Брат уехал. Всё сразу стало темно и пусто. Только Пашка рядом подставил плечо и сказал тихонько:
– Лекси-Лекси, всё образуется, да?
– Ты спрашиваешь или успокаиваешь?
– Утверждаю! – хмыкнул попугай. – Ладно, мы с котом можем переночевать на конюшне, но вот тебе там будет тесно…
– Лекса, девочка моя, это же какой-то кошмар! – тётушка Йойо подошла, семеня, всплеснула руками. На одном из локте болталась сумочка размером с седельную сумку шаиди – в такую легко помещаются большие бурдюки с водой и припасы. Женщина выглядела всё так же кукольно и легкомысленно, но морщинки на её лице сложились в озабоченную мину. Лекса почувствовала прилив горячей крови к лицу и удивилась – ведь не жарко же на улице, отчего же внутри так жарко – вытерла глаза от выступивших на них слёз, ответила:
– Да, согласна! Самый настоящий кошмар! Простите меня, тётушка, что так всё получилось… Я даже не знаю, сколько времени теперь таверна останется закрытой. Вам надо искать другое место!
– Ой, какое там место, Лекса, деточка! Не нужно мне никакое место!
– Но всё же. Я пока не знаю, где буду жить, поэтому…
– Не волнуйся, деточка, я нас устрою!
Она оглянулась на таверну, вздохнула и призывно взмахнула рукой:
– Пойдёмте, молодые люди, не стоит здесь оставаться.
Мимо них, бросая осуждающие взгляды, шли в сторону города бывшие постояльцы. Лекса поёжилась от этой злобы. Не надо так смотреть, она ни в чём не виновата! Она сама пострадала! А бедный Вик вообще ни за что… оказался в полицейском участке!
Отчаянно хотелось плакать и вообще… попасть в замок, в матушкину спальню, забраться к ней под одеялко и пожаловаться на несправедливость. Ведь это самая настоящая несправедливость, что приключилась с ней! Драконы очень редко лгут, никогда не воруют, а уж чтобы убить своего ближнего – это надо совсем с ума сойти! Матушка вскользь упоминала о некоем покушении, которое было совершено на Некса, когда тот был маленьким мальчиком, но это единичный случай. А здесь… По-видимому, такое происходит постоянно.
Лекса уже жалела, что прибыла в этот мир для своей коммерции…
– А куда мы идём, тётушка Йойо? – вдруг очнулась она. Тёплой компанией они топали уже по улице города, но куда… Кот ещё путался под ногами и ныл, что голоден. Пашка огрызался на него и призывал к солидарности. А ещё он вёл за повод Зику. Зачем её-то забрал? Стояла бы себе в конюшне…
Тётушка подхватила Лексу под руку и сказала почти весело:
– Я знаю одно отличное местечко, где можно перекантоваться с недельку! Тебе там понравится. И есть конюшня для лошади!
– Лошадь, – пробормотала Лекса. – К чему нам лошадь… Это лошадь Вика, а он не с нами…
– А ну-ка! Взбодрись, деточка! Всё образуется, и Вика выпустят. А так… Как знать, не опечатают ли всю территорию таверны, что ж лошадке помирать?
– Тётушка Йойо, а куда мы идём? – снова спросила Лекса, вертя головой по сторонам. В городе она почти не была и разглядеть достопримечательности, красивые фасады, садики не успела. Но главную улицу, по которой несколько недель назад пришла к таверне, узнала. Не доходя до мэрии, тётушка свернула налево, и они оказались на узенькой, неровно вымощенной булыжником улочке. Домики словно нависали над ней, оставляя между крышами только тонкую полосочку неба. А на окнах, балкончиках и даже на протянутых через улицу верёвках висели, сушась, штаны и рубашки, платки и чулки.
– Вот нетерпеливая, – усмехнулась тётушка Йойо. – Сейчас узнаешь! Почти пришли уже.
Она решительно шагнула к низенькой двери и открыла её, не стучась. Вошла в дом и громко позвала:
– Маримэ! Ты дома, свободная?
Глава 17, в которой царят магия и женская солидарность
Лекса шагнула за тётушкой и оказалась в тесной комнатке с низким потолком. Если бы это был замок, такая комнатка служила бы предбанничком у кухни или у хозяйственного помещения. Здесь сушились простыни, по углам были натыканы сундуки и лари. Раздвинув пахнущие цветами тряпки на верёвке, тётушка Йойо прошла дальше, а Лекса, оглянувшись на Пашку, сказала:
– Подождите с лошадью на улице.
А сама поспешила за поварихой, боясь заблудиться в полумраке комнат. Откуда-то сверху послышался женский голос – глубокий и певучий:
– А кто спрашивает?
– Это я, Йолкэ! – крикнула, задрав голову, тётушка Йойо. Наверху что-то упало, кто-то вскрикнул, а потом раздались быстрые шаги – женщина бежала вниз по лестнице. Через пару секунд Лекса увидела Маримэ.
Первое, что бросилось в глаза – это уши. Длинные и острые, они торчали из гладко причёсанных и завязанных на затылке в узел светлых, почти белых волос. Маримэ была очень красивой и выглядела молодо, но была уже в годах – это стало заметно, когда она спустилась, попав в полосу света из узкого окна, выходившего во двор. Правда, сказать, сколько именно ей лет, Лекса бы побоялась.
– Йолкэ! – женщина всплеснула руками и прижала пальцы к губам. – Во имя Единого, это и вправду ты?
– Я скучала по тебе, свободная, – дрогнувшим голосом сказала тётушка Йойо и коснулась рукой лба: – Приветствую тебя, Маримэ, да дарует тебе Единый долгую и безбедную жизнь.
– А-а-а, брось эти любезности, Йойо! – рассмеялась Маримэ, вытирая слёзы, выступившие на глазах, и заключила тётушку в объятия. – Расскажи мне лучше, ты погостить? Или работу нашла?
– Обо всём тебе расскажу, Маримэ, но для начала позволь тебе представить Лексу.
Тётушка отступила на шаг, и длинноухая женщина с любопытством оглядела гостью. Сказала:
– Что ж, друзья Йолкэ – мои друзья! Приветствую тебя в моём скромном доме.
– Благодарю, – ответила Лекса, оправившись от первого впечатления, и по привычке показала своё парадное воплощение. Маримэ подняла брови, ничуть, впрочем, не испугавшись, и спросила без намёка на какую-либо деликатность:
