– До безумия? Черта с два! – фыркнула она.
– Это случилось, когда я заглянул в ванную и увидел все эти коробочки и пузырьки. Это для повышения энергии, то для снятия стресса. Специальное мыло и еще бог знает что.
– Конечно. Вас привлекли мои аллергии и фобии. Я всегда считала их безотказно действующим сексуальным средством. Ее сухой и чопорный тон казался Малахии слаще музыки.
– Меня тронуло то, что женщина, вынужденная принимать целую кучу лекарств, чтобы пережить день, смогла одна отправиться в такое путешествие. Милая, для этого нужно быть очень храбрым человеком.
– Ничего подобного. Будьте добры, перестаньте преследовать меня.
– Мой план заключался в том, чтобы получить от вас проверенную информацию и узнать, не сможете ли вы навести меня на след других статуэток. Он был очень прост и безобиден. Но закончился провалом. Потому что я не мог перестать думать о вас.
– Я больше не хочу обсуждать эту тему. – Щеки Тайи вспыхнули. Скорее всего, от возмущения. – А потом вы меня бросили! Бросили, потому что думали, что я вам больше не пригожусь!
– Вы правы. Но когда я летел в Нью-Йорк, то думал не только о Судьбах. И стремился не только к ним. Помните, как я целовал вас у ваших дверей? Помните, как это было?
– Прекратите!
– Я заставил вас войти внутрь и сам захлопнул завами дверь. Заметьте, я мог войти с вами. Вы бы впустили меня. Но я не мог. Не мог прикоснуться к вам, потому что между нами стояла моя ложь.
– Вы вошли бы и уложили меня в постель, если бы у вас хватило духу заниматься любовью с такой женщиной, как я.
Малахия резко остановился, как будто с разбега наткнулся на стену, утыканную осколками стекла.
– Что это значит? «С такой женщиной, как я»? – Он сделал молниеносное движение и едва не схватил ее за руку. Тайе удалось ускользнуть в последний момент. – Будь я проклят, если позволю вам поверить в это. В тот вечер я желал вас. Желал так, что это не пошло бы на пользу ни мне, ни вам. И с тех пор не могу прийти в себя. Теперь я понимаю, что есть только один способ доказать это. Я должен овладеть вами.
– Что? – Кровь бросилась Тайе в лицо, а потом стремительно отхлынула. – Как вы можете говорить такое? У всякого притворства есть границы…
– Я не притворяюсь. Я пытался сказать об этом, как только очутился здесь. Но вижу, что слова тут не помогут. Я хочу прикоснуться к вам… – Малахия сделал обманное движение и схватил Тайю за руку. И тут же выпустил ее. Казалось, эта погоня доставляла ему наслаждение.
Щеки Тайи вновь порозовели.
– У вас не очень хорошо получается, – прокомментировал Малахия, когда она едва не запуталась в собственных ногах. – Бьюсь об заклад, не так уж много мужчин бегало за вами вокруг дивана.
– Прекратите немедленно! – Она покосилась на дверь кабинета, измеряя расстояние.
– Давайте, попробуйте. Чтобы игра была честной, я дам вам фору. Хочу поцеловать вас в прелестную шейку. Провести по ней губами.
Салливан метнулся к ней. Тайя слабо вскрикнула и устремилась к кабинету.
Салливан настиг ее в шаге от двери, развернул и крепко прижал спиной к стене.
– Вы мерзкий и отвратительный…
Малахия зажал ей рот губами. В этом жадном поцелуе не было и намека на прежнюю нежность. Тело Салливана прижималось к ней так крепко, что она ощущала гулкие удары его сердца.
Тайя вскинула руки, чтобы оттолкнуть его, и бессильно опустила их. Он поднял голову и слегка отстранился.
– Ну что, теперь все ясно? – спросил он. Когда Тайя молча покачала головой, Малахия снова прильнул к ее губам.
Казалось, она рухнула в пропасть с вершины «американской горки». Только этим можно было объяснить прилив крови к щекам, звон в ушах и бешеное сердцебиение. Ледяной ужас, смешанный с радостным возбуждением.
– Так как же?
– Я… я забыла, о чем шла речь.
– Раз так, повторю.
Он подхватил ее на руки и отнес в спальню, пинком закрыв за собой дверь.
– Соберись с мыслями. Помни, я делаю это только для того, чтобы ты больше не злилась на меня, – сказал он, опуская Тайю на кровать.
Она так растерялась, что даже не пыталась сопротивляться.
Малахия внимательно следил за лицом Тайи и расстегивал на ней блузку. Он что-то прошептал и слегка приподнял ее, чтобы снять блузку.
– Ты просто прелесть.
– На мне не то белье. Если бы я знала, что мы… Мое белье для этого не годится.
– В самом деле? – Малахия посмотрел на ее простой белый хлопчатобумажный лифчик. – Ну, если так, то мы сейчас его снимем.
– Я не то имела в виду… – Когда он расстегнул застежку лифчика, Тайя громко ахнула. – Ты уже делал это…
– Признаюсь, делал. – Салливан снял с нее лифчик, склонился и прижался губами к ее губам. – А теперь держись. Сейчас я на тебя наброшусь. – Он начал нежно поглаживать ее соски, и вскоре Тайю затопило жидкое тепло. – Наверное, тебе придется позвать на помощь.
– Не думаю, что она тебе требуется.
– О боже, ты неповторима. Поцелуй меня. – Он прильнул к ее губам. – Я хочу тебя.
За всю жизнь Тайи никто еще не говорил ей этих трех слов. Они пронзили ее насквозь, растопили сердце, всколыхнули бурю новых ощущений. Тайя обвила Малахию руками и изо всех сил прижалась к нему.
Изумленному Салливану понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с собой. Потом он опрокинул Тайю навзничь и навис над ней. Она выгнулась дугой и стала стаскивать с него рубашку.
– Я хочу… я хочу…
– Я тоже, – дрожа всем телом, выдохнул Малахия. Его губы чувствовали вкус ее теплой, душистой кожи, руки ощущали, какая она гладкая и шелковистая. Неожиданный пыл Тайи поразил его до глубины души.
Ее тело оказалось удивительно изящным. Тонкий аромат ее кожи опьянил Малахию. Его губы спустились к упругой маленькой груди, потом снова вернулись к горячим, жадным губам Тайи. А когда Малахия положил руку на треугольник курчавых волос и услышал в ответ протяжный стон, он почувствовал себя богом.
Он что-то шептал. А может быть, кричал. У Тайи так шумело в голове, что она ничего не слышала. Ее тело сотрясала дрожь, и ощущения так быстро сменяли друг друга, что разобраться в них не было никакой возможности.
Мозг жадно впитывал их и требовал большего.
Его тело было твердым и горячим. Ничего удивительного, что ей отчаянно захотелось к нему прикоснуться. А когда Тайя сделала это, то ощутила его трепет и частый пульс.
Это было желание. Он хотел ее.
Но когда пальцы Малахии проникли в нее, Тайя забыла обо всем на свете. Она вцепилась в смятое покрывало и крепко зажмурилась.
А затем губы Малахии снова прижались к ее губам, и она раскрылась ему навстречу. Раскрылась вся, и, когда Малахия проник в нее, он овладел ее телом и душой сразу.
